Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы - Федор Раззаков

И родители говорят, что архива они вообще не видели и хотят на него взглянуть. Пожалуйста, мы ничего не имеем против. Они «взглянули». После этого мы решили срочно переснять весь архив, а потом передать его в ЦГАЛИ…»

Тем временем друзья ушедшего поэта пробивали сквозь рогатки свирепствовавшей цензуры первые публикации о нем после его безвременной кончины. 31 августа в газете «Советская Россия» увидела свет первая публикация подобного рода: Алла Демидова написала статью «Таким запомнился».

Валерий Золотухин отметил это событие строчками в своем дневнике: «Теперь началась конкуренция у гроба. Кто скажет первый… Кто напишет скорее, кто вперед оправдается».

Следующей посмертной публикацией в центральной прессе станет статья кинодраматурга Эдуарда Володарского в декабрьском номере «Советского экрана» под названием «Среди непройденных дорог одна — моя». На этом «поток» статей в центральной прессе иссяк, власти боялись излишней популяризации умершего артиста, напуганная размахом его похорон и поистине всенародной скорбью власть внезапно для себя осознала, что смерть этого бунтаря совершенно не сняла проблемы его популярности. Более того, власть воочию наблюдала неслыханный рост этой популярности, по своим масштабам, кажется, даже более огромной, чем прижизненная слава этого человека. И вот тогда, почувствовав и осознав все это и поняв, что сопротивляться этому бессмысленно, власть решила взять инициативу в свои руки и направить этот процесс в нужное для себя русло. Им не нужен был мученик Высоцкий, затравленный режимом, им нужен был поэт, сложно воспринимавший окружавшую его действительность, но лояльно настроенный по отношению к существовавшему в стране режиму. Идеологи со Старой площади прекрасно просчитали ситуацию: так как вся сила и власть у них, то, значит, родные и близкие поэта, а также его друзья, пекущиеся об увековечении памяти Владимира Высоцкого в стихах, пластинках и т. д., вынуждены будут пойти на компромисс и беспрекословно выполнять все их, идеологов со Старой площади, советы и рекомендации. Началась кампания по «кастрации» творчества Владимира Высоцкого. «Неужели я вам нужен таким?» — пророчески вопрошал за семь лет до своей смерти поэт. Но он был теперь мертв, а живые хотели жить. Наблюдавший за всем этим из-за океана Павел Леонидов с грустью писал: «А Володю жалко, нет слов. Его, мертвого, выдали ЦК КПСС. Жена Марина и отец Семен Владимирович. Ну, с Марины взятки гладки. Она ведает, что делает, а отец ведь точно не ведает, что творит: он глуп, прости меня Господи, и разбирается лишь в женщинах, зажигалках, которые коллекционирует лет двадцать, и в сечении проводов связи — это как полковник-связист в отставке. Думает за него полжизни жена его Женя, умница армянка, так что предать Вову — ее грех, не его, уверен. Хорошо еще, что не запутали в эту мразь, в эту грязь, маму Володину, Нину Максимовну, жену Люсю и ребятишек. Однако, боюсь, и их втянут.

Я сразу предсказывал, а нынче сбылось: взялись они за Володю, теперь пух да перья полетят. Марине за это отступничество дали кооперативную квартиру в Москве, а это для нее открытый паспорт: летай «Париж — Москва». Марина квартиру Нине Максимовне отдала: умники подсказали, и теперь подвешен над пожилой женщиной колун — пикнет, отберут, что дадено».

При содействии идеологов со Старой площади товарищам Высоцкого дано было «добро» на публикацию первого сборника его стихов. Естественно, под контролем ЦК КПСС. И, чтобы свести к минимуму риск возможных разногласий, главным составителем сборника назначили благонадежного Роберта Рождественского, год назад удостоенного Государственной премии СССР за поэму «210 шагов».

Год 1981-й начался для поклонников Владимира Высоцкого со дня его рождения: 25 января на Ваганьковском кладбище мимо его могилы прошли десятки тысяч людей, оставив целое море свежих цветов. Но ни одна центральная газета об этом событии не обмолвилась и словом. Только в январском номере малочитаемого журнала «Мелодия» была помещена небольшая статья все той же Аллы Демидовой «Знакомый хрипловатый голос». В Театре на Таганке созрела идея постановки спектакля «Владимир Высоцкий». Первые его репетиции прошли в кабинете Юрия Любимова в конце мая.

Между тем в семье Высоцких радостное событие: в начале мая женился старший сын Владимира Высоцкого 19-летний студент МГУ Аркадий Высоцкий. На этой свадьбе Валерий Золотухин был желанным гостем и оставил в своем дневнике лаконичную запись: «7 мая. Поехал во Дворец бракосочетания, поздравил Аркадия и Таню. Заехали за Люсей, поехали на кладбище к Володе. Потом к Нине Максимовне. Потом на свадьбу. Был за хозяина, за тамаду. Пустил шапку по кругу, положил 50 рублей».

…Близилась годовщина со дня смерти Владимира Высоцкого. Каждый из друзей и врагов покойного готовился к ней по-своему. Набрала свой разбег так называемая «дачная история», которая развела по разные стороны баррикад друзей В. Высоцкого — Эдуарда Володарского, с одной стороны, и Марину Влади, Всеволода Абдулова, Артура Макарова, с другой. А началась эта история сразу после похорон В. Высоцкого, когда М. Влади договорилась с Э. Володарским о том, что тот постепенно выплатит наследникам В. Высоцкого всю стоимость дачи покойного поэта (дача была построена на участке Э. Володарского). А пока эта дача могла бы служить местом встречи друзей В. Высоцкого. Но через несколько дней после первого разговора с М. Влади Володарский внезапно заявил, что он не потянет такую сумму (40 тысяч рублей), и предложил купить дачу кому-нибудь из друзей В. Высоцкого. На это предложение в конце концов согласились Артур Макаров и его жена Жанна Прохоренко. Они вскоре и въехали в эту дачу. 25 января 1981 года друзья В. Высоцкого, собравшись на этой даче, отметили день рождения своего покойного друга.

Но весной 1981 года события вокруг дачи стали приобретать поистине детективный оборот. Жена Э. Володарского Фарида, будучи в Париже, заявила М. Влади, что А. Макаров и Ж. Прохоренко отказались от этой дачи. Расстроенная М. Влади, вскоре прилетев в Москву, поинтересовалась у А. Макарова причиной столь неожиданного решения. Ответом на вопрос М. Влади было откровенное удивление А. Макарова, который, оказывается, и не собирался съезжать с дачи. Удивившись такому повороту событий, М. Влади встретилась с женой Э. Володарского и напомнила ей их недавний разговор в Париже. Но всю ответственность за заявление жены внезапно взял на себя Э. Володарский. Он заявил, что существование этой дачи самым неблагоприятным образом отражается на нем, на его творчестве и репутации.

— Тут собираются диссиденты, тут пьют, — заявил М. Влади и ее друзьям Э. Володарский. — И я решил, что этого дома здесь не должно быть. Мне нужно этот дом разобрать.