Мракобой - Дино Динаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кончено! — произнес Заман.
— Еще нет! — и тогда я поднялся перед ними.
Они застыли передо мной практически в ряд. И между нами было 5 шагов, не больше.
— Я женщина! — крикнула Узлипат.
Уже поняла, что пощады не будет. Вообще ничего не будет, кроме ослепительной очереди и брызг сгоревших пороховых газов.
28. Сегодня
Странная встреча старых подруг в Старомонетном переулке.
Старомонетный переулок одно из красивых мест Москвы, находится практически в центре. Название пошло с 18 века, когда здесь работал Кадашевский монетный двор. Злата и серебра было переведено немеряно. Драгметаллы свозили обозами. Богата земля русская. Только уж больно несчастная.
Дом за номером 26 поражал особенной красотой. Был он не прямоугольный как все нормальные дома, а округлой формы. Словно башня средневекового замка торчала на углу. Здесь Бекка и Вершинина и зажали.
С института минералогии они сбежали благополучно. Но было бы наивно предполагать, что контора не оставит часть сотрудников на шухере.
Когда Вершинин спустил майора с крыши, и сила гравитации вернулась в нормальное состояние, то они увидели гражданина на углу, взирающего на них с немым изумлением. Но агент быстро справился с изумлением и кинулся в подворотню. Бекк устремился за ним и догнал, когда тот открыв дверцу новенькой вазовской «геммы» пытался одновременно и залезть, и завести мотор.
Майор стукнул его дверцей и полез вместо него. Мотор взревел и через пару секунд машина яростно тормознула у застывшего Вершинина. За все время пока майор действовал, он успел лишь пасть разинуть.
— Садись! Чего застыл? — рявкнул опер.
Вершинина не пришлось упрашивать, он знал, что в критические моменты от майора можно и по шее получить, так что он полез внутрь. Гемма рванула в переулок, и казалось свобода у них в кармане, да не тут-то было. Из-за красивой угловой башни выполз тяжелый как танк джип «Москвич». Встал поперек, перекрыв большую часть дороги. Из него посыпались бойцы в брониках и сферах и сразу открыли огонь.
— Ложись! — закричал Бекк страшным голосом, выворачивая руль и нажимая то ли на газ, то ли на тормоз.
Вершинин и не среагировал бы так быстро, но она из первых же пуль угодила в спинку его кресла и разнесла его вдребезги. Так что он просто откинулся на спину. Уже сверху на него ссыпался водопад стекол и почему что свалилось оторванное зеркало. По идее оно должно было улететь вперед.
С громким бумканьем лопались баллоны, машину крутило во все стороны разом, несмотря на титанические усилия Бекка повернуть хотя бы в одну из сторон.
Они не перевернулись по единственной причине, потому что уже переворачивающаяся «гемма» ткнулась бортом в стену и вернулась обратно на четыре колеса. Точнее на четыре диска, потому что покрышки к этому времени отстрелили.
— Колеса! Минус 4! — доложил Бекк и приказал. — Вылезай из машины, бензин кончился!
Они выбрались, загораживаясь от стрелков корпусом машины, который сильно напоминал дуршлаг. Одному Великому Луке известно, как их не ухайдакали.
Бойцы продолжали беспорядочную стрельбу, отсекая от них свободное пространство и не давая ни единого шанса на побег.
— Что будем делать? — крикнул Вершинин.
— ! — матерно ответил Бекк.
Он выглядел злым, в такие моменты Вершинин сам его боялся.
Чудо.
Несколько лет назад на базе модельной линейки «Аурус» выпустили полностью бронированный автомобиль класса защиты ВиЭр-10 под гордым названием «Аврора». Экземпляр получился чересчур дорогостоящим и был произведен чуть ли не в единственном экземпляре. Пока Вечный выходил в народ, он ездил на нем. Потом и Вечный и «аврора» затерялись в одном из засекреченных бункеров.
Именно такое чудо выехало из-за поворота на место перестрелки. На пути «Авроры» оказался джип «Москвич» тоже не маленький и тоже бронированный. В этот момент Вершинин в первый и последний раз в жизни узрел, как одна машина своим ходом переехала другую.
«Москвич» распался на две половины, будто был сварен из разных частей, а не имел единый кристаллический каркас. Бойцы кинулись врассыпную и открыли стрельбу на этот раз по «Авроре». Корпус автомобиля покрылся красивыми лиловыми вспышками. На этом эффект от попадания пуль калибра 7, 62 закончился.
«Аврора» подскочила к залегшим друзьям и встала, прикрыв горой брони от нападавших. Задняя дверца с автоматическим приводом открылась.
— Это может быть ловушка! — сказал Вершинин.
— Какая на хер разница! — отмахнулся Бекк.
Рывком поднял с земли друга и почти вбросил в проем двери. Прыгнул сам, и дверца сама плотно припечаталась за ними.
Внутри с легким шумом работала сплит-система и было полутемно. Заунывно зудели многочисленные датчики.
Поначалу низкие барабанные удары они приняли за начало музыки, но это было все, что долетало до них от попаданий снаружи.
Водитель не оборачиваясь рванул с места. Друзей вдавило в спинку шикарного кожаного кресла.
— Спасибо, добрый человек! — хотел сказать Вершинин, но от перегрузок нижняя челюсть его отвисла и не захотела вернуться в исходное.
Это сколько ж он выдает, невольно подумал он.
От погони, если она и была, они оторвались мгновенно.
ГЭС-2. Болотная набережная, 15. У инсталляции «Большая какашка» Урса Фишера.
«Аврора» въехала в панорамное окно, в котором не было не только стекла, но и самой рамы, и оказалась в веселеньком просторном атриуме. Подобные выбитые окна украшали всю стену, так что внутри света хватало. Водитель заехал поглубже и свернул за угол, чтобы машину не было видно с улицы. Заглушил мотор. С комариным пением автоматически приоткрылась дверь. Открыть вручную было бы напряжно, только стекла были толщиной в руку, а еще бронесталь самой дверцы с активной и пассивной защитой. И бог весть что еще напихали туда русские левши.
Бекк решительно направился к водительской дверце.
— Желаю познакомиться с нашим спасителем!
Дверца открылась с тем же писком, и на пол, усыпанный осколками стекла и прочим мусором, спрыгнул водила.
— О-па!
А знакомиться и не пришлось.
Перед ними стоял Илья Стадник, старый знакомый.
Перед мысленным взором обоих друзей промелькнули мрачные катакомбы Парижа и взгляд Ильи Стадника, полный отчаяния.
Его слова «Я не могу идти! Меня что-то не пускает!» набатом прозвучали в ушах.
После Парижа прошло 5 лет. Они встречались еще через год, но запомнился почему-то Париж и тот год, когда они потеряли Илью Стадника навсегда.
Если Париж можно назвать отчаянием, то следующую встречу оптимизмом. Захваченный Пантаналом в вечный плен, он
