Стриптиз перед смертью - Анна Малышева

– Конечно!

– Сегодня в два, устроит?

Она сама не верила такому счастью. Было ясно – девушки вчера о ней похлопотали. Она больше не ложилась. Погуляла с Сашкой, потом сделала более энергичную, чем всегда, гимнастику, приняла душ, растерлась суровым полотенцем, накрасилась, принарядилась. С трудом уговорила Сашку посидеть в одиночестве – днем он привык быть с матерью. Расцеловала его и уехала.

Просмотр проходил в пустом зале под фонограмму. Присутствовал менеджер, еще какой-то мужчина, пожилая, хорошо одетая дама тоже присела за один из столиков. Лену спросили, что ей поставить из музыки.

– То, подо что танцевала Инна.

– Она что, была вашей подругой? – поинтересовалась дама.

Лена подтвердила, что они дружили. Видела одно ее выступление… Ей очень запомнилось. Она может сделать то же самое. Ей сказали, что то же самое делать не стоит. Пусть придумает свое. А где она теперь работает? Лена назвала ресторан, дама скривила губы:

– Понятно Вы себя подороже оценили? Захотелось больших денег?

– А разве это удивительно? – спокойно ответила Лена. – Мне можно начинать?

Она была одета в многострадальный костюм Инны. Черные шортики, черный лифчик, белая шубка… Все эти вещи уже не пахли Инной, они приняли запах другой девушки – запах пота и крепких духов. Лене пришлось преодолеть брезгливость, чтобы натянуть на себя эти тряпки. Когда зазвучала музыка, ей показалось, что произошла ошибка – поставили не ту мелодию. Она не могла сосредоточиться, поймать настроение, свет слепил глаза. Переждала начало, почти не двигаясь, но надо было как-то начинать. Она помнила все движения, которые делала Инна, и ей казалось, что она сейчас делает то же самое, но нет, музыка уходила от нее, оставался только беспощадный свет, вышибающий слезы из глаз, и запах пота, и запах духов, и чей-то взгляд на ее обнаженной груди. Когда музыка умолкла, она осталась стоять в странной позе, словно ожидая продолжения. Ей уже было ясно, что ничего не получилось, но неожиданно предложили:

– Попробуйте еще.

Говорил менеджер. Она неуверенно посмотрела на него и предложила.

– Что-нибудь другое поставьте.

– Вот именно. И повеселее, поагрессивней.

– Боюсь, что с лирической героиней у нас будет трудно, – отозвалась дама. – Вот Инночка это делала, не спорю. Вы в самом деле дружили? Не знаете, чем дело кончилось? Кто убил Инну?

Она сказала, что какой-то араб. Засудили его или нет – она не знает… Лена подобрала с пола разбросанные во время стриптиза вещи и снова натянула на себя. Провела ладонями по бедрам, подняла повыше подбородок. Приказала себе расслабиться, ни о чем не думать. Некстати они заговорили об Инне.

– Ну, давайте. Послушайте музыку.

Лена обрадовалась, услышав начало. Она сразу узнала «Фальшивую музыку» Патрисии Каас. Подняла руку, громко сказала:

– Можно запустить сначала? Я сразу буду танцевать.

И когда снова раздались первые такты, она встала, широко раздвинув ноги, слегка согнув их в коленях, руки сцепила замком на затылке, локтями закрыла лицо… Потом отмахнула в сторону правый локоть, отбросила руку, потом левый локоть – и другая рука отлетела в сторону, как чужая. Она улыбалась, не думая об этом, – многозначительно, знающе, слегка. Ее спину холодил металлический шест, она терлась об него, шубка из страусовых перьев задиралась, опадала вниз… Эту музыку она хорошо знала, и хорошо знала, что нужно делать, и знала еще лучше – все нужно делать хорошо. Когда музыка умолкла, она, не глядя в зал, снова стала собирать разбросанные вещи, взяла их в охапку, прикрыв вздымающуюся грудь, тяжело дыша, услышала:

– Ну хорошо. Контракт вы подписывали с рестораном?

– Нет, я без контракта… – слегка растерялась она, хотя уже поняла – все прошло удачно.

– Тем хуже для них. – Это говорила дама. – Вот костюм мы вам подберем другой.

– Да, пожалуйста, – хрипловато ответила Лена. Охрипла она и от волнения, и оттого, что в зале было прохладно – как-никак наступила осень. – Мне все кажется, что он пахнет чужим потом.

– А чем ему пахнуть? – Дама внимательно гляделась в пудреницу, держа ее на уровне лба, запрокинув лицо. – Надеюсь, свой новый костюмчик ты износишь сама. Плохо, когда слишком часто меняются девушки.

– Так вы меня берете?

– Одевайся, милая. – Дама сунула пудреницу в большую кожаную сумку из глянцевой кожи и встала. – Простудишься.

И по тому, что ее вдруг стали звать на «ты», Лена все поняла.

На старом месте она проработала до конца недели, потом с нею рассчитались, и она перешла в «Черную стрелу». Там ждал новый костюм: простенький, пока он лежал на столе, ошеломительный – когда она влезла в эту черную блестящую сеть из пластика и кружев.

– Стоит ли вообще раздеваться? – рассуждала она вслух, вертясь перед зеркалом. – Не будет того эффекта.

Шахерезада негромко рассмеялась:

– А ты поменьше думай об эффекте. Эти сволочи в зале не стоят того, чтобы на них нервы тратили. Еще о них думать!

– А вот если не секрет… – Лена повернулась к ней. При этом движении кружева плотно охватили ее грудь. Расстегивалась вся эта система хитро и постепенно, и Лену предупредили, что стоит это больших денег – заказано у хорошего мастера. – Если не секрет, как вы убрали отсюда эту блондинку?

– Суку эту? – легко переспросила Ира, подводя карандашом губы. – Она же у меня помаду стибрила. Вот я и пожаловалась.

– Ничего не доказали, – подала голос Наташа. Она только что пришла и еще была в обычной своей одежде – серый длинный плащ, под ним – брючный костюм, и туфли без каблуков. – Но она новенькая, а Ирка давно работает. Потому и поверили Ирке. Все на свете так и делается. Наказывают не того, кто виноват, а того, кому не поверили.

– А что? Неужели она не крала помаду?

– Крала, – улыбнулась ей Наташа. – Я просто так говорю. Но если бы она не украла помаду, а Ирка донесла, ее бы все равно выгнали. Меня знаешь что бесит? Вот было следствие. Этого гнилого Сергея тоже допрашивали, конечно. И про кошелек, ясно, – ему ни слова, хотя мы следователю рассказали, что Инка его потеряла. Конечно, это бы ничего не изменило, ее бы так и так убили, с деньгами или без денег. Но все равно – почему Сергея не тронули? Он что же, так ни в чем и не виноват? – Наташа сняла плащ, повесила его в шкаф и задумчиво сказала:

– Девки, а может, устроим поминки по Инне?

Эта мысль как-то никому до сих пор не приходила в голову. Выбор ресторана взяла на себя Наташа. Она что-то мудрила, перенося сроки со дня на день, но Лене это было на руку – она к тому времени успела получить деньги за первые две недели работы в «Черной стреле». Теперь она могла, как равная, заплатить за ужин и уже позвонила в несколько квартирных агентств, чтобы ей подыскали однокомнатную квартиру. Подумывала она уже и о няньке, но этот вопрос пугал ее больше всего – Александра не выходила из головы.