Инсайдер - Юлия Латынина

– Это – инсайдерская торговля, – заявил Ашиник, – и во всем мире она является преступлением. Несомненно, что Теренс Бемиш покупал ценные бумаги, располагая информацией о том, что цена их резко вырастет. Пресечение ее не несет рынку. Напротив, оно обеспечивает равные правила игры для всех.

– А этот господин Ошин, – он продолжал заниматься ценными бумагами? – спросила ведущая.

– Нет. «Эсса» занималась импортом, а весь импорт шел через фирмы-двухмесячники. Дело в том, что, по нашему законодательству, налоговые отчеты сдаются раз в два месяца, и фирма, существующая меньший срок, просто не платит налогов. Фирмы использовались в двояких целях. Обычно их преемники полностью выполняли обязательства предшественника, но иногда, в тех случаях, когда Бемишу или его друзьям требовалось кого-то наказать, преемник просто не оплачивал товар. За счет этого ассалахский импорт был на тридцать процентов дешевле импорта через любой другой космодром.

– Значит ли это, – полюбопытствовала ведущая ток-шоу, – что вы, придя к власти, станете строго взимать все пошлины?

– Для начала мы их снизим, – ответил Ашиник, и длинные пальцы его ненавязчиво коснулись красного значка выпускника Хэвишема. – Мы против протекционизма и ограничений внешней торговли. Но когда с одних пошлину требуют, а с других нет – это не протекционизм. Это коррупция.

– А полностью ли платил налоги сам космодром? – спросила ведущая.

– На все сто процентов, – ответил Ашиник, – только не деньгами, а фантиками. Дело в том, что в прошлом году в империи начался эксперимент по выпуску налоговых векселей. Эти векселя представляли собой переоформленные в ценные бумаги задолженности предприятия перед вейской казной. Всем было известно, что от Бемиша платежей по этим векселям не дождешься, и для его предприятий они стоили три-четыре процента от номинала. По этой цене Бемиш их и скупил через подставных лиц. Более того – Бемиш накупил множество налоговых векселей тех компаний, на которые он положил глаз, – а вот эти-то компании заставили платить, и через суд эти векселя были обменены на акции предприятий-неплательщиков.

Ценным бумагам Ассалаха этакое интервью сильно икнулось – курс их тут же упал на тридцать пунктов.

Бемиш приказал составить и отправить на Землю небольшой этнографический репортаж о деятельности «знающих путь», с тем чтобы телезрители ясно представили, что политические воззрения секты не ограничиваются требованием искоренить протекционизм в промышленности и инсайдерскую торговлю на фондовом рынке.

Ашиник назвал репортаж враньем от начала и до конца.

Теренс Бемиш заявил, что знает только два способа борьбы против сектантов, прикидывающихся демагогами: луч и пулю.

На следующий день Ашиник выступил с официальным заявлением о том, что на космодроме Ассалах имеется ядерное вооружение, и в частности завезенные туда в рамках секретного соглашения между правительствами империи и Федерации ядерные боеголовки, снабженные S-полем, типа «кассиопея», распространение которых запрещено по договору о взаимном ограничении S-вооружений между странами ООН.

Бемиш в ответ назвал это утверждение чудовищной ложью.

Ашиник потребовал народной инспекции космодрома.

Бемиш заявил, что народной инспекции он не допустит, потому что вейский крестьянин все равно не отличит боеголовку от стартового стабилизатора, и не желает, чтобы ему в процессе этакой инспекции кинули в стартовую шахту взрывное устройство. И вообще народная инспекция – это чушь, пусть приезжают специалисты и проверяют все, что хотят.

Ашиник заявил, что специалисты с Земли будут куплены Бемишем и контрразведкой Федерации.

Бемиш заявил, что он не понимает, что такое народная инспекция.

Ашиник пообещал объяснить Бемишу, что такое народная инспекция.

Через два дня служба безопасности космодрома донесла, что к космодрому движется толпа. Почти одновременно два десятка сектантов, проникших еще ранее в гражданский зал ожидания, спустились в камеру хранения, чтобы востребовать свой багаж, состоявший из гранатометов и прочей утвари для убийства в ассортименте.

Багаж был просвечен заранее, и сектанты были арестованы in flagrant delicti. Бемиш заявил, что речь шла о спланированном теракте, и что если такова народная проверка, то он ее не допустит. Сектантов увезли в столицу, где из них быстро выбили подтверждение обвинения.

Бемиш приказал выставить плотное ограждение по всему периметру космодрома и ввиду чрезвычайности ситуации допускать на летную территорию только людей с билетами на руках. Через день он продемонстрировал журналистам две бомбы, извлеченные из багажа неизвестного гражданина, который приехал на космодром с билетом на планету Гера, а отбыл в неизвестном направлении.

Ашиник заявил, что невзорвавшиеся бомбы – это провокация самого Бемиша, равно как и вооруженные гранатометами сектанты. По поводу их признания в руках вейской полиции Ашиник заметил, что господин Шаваш может даже слона заставить признаться в том, что он – переодетая мышь. Ашиник заявил, что их акция протеста носит исключительно мирный характер.

Огромная толпа сектантов обложила космодром. Журналисты со всей Галактики, почуяв добычу, слетелись в Ассалах.

Каждый день к блокпостам приходили все новые и новые люди. Они представлялись перед журналистами «простыми крестьянами, которым не нравится, что их родину продали за банку сметаны». Бемиш со своей стороны заявил, что это не крестьяне, а убежденные сектанты.

Движение по шоссе, связывавшее Ассалах со столицей, было парализовано. Грузы перебрасывались только по двум монорельсам: Ассалах – Небесный Город и Ассалах – Ай-Чахар. Полоса отчуждения монорельсов контролировалась спутниками: три раза в день спутники поднимали тревогу, поезда останавливались, график летел к черту.

Конвои грузовых автомашин шли с охранниками в кабине. Бемиш вывесил объявление, что администрация аэропорта не отвечает за безопасность пассажиров, путешествующих до столицы легковушками. Агентства по прокату автомобилей бились в истерике. Пилоты флайеров блаженствовали. Триста таксистов, временно принятых в службу безопасности космопорта, готовы были разодрать сектантов на куски.

Реакция прессы несколько поражала Бемиша. Интервью с завзятым сектантом, профессионалом-агитатором, с пятилетнего возраста бродящим по ярмаркам и до того залгавшимся, что он уже сам не знал – бесы или не бесы иномирцы, – называлось интервью с «вейским крестьянином, явившимся к Ассалаху отстаивать свободу выборов и безопасность родины». Интервью с вейцем-таксистом, у которого позавчера толпа сожгла машину, называлось интервью с «купленным Бемишем тайным сотрудником службы безопасности».