Экстрасенс там. Дилогия (СИ) - Мелешкин Максим

Через семь дней более‑менее я чувствовал себя сносно. Резерв ци уменьшился примерно на треть и интуиция мне подсказывала, что я не смогу его восстановить уже никогда. Тёмный плюнул своей техникой мне в самую душу и выжег там что‑то. И я очень боялся того момента когда выяснится, что я потерял не только резерв, а и ещё что‑то важное.

Что дала мне печать я так и не понял. Абсолютно никаких новых способностей я не заметил. Возможно они проявятся позже, но было как‑то обидно лишиться части души и резерва не понятно ради чего. Нет, конечно, я пошёл на тёмного не ради печати, а ради открытия пути, но и с этим было пока не ясно. Не преградит ли мне путь новый зеленоглазик. Могу ещё одного такого и не пережить.

Глава 16

Я стоял перед домом в лесу, который ремонтировал целую жизнь назад. Подумать только прошло уже лет шесть, но мне было почему‑то всё равно, хоть целый век. Никакого отклика в душе это не вызывало. Я когда‑то любил это место и связывал с ним не реализованные надежды. Уже минут десять стоял не шевелясь и молча смотрел. Смотрел и не понимал, что я тут мог любить. Убогий небольшой домик, да, отреставрированный, со всеми удобствами, но малюсенький домишка на краю географии. Нихрена он не стоит по большому счёту, я сюда вложил намного больше, чем я смогу вернуть продав его. Конечно, эти мысли были справедливы до эпидемии, скорее всего, сейчас он не стоит вообще ничего.

Опять было жаркое лето, только уже следующего года. Я был здесь в последний раз по местному времени около года назад, для меня же прошло больше пяти лет. Дом и двор выглядели не ухожено и запущено. Через швы тротуарной плитки обильно проросла трава, калитка явно была неисправна и висела на проволочке, участок сильно зарос травой мне по пояс. Только небольшой клочок огородика, около сотки, был распахан и более‑менее ухожен, отчищен от сорняков. Присмотревшись, с удивлением увидел ровные ряды посаженных сельскохозяйственных культур. Вика терпеть не могла возиться в земле, а тут ряды морковки, зелени, свеклы, лука, чеснока и других полезных культур. Пол сотки было отдано под картошку. Выглядит всё очень даже достойно. Всё так плохо с продуктами?

Ладно, пора сделать этот шаг, быстро метнулся по окрестностям проверяя на наличие чужаков, привычка. Вокруг никого не было. Я перенёсся ближе к дому, заглянул в окно кухни. Возле мойки стояла Вика, она сдала за этот год и сильно. Как будто постарела лет на десять. Женщина стояла с красными глазами и остервенело тёрла тарелку по щекам катились слёзы. Почему я опять ничего не чувствую, моя когда‑то любимая женщина плачет, а я стою как истукан и ничего внутри. Что мне выжег тёмный?

Поднял руку, напитал ци и постучал в окно. Вика вздрогнула, резко повернулась, тарелка выпала и разбилась, но женщина не обратила внимание смотря только на мою руку висящую в воздухе. Я убрал ци и перенёсся в кухню подальше от жены, чтоб не пугать, когда проявлюсь. Женщина метнулась к окну и стала смотреть на улицу, с какой‑то надеждой на лице. Напитал тело энергией.

‑ Вика.

Она обернулась на голос и отпрянула, зажала рот руками, в которых всё ещё держала полотенце. Я посмотрел на руки, это были кисти Эвана. Попытался вызвать свой прошлый образ и не получилось, в комнате продолжал стоять мускулистый высокий восемнадцатилетний парень. Неужели Бориса больше нет? Но я помню всю его жизнь, хотя и Эвана всю жизнь помню. Кто я теперь?

‑ Не бойся, з‑ая. – горло пропихнуло последнее слово. – Это я. Просто это моё новое тело. Как дети?

Вика уселась на пятую точку и разрыдалась. В груди заворочалось раздражение и вроде бы ничего больше. Постоял, раздражение стало усиливаться, мигнул и мгновенно перенёсся к женщине, схватил за плечи и легко вздёрнул вверх. В последний момент удержал себя, чтобы не схватить её за горло или волосы.

