После – долго и счастливо - Анна Тодд

Кен посоветовал подождать по крайней мере до весны, прежде чем переходить в другой университет. Сказал, это подпортит мое личное дело, а в Нью-Йоркском университете к таким вещам относятся довольно щепетильно. Я ничего не имею против небольшого перерыва, хотя и придется основательно потрудиться, чтобы наверстать упущенное. Я собираюсь работать и открывать для себя этот огромный и необычный город.

После церемонии, когда Хардин ушел не попрощавшись, я общалась с ним лишь изредка. Он прислал мне несколько сообщений и электронных писем, но они были такие сухие, нескладные и формальные, что я ответила всего пару раз.

– У вас есть какие-нибудь планы на выходные? – спрашиваю я Лэндона, завязывая фартук на талии.

– Насколько мне известно, никаких. Он просто здесь переночует и в понедельник уедет.

– Ладно. У меня сегодня двойная смена, так что меня не ждите. Я приду не раньше двух.

Лэндон вздыхает:

– Ты слишком много работаешь. Тебе не нужно делить со мной расходы, у меня достаточно денег из гранта. Тем более ты же знаешь, что Кен помогает и все равно не позволяет мне платить по всем счетам.

Я мило улыбаюсь Лэндону и завязываю волосы в низкий хвост, прямо над воротничком моей черной рубашки на пуговицах.

– Я не собираюсь обсуждать это снова. – Покачав головой, я заправляю рубашку в рабочие брюки.

У меня вполне симпатичная форма: черная рубашка, черные брюки и черные туфли. Единственное, что меня раздражает, – это ядовито-зеленый галстук, который я обязана носить. Я две недели привыкала к его виду, но так обрадовалась, когда София устроила меня официанткой в роскошный ресторан, что на цвет галстука было уже плевать. Она шеф-кондитер в «Лукаут» – неоправданно дорогом современном ресторане, недавно открывшемся на Манхэттене. Я стараюсь не лезть в их с Лэндоном… дружбу? Особенно после того как познакомилась с ее соседками по комнате, одну из которых я уже встречала в Вашингтоне. Нам с Лэндоном везет на такие встречи: мир очень тесен.

– Напишешь мне, когда освободишься? – Лэндон снимает с крючка мои ключи и подает их мне. Я соглашаюсь, уверяя его, что меня нисколько не расстраивает приезд Хардина. На этом мы расстаемся, и я ухожу на работу.

Мне нравится ходить пешком до ресторана, это занимает двадцать минут в одну сторону. Я до сих пор осваиваюсь в этом гигантском городе и каждый раз, когда смешиваюсь со спешащими людьми, словно чувствую его ритм. Уличный шум, несмолкающие голоса, сирены и гудки машин не давали мне спать только первую неделю. Теперь, когда я сливаюсь с толпой, это даже немного успокаивает.

Наблюдать за людьми в Нью-Йорке интереснее, чем где бы то ни было на свете. У всех такой важный, такой официальный вид, а мне нравится угадывать их истории: откуда они родом и почему приехали сюда. Не знаю, надолго ли останусь в Нью-Йорке. Понятно, что не насовсем, но сейчас мне здесь нравится. Хотя я очень скучаю по Хардину.

«Хватит».

Нужно перестать о нем думать. Я теперь счастлива, и не остается сомнений, что он устроил свою жизнь и в ней нет для меня места. Я не против. Мне хочется, чтобы он был счастлив, вот и все. Я была рада повидаться с ним и его новыми друзьями на церемонии вручения дипломов. Он был таким собранным, таким… довольным.

Мне не понравилось только то, что он не подождал меня, когда я задержалась в туалете. Я забыла телефон на полочке у раковины, а когда вспомнила об этом и вернулась, его там уже не было. Следующие полчаса я искала бюро находок или хотя бы охранника, чтобы он помог мне его найти. В конце концов телефон обнаружился на мусорном баке, словно кто-то вдруг понял, что взял чужое, а на место вернуть поленился. Как бы там ни было, батарея села. Я вернулась на то место, где рассталась с Хардином, но он уже ушел. Кен сказал, что он ушел с друзьями, и тут все встало на свои места: это конец. Это и правда был конец.

Хотелось ли мне, чтобы он вернулся за мной? Конечно. Но он этого не сделал, и я не могу провести остаток жизни в бесплодных мечтаниях.

На этих выходных я специально взяла несколько дополнительных смен, чтобы загрузить себя по полной и свести время пребывания в квартире к минимуму. У Софии с соседками не самые теплые отношения, поэтому я очень постараюсь не оставаться у нее, но если с Хардином будут какие-то проблемы, то уйду к ней, не промедлив ни секунды. Мы с Софией очень сблизились, но я стараюсь не совать нос в ее дела. Я слишком необъективна из-за дружбы с Лэндоном, поэтому вряд ли мне стоит знать детали их отношений. Особенно если бы ей пришло в голову обсудить, как у них дела в постели. Я с содроганием вспоминаю откровения Кимберли о том, что милый сдержанный Тревор вытворял в офисе.

За два квартала до «Лукаут» я достаю телефон, чтобы посмотреть, который час, и чуть не врезаюсь в Роберта. Он вытягивает руки и останавливает меня, прежде чем мы сталкиваемся.

– Берегись! – сбивчиво произносит он и усмехается, когда у меня вырывается стон. – Смотри, как здорово: мы в работаем в «Лукаут»[12], и я вот… – Он улыбается и забавно поправляет свой ядовито-зеленый галстук.

На нем этот галстук смотрится гораздо лучше, чем на мне, и отлично сочетается с его светлыми взъерошенными волосами, кое-где стоящими торчком. Я сомневаюсь, напоминать ли ему о Хардине, и молчу, пока мы переходим дорогу вместе со стайкой девочек-подростков, хихикающих и посылающих ему улыбки. Что поделаешь – он симпатяга.

– Просто немного отвлеклась, – наконец признаюсь я, когда мы сворачиваем за угол.

– Он приезжает сегодня?

Роберт открывает передо мной дверь, и я вхожу в полумрак ресторана. Внутри так темно, что приходится подождать несколько секунд, чтобы привыкли глаза. Каждый раз одно и то же: и в разгар дня, и, как сейчас, когда нет еще и полудня. Я следую за Робертом в комнату для персонала и оставляю сумку в запирающемся шкафчике, а он кладет свой телефон на верхнюю полку.

– Да. – Закрыв дверцу шкафчика, я прислоняюсь к нему спиной.

Роберт трогает меня за локоть:

– Ты же знаешь, я нормально отношусь к тому, что мы о нем разговариваем. Я не особенно его люблю, но ты можешь обсуждать со мной все на свете.

– Я знаю, – вздыхаю я. – Я так тебе благодарна за это. Только мне кажется, этот ящик открывать не стоит. Я слишком давно держу его закрытым. – Я смеюсь, надеясь, что вопреки ощущениям это кажется естественным.

Выхожу из комнаты, а Роберт идет следом за мной.

Улыбнувшись, он поднимает глаза на настенные часы. Если бы не красная подсветка с темно-синими цифрами, узнать в коридоре который час было бы невозможно. В ресторанных коридорах обычно очень темно, нормальное освещение только на кухне и в служебной комнате.