Инсайдер - Юлия Латынина

Киссур на мгновение ослабил хватку. Захват, рывок – и Бемиш, перекинув варвара через себя, вскочил на ноги.

Время замерло, как часовой на торжественном параде. Бемиш смотрел, как Киссур падает на пол, отвесно, головой вниз, и уже слышал хруст ломающихся о паркет позвонков. На мгновение ему захотелось броситься к другу и подставить руку – но он понимал, что не успеет. И что он умрет через секунду после того, как раздастся хруст позвонков.

В последнее мгновение Киссур выбросил руки, и ладони его с глухим шорохом соприкоснулись с паркетом. Киссур перекатился через голову и, оттолкнувшись от пола руками, со страшной силой ударил обеими ногами Бемиша в грудь. Бемиш отлетел к стене. Кулак Киссура на миллиметр разминулся с его челюстью. Бемиш нырнул и нанес Киссуру короткий удар в солнечное сплетение. Киссур пошатнулся. Пятка Бемиша въехала ему в пах. Киссур зарычал. В следующую секунду он рванулся на своего противника и колено Киссура садануло Бемиша под ребра. Президента компании отбросило на пол. Он еще успел перевернуться на бок, и тут же тяжелый башмак Киссура ударил его под подбородок, раз и другой.

Бемиш рывком подтянул ноги к животу, группируясь, и в этот миг увидел в вышине, в свете подвесного потолка, искаженное лицо Киссура и начерненный кулак у самых своих глаз. Потом что-то разорвалось и вспыхнуло в голове Бемиша. Мир опал и поник облетевшим цветком, и Бемиш раскинулся на полу, как человек, из которого вынули скелет и оставили одно мясо. Двое боевиков застегнули на его руках наручники и поволокли за ноги из комнаты. Голова президента компании волочилась по свеженатертому паркету переговорной, из-под светлых волос сочилась кровь.

– Каждый, кто дернется, – сказал Киссур, – потяжелеет на девять грамм.

И указал на мертвого Джайлса.

– Что это значит? – спросил с пола Рональд Тревис.

– Космопорт захвачен.

– Кем?

– Партией народной свободы.

А потом затянутый с ног до головы в бронеткань человек (новейшая разработка Федерации, торговля только по лицензии, тысяча денаров квадратный метр), со стволом под мышкой и керамитовыми обоймами на поясе, улыбнулся и вынул из ножен широкий десантный нож. Киссур наклонился над Джайсом и одной рукой приподнял труп за волосы, а другой отхватил ему ухо.

– Никогда не любил эти чертовы веерники, – сказал Киссур, – если палить по человеку из веерника, то от чего потом отрезать трофей?

Впоследствии все признавали, что операция была проведена с технической точки зрения блестяще.

Спустя полторы минуты после сцены в кабинете по внутренней связи прозвучало объявление следующего содержания, произнесенное чуть хрипловатым голосом с заметным аломским акцентом:

«Дамы и господа! Ассалахский космопорт полностью контролируется мной, Киссуром, и партией народной свободы. Вся охрана космопорта разоружена. Все должны оставаться на своих местах. Всякая попытка сопротивления будет караться расстрелом на месте. Всякая паника будет рассматриваться как попытка сопротивления. Всем иномирцам будет предоставлена возможность покинуть территорию космопорта. До этого все они рассматриваются как заложники и будут расстреляны в случае сопротивления. Всего хорошего, господа. До свидания».

Немедленно после того, как это объявление прозвучало, боевики Киссура, находившиеся практически в каждом зале ожидания, в каждом таможенном коридоре, в каждом ресторане и магазинчике, вздернули оружие наизготовку и прокричали:

– Всем на пол! Жопу кверху, руки за голову! Ну!

Большинство пассажиров покорно исполнили требуемое, роняя на ходу только что купленные инисские лаковые статуэтки и плоские деревянные бутылочки с чахарской водкой, приобретенные в качестве сувениров: команда эта очень способствовала прекращению паники, которую следовало считать сопротивлением. Кое-где началась стрельба; пятеро работников СБ космопорта попытались бежать; четверо были застрелены на месте, пятый умер спустя два часа на операционном столе.

В диспетчерской, под дулами веерных излучателей, диспетчеры беспрекословно следовали указанию Ханадара: объявить Ассалах, не вдаваясь в подробности, зоной, закрытой для полетов. Сиречь: кораблям, еще не вышедшим на глиссаду, садиться к черту на рога, куда хотят, только не в Ассалах, кораблям, уже сидящим на глиссаде, садиться без объяснений.

Пилоты – народ дисциплинированный и привыкли садиться, как скажут. Последние два корабля успели сообразить, что садятся на космодром, захваченный террористами, но, к чести их экипажа, не заметались в воздухе, что было чревато катастрофой, а сели и только потом потребовали немедленного взлета, в чем им было отказано.

Во всяком случае, ни один корабль не рухнул мимо посадочных гнезд, что было бы очень и очень вероятно, начнись в диспетчерской паника.

Табло главного зала, с расписанием полетов, замигало и потухло, а потом на нем появилась надпись «Да здравствует партия народной свободы». Надпись была исполнена на стандартном галактическом и по-вейски. В стандартном варианте имелась грамматическая ошибка.

Всего в порту были восемь тысяч человек. Из них пятьсот – добровольных или постоянных сотрудников службы безопасности, две тысячи триста – служебный персонал, включая пилотов, остальные – пассажиры.

Около двух десятков видеожурналистов, большею частью опознанных по соответствующей аппаратуре, – были выдернуты из толпы и отведены в административное помещение, где сидел Киссур и его младший брат Ашидан, а со стороны сектантов – молодой Ашиник и старик Ядан. Киссур сказал, что он предлагает присутствующим отправиться в инспекцию по космодрому и вполне полагается на их последующие правдивые показания. Кадры, сделанные этими журналистами, обошли впоследствии весь мир.

Из показаний сенатской комиссии Френсиса Ф. Карра, служащего аудиторской фирмы «Куперс, Лир энд Гамбахер», бывшего в числе сорока отобранных заложников, данных на сенатских слушаниях по поводу захвата космодрома полтора месяца спустя.

– Как вас выбирали?

– Не знаю. Ко мне подошли два боевика, ткнули пальцем и увели. Они не говорили на Стандарте. Я подумал, что меня сейчас расстреляют.

– Вас били?

– По правде говоря, я получил хорошего леща под задницу, а когда мы проходили мимо крестьян, кто-то бросил в меня тухлым помидором.

– Что сделали боевики?

– Они проорали чего-то толпе и счистили с меня помидор.

– Что было дальше?

– Меня ввели в довольно большую комнату, там уже было человек тридцать. Много было журналистов: никто не препятствовал им снимать. За столом сидел Киссур с братом и руководители партии народной свободы. Киссур сказал, чтобы корреспонденты поберегли память, потому что он устраивает нам экскурсию по космодрому и там будут неплохие кадры.