‑ Что с детьми? – рыкнул ей в лицо.

Женщина испугалась, перестала рыдать, но слёзы продолжили течь по щекам.

‑ Говори. – не сильно встряхнул её и опять удерживая себя, чтобы не залепить ей пощёчину.

При чём поймал себя на мысли, что мне всё равно на самом деле, что с детьми. Я это делаю просто, потому что она меня раздражает, своим поведением и я хочу прекратить эту истерику. Если так продолжится, то я могу и не сдержаться. Холодный расчёт подсказывает, надо успокоится, держать себя в руках, но раздражение и уже начавшая просыпаться в груди ярость толкают делать необдуманные вещи.

‑ У Жени рак. – выдавила женщина.

‑ Хм… – я отпустил Вику и она шлёпнулась обратно на пол.

Она опять стала рыдать, меня это стало просто бесить и я со всего размаху обрушил руку на кухонный стол. Столешницу проломило, дверки вывернуло с мясом, посуда покатилась по полу. Раньше я никогда так не реагировал, даже если меня что‑то раздражало старался подавить свои эмоции и просто уходил, не срывался на семье, а сейчас не могу. И даже сожаления никакого нет о испорченной кухни, а ведь я её делал, своими прошлыми руками. Женщина испугалась, отползла подальше, упёрлась спиной в угол кухни, поджала ноги к телу и большими глазами смотрела на меня.

‑ Рассказывай.

‑ Полгода назад ему стало плохо, стал жаловаться, что устаёт сильно. Стал плохо есть. Похудел, всё время вялый. Началась температура. В местной больнице сделали анализы, обследование, сказали злокачественная опухоль. В городскую больницу я попасть не могу, у нас ввели электронные пропуска. В город можно попасть только по ним или по приглашению живущего там и то не надолго. В местной сделали химию, но надежды почти не было, устаревшие методы и врачей нет. Она не помогла.

‑ Как так получилось, он же был совершенно здоров? – задал я глупый риторический вопрос, обращаясь больше к мирозданию, чем к Вике.

‑ Сейчас у многих находят это заболевание. Шепчутся, что это не просто так. Наверное, корпорации, что‑то сделали для уменьшения населения вне городов. – равнодушно ответила женщина. – А может быть и нет. Ты же помнишь наверное, неизвестно как он образуется.

‑ И подкупить никого нельзя?

‑ Нет, контроль тотальный, все боятся.

‑ Сколько времени есть?

‑ Дают год, может немного больше.

‑ Где он?

‑ Наверху, спит всё время.

‑ Как в общем тут?

‑ Плохо всё. Города закрыли, туда не попасть без пропусков. Все кто вне городов лишены каких либо прав. Больницы остались на самообеспечении и почти без персонала. Люди выживают только натуральным хозяйством. Если сильно заболел, считай смерть. Резко повысились коммунальные платежи. Новая власть активно стала выбивать долги. Банковские, коммунальные, одним словом любые. Вступили в силу драконовские законы, почти вся частная собственность в городах была конфискована в пользу корпорации управляющей нашей территорией. Теперь всё это сдаётся в аренду людям, которые живут и работают в городах. Любое современное обеспечение только в городе. Образование, безопасность, медицина, лекарства, продукты, развлечения, социальная инфраструктура, в общем всё только в городе.

‑ Как получить пропуск?

‑ Быть полезным корпорации, заплатить за обязательные прививки и медосмотр, не быть больным, не быть в розыске, не иметь долгов. Тогда дают временное разрешение на пребывание, дальше ищешь работу и жильё, тогда дают вид на жительство иначе никак. Говорят, всё в камерах и на пропусках, внутри городов находят в течении пары часов. Преступность нулевая. У нас интернет выключен. Местные умельцы наладили локальные куски сетки, но на этом всё. Мы полностью отрезаны от жизни. Местные организовались, поддерживают минимальный уровень безопасности, но такое, сам понимаешь. Говорят в других местах полная анархия и право сильного, особенно где были тюрьмы и колонии.

‑ Ты же высококвалифицированный специалист, почему не в городе?

‑ В нашем регионе всем заправляет «фармтехбуд», я там персона нон грата. Хорошо, что не в розыске.