Книга о художниках - Карел Мандер

Между тем, побуждаемый своим необыкновенно деятельным характером, Корнелиссен чрезвычайно прилежно и много рисовал с натуры, для чего выбирал самые лучшие по движению и живости античные статуи, которых у нас здесь находится довольно много, как надежнейшее и лучшее средство для обучения, дающее тому, кто обладает ясностью суждения, возможность отличать в прекрасном самое прекрасное. Я с уверенностью могу свидетельствовать, что не во сне пришло к нему искусство, а что он приобрел и оплатил его большим трудом. И если кто-нибудь думает, что он иным способом может достигнуть такого же совершенства, то под конец увидит, что обманулся и ничего другого не достигнет, как только тени искусства.

В то время как Корнелиссен был занят изучением античных произведений, он написал на большом полотне «Потоп»[439], чудесную картину как по исполнению, так и по глубокому изучению предмета; она впоследствии перешла в собственность графа Лейчестерского из Англии.

В ту же пору, когда он был поглощен своими занятиями по изучению образцов, он, взяв большое полотно горизонтального формата, написал на нем в ширину «Медного змия» и, сверх того, на вертикальном полотне — «Падение Люцифера». Обе эти картины находятся у Якоба Рауварта в Амстердаме. Я не в состоянии достойным образом описать эти два произведения, отличающиеся необыкновенно глубоким изучением всевозможных движений нагих фигур, и остается только пожалеть, что такие произведения не выставляются в общественных местах, ибо он в то время особенно усердно занимался изучением рисунка, поз, пропорций и других подобных отраслей искусства.

После этого Корнелис написал много еще различных по величине картин, по большей части с нагими фигурами; из них картина «Золотой век» и теперь еще находится в Амстердаме у знатока искусств господина Хендрика Луверса Спигела.

Это замечательная по исполнению картина, и изображение нагих тел указывает на удивительную наблюдательность, от которой не ускользнули ни свойство кожи, ни малейшая морщинка, какую мы часто видим в действительности на руках и других частях тела. Это одно из самых лучших его произведений.

В Лейдене у господина Бартоломеуса Феррериса также можно видеть большую его картину с несколькими нагими фигурами, изображающую «Потоп» или «Медного змия»; по исполнению это также очень хорошее произведение. У Мельхиора Вейнтгиса в Мидделбурге находится великолепная его картина, изображающая Адама и Еву[440], и двенадцать маленьких картинок на дереве, изображающих Страсти Господни; сверх того, еще одна очень хорошая картина, представляющая очищение детей Израиля в Иордане.

Еще раньше он написал большую картину «Избиение младенцев», находящуюся в Харлеме в Принценхофе; боковые створки к ней были написаны Мартином Хемскерком[441]. В этом превосходном творении замечательно передано сильное движение нагих детоубийц; достойна внимания также отвага, с которой матери защищают своих детей; равным образом характерен цвет тела у мужчин и женщин различных возрастов, нежных детских тел и, наконец, изменение цвета тела посте смерти, когда труп лишается крови. Сверх того, там над дверью есть еще большая картина вертикального формата, изображающая Адама и Еву; фигуры их в натуральную величину написаны великолепно. Там же, в особой комнате, находится большая, занимающая всю стену картина, представляющая пир богов, или, точнее, свадьбу Пелея и Фетиды и сцену с яблоком раздора[442]. Произведение это замечательно как по искусству, так и по мысли.

После того как были написаны эти и многие другие превосходные произведения, Корнелиссен стал более, чем прежде, обращать внимание на колорит тел, и не без успеха, так как перемена в этом отношении была изумительна, и при сравнении произведений теперешних с более ранними замечается большая и явная разница.

В 1602 году он среди прочих написал выдающееся по красоте «Воскрешение Лазаря», которое можно видеть в Харлеме у Яна Матиса; это великолепная картина, замечательная своей привлекательностью, красотой, яркостью красок и превосходным исполнением.

В Амстердаме у любителя искусств господина Виллема Якобса есть небольшая картина Корнелиссена, в которой высота самых больших фигур не превышает одного фута. Она также изображает свадьбу Фетиды и весьма приятна по живописи красок и композиции, представляя много голов и фигур как нагих, так и одетых.

У любителей есть много и других его картин, но перечислять их все было бы слишком долго. Много есть также превосходно написанных его портретов, хотя он упорно высказывал свое нерасположение к портретной живописи. Отсутствие свободы в этого рода работе особенно сильно противоречило его натуре.

В настоящем, 1604 году ему сорок четыре года[443]; он находится в полном расцвете жизненных сил и беспрерывно прилежно занят своим искусством. Итак, пожелаем ему и дальше счастливо пребывать в его мирной и прекрасной деятельности.

Под руководством Корнелиссена были обучены несколько хороших учеников, из которых особенно выделялся брат знаменитого органиста, или амстердамского Орфея, Яна Питерса — Геррит Питерс[444]. Геррит начал свое поприще у Якоба Ленартса из Амстердама[445], отец которого был моряк из Сандворта. Ленартс был прекрасный художник и в то же время превосходный живописец по стеклу, работы которого были очень хороши и свидетельствовали об удивительном его даровании, так что в его время трудно было найти ему равного. Геррит сделал у него такие успехи, что учитель, наконец, сказал ему, что больше он ничему научить его не может и что теперь он должен найти себе лучшего мастера. После того, по ходатайству и с помощью Якоба Рауварта, он поступил в учение к Корнелиссену и, как я думаю, был его первым учеником. Здесь в течение одного или двух лет он сделал огромные успехи в искусстве и затем остался еще три или четыре года в Харлеме, где работал сам по себе и ежедневно писал с натуры, благодаря чему приобрел большие знания в изображении нагих тел. Я думаю, что среди нидерландцев редко можно встретить такое неослабное прилежание, какое он выказывал в то время, чтобы достигнуть успехов в искусству и уметь пользоваться его средствами. Прилежание у него было соединено с такой любовью к делу, что он однажды сказал, что не променял бы кисть на скипетр короля Испании и что он лучше желает быть хорошим живописцем, чем великим королем.

С тех пор он жил в Антверпене и несколько лет в Риме, а теперь живет в Амстердаме, где ежедневно занимается искусством и написал много превосходных произведений, создавших ему славу выдающегося живописца. Если бы только счастье доставило ему случай исполнить какое-нибудь большое и высокое произведение, чего давно домогается его искусная рука и его талант, то мы увидели бы, сколь чудное произведение может создать его пламенное усердие и знание. К сожалению, большую часть времени ему приходится употреблять на портреты и небольшие произведения, превосходные образцы которых можно видеть у граждан и любителей искусств Амстердама[446].

У него было несколько хороших учеников, так, например, один из них, по имени Говерт, искусно пишет пейзажи и маленькие фигуры; затем Питер Ластман[447], очень много обещающий и в настоящее время находящийся в Италии.

У Корнелиса Корнелиссена был еще ученик, некий живописец из Делфта, по прозванию Ян Длинный; он подавал большие надежды, но рано умер. Другой ученик его из Делфта, Корнелис Якобс[448], жив и теперь; он очень хороший и даровитый мастер. Сверх того, его учеником был некий Корнелис Энгелсен из Гауды[449], хороший живописец и портретист с натуры; затем некий Геррит Ноп из Харлема[450], долго живший за пределами отечества, в Риме и других местах, а теперь мы ждем, что он вернется домой. Я думаю, что он по возвращении своими творениями оправдает возлагающиеся на него надежды. То же самое можно сказать о Захарии из Алкмара и других, что они, по всей вероятности, сделают на чужбине большие успехи.

Нидерландский живописец и архитектор Корнелис Корнелиссен ван Харлем (1562, Харлем — 1638, там же) принадлежал к поколению поздних маньеристов, с искусством которых был особенно тесно связан в ранний период творчества. Он учился у Питера Питерса в Харлеме и у Гиллиса Куанье в Антверпене. В 1579 г. посетил Францию. С 1580/81 г. и до конца жизни работал в родном городе. В середине 1580-х гг. Корнелиссен вместе с Карелом ван Мандером и Хендриком Голциусом образовал творческое содружество — так называемую Харлемскую академию — для занятий анатомией и рисования обнаженных моделей. Следы этих штудий заметны во многих его работах, начиная с 1590-х гг.. Корнелиссен писал картины на библейские и мифологические сюжеты, аллегории, портреты, в том числе групповые. К достоверным произведениям мастера, помимо упомянутых у К. ван Мандера, относятся «Геркулес и Ахелой» (1590, Берлин, Государственные собрания); «Избиение младенцев» (1590), «Вирсавия» (1594, оба — Амстердам, Рейксмузеум); «Грешники перед потопом» (1594), «Женский портрет» (1610), «Крещение» (1616), «Вакх» (1618, все — Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж); «Аллегория искусств и наук» (1607, Ноул, Кент, собрание лорда Секвиля); «Кимон и Ифигения» (1621), «Крещение» (1620–1625), «Аллегория веры» (1629, все — Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина); «Групповой портрет стрелков» (1599), «Монах и бегинка» (1591, оба — Харлем, Музей Франса Халса).