Избранные ходы - Яков Арсенов

— Понимаешь, пятачок, главное — хотеть. И деньги найдутся, проводил ликбез Артамонов. — Город настолько невелик, что кажется, будто все здесь — или одноклассники, или однонарники — своеобразный товарищеский инцест. А мы не учились ни с кем и не сидели. И все эти наработанные связи нам сможет заменить только одно — желание подмять информационное пространство. Так что финансовое желание Мошнака мы сформируем как положено.

— Ну хорошо, допустим, Мошнак даст. А возвращать из чего?

— Главное — взять, а как возвращать — придумаем. Не боись. Если ты должен банку сто рублей — это твои проблемы, а если сто миллионов — это проблемы банка, — уверил его Артамонов.

— И все же, если не даст?

— Тогда пойдем на Сбербанк.

— На Сбербанк с одной рогатиной не попрешь. Там попросят такие документы предоставить, каких у нас отродясь не было.

— Грамотно рассуждаешь, паренек. Но ты вслушайся — кредит под устройство Улицы породненных городов — звучит, как симфония! Никакой банкир не устоит.

— Я просто почему спрашиваю, — заговорил с несколько иной интонацией Варшавский, и глаза у него словно повело поволокой. — Один мой знакомый близок к открытию.

— Да ты что!

— Изобрел прибор для сортировки алмазов.

— И все?! Артур, может, тебе не зацикливаться на Якутске? Как-то абстрагироваться от фарцаты! Очень уж все это узколобо. Если бы ты заговорил о телестудии, я бы еще как-то понял. Ты ведь сюда с тем и ехал, чтобы заиметь собственный ТЖК, чтобы работать с передовыми технологиями…

— Передовыми технологиями… Я хочу крутануть деньги, а потом уже взять нормальный телекомплекс. Никуда он от меня не денется.