Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты - Владислав Чернилевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторое время Максим стоял перед Лестницей, переминаясь с ноги на ногу. Затем он осторожно наступил на ступеньку и, только убедившись, что его ступни устойчиво стоят на бетоне, начал медленно и очень аккуратно восходить к Небу.
– Если он сорвется, то у него еще будет шанс попасть в Рай? – спросил я.
– Это твой страх, не его. Он даже не сомневается в том, что попадет туда, – ответил Меркурий.
– А он попадет?
Легионер ничего не ответил.
Так же, как и не ответил на этот вопрос про меня. Я изгнал Древнего бога, но дало ли мне это право попасть в Элизиум? Я мог воткнуть ангельский клинок в землю, оставить ключ от Лабиринта Меркурию и попробовать подняться по Лестнице вверх. Но никто не давал гарантий. Дорога вниз была привычней.
– Ты не найдешь покоя в Лабиринте, – сказал Меркурий.
– Если бы я хотел покоя, я бы продолжал работать программистом и не вылезал бы из своего кабинета. В моей жизни, или, правильнее сказать, в моей смерти, наконец появилось что-то хорошее: люди, которые зовут меня братом; миссия, которая несет смысл; девушка, которую я обязательно найду и прижму к груди. Я не хочу от всего этого отказываться ради того, чтобы узнать, а что там! Там лучше, чем внизу? Скажи, Меркурий, ты ведь был наверху – там и правда так хорошо, как все говорят?
Я вцепился в глаза Меркурия, выпрашивая у них ответа, но он не ответил.
К нам подошел Алексей Георгиевич. Солдатская выправка, уверенный шаг. Он окинул Лестницу снизу доверху и сказал:
– Я честно исполнял свой долг. Я делал то, что должен был делать: следовал приказам, следил за порядком, боролся с бесчинством.
Не ожидая ни секунды, он шагнул на Лестницу и начал свое восхождение.
– Спасибо тебе, – прошептал я вслед начальнику службы безопасности. Ветер унес слова в море, и они так и не достигли ушей старика.
Я повернулся к собеседнику и продолжил свое наступление:
– Меркурий, почему ты мне просто не покажешь, что там? Зачем так сложно: верить, если можно просто знать?
– Знаешь, почему число дней человека ограничено? – задал встречный вопрос Меркурий.
– Причем тут это?..
– Будь человек бессмертен, он бы никогда не решился сделать то, что должно: не заговорит с прекрасной девушкой, потому что можно поговорить завтра; не зажжет лампаду в храме, потому что может зажечь завтра; не построит дом, потому что сможет построить его завтра. Только память о смерти и вера в успех заставляет человека вставать каждое утро и что-то делать. Воля проявляется в вере, а не знаниях, – ответил Меркурий.
Правильные слова. Я согласен с каждым из них, только они не способны побороть страх и заставить подняться по Бесконечной Лестнице вверх. Есть ли вообще верх у бесконечности?
В этот момент среди идущей толпы послышался шум – люди стали о чем-то громко разговаривать и восклицать. Когда я повернул голову, чтобы узнать, что там происходит, то увидел человека, перед которым расступилась толпа, пропуская его вперед.
Этот человек был на голову выше других. В руках он держал деревянное копье. Он шел уверенным шагом, а за ним струился шлейф синего дыма. По этому шлейфу я узнал в путнике Хорна. Он совсем не был похож на того гиганта, с которым я сражался этой ночью. Теперь я видел в нем обычного человека. Высокорослого, поднимающего дым за собой, но все же человека.
Хорн прошел мимо нас, воткнул копье в землю, наступил одной ногой на Лестницу и окинул взглядом Небо. Затем он громко сказал:
– Вот я стою перед Лестницей, ведущей к небу. Людям нужен лидер, который поведет за собой, и я был тем лидером, за которым шли. Возможно, я был жесток, но это жесткость служила справедливости. Я нес смерть, но эта смерть позволяла жить другим. Я разрушал, но из разбросанных камней мы собирали дома. Ночью я увидел город, я увидел, как живут люди, и это совсем другая жизнь, чем та, когда мои ступни топтали землю. Это великий город, но он построен на наших плечах! Разве наши дети, лежа в теплых постелях, в домах, о которых мы и не мечтали в своих дворцах, могут судить нас? И разве я, чьи кости легли в основании этого города, не заслуживаю благодарности и славы?
Хорн стоял некоторое время у Лестницы, ожидая ответа на свою речь, но ответ так и не прозвучал. Когда-то Хорн был царем, затем богом, изгнанником, а сейчас его имя совсем забылось. Он этого не понимал. Или не признавал. Хорн протянул руку к копью, выдернул его из земли, а затем метнул его так далеко в море Бездны, как только мог. Море не заметило мелкой палки. Хорн начал свое восхождение по Лестнице к небу.
– Разве он не пробовал подняться по ней раньше? – спросил я.
– Насколько раньше тебя родился я, настолько раньше меня родился он, – ответил Меркурий.
Даже если Хорн и пытался взойти по Лестнице Иакова, Меркурий этого не видел. Значит, есть вещи, не известные даже ему. Я осознал ужасную вещь: легионер хотел, чтобы я поднялся по Лестнице к небу, но он не знал, смогу ли я это сделать. А что, если я упаду в Бездну?
Меркурий наблюдал, как мечется моя душа. Он встал на ноги, подошел, положил руку на плечо и сказал:
– Совершенная любовь побеждает страх. Если ты боишься дороги, значит, еще нет того, ради чего идти. Ты – Хранитель ключей от дверей Лабиринта. Святой не смог бы стать им, но это не значит, что перед тобой закрыты двери Крыш или Облаков. Я хочу, чтобы ты помнил: я верю в тебя, и когда ты решишься начать свое восхождение, я вновь встречу тебя здесь.
Я улыбнулся детской улыбкой. Даже если он просто верил в меня, это уже так много! Я вскочил на ноги, подбежал к Лестнице и, обернувшись на прощание, прокричал:
– Я жил как человек. Я метался между страхом и храбростью. Предательством и преданностью. И если вся жизнь – театр, то я хочу сыграть свою роль на бис!
Легионер с улыбкой покачал головой.
– Спасибо, Меркурий.
Я повернулся и зашагал по Лестнице вниз.
ГЛАВА 7. ПОСЛЕ СЛОВ
Я открыл глаза и увидел штатив с капельницей на фоне белого потолка. В ужасе я подскочил с кровати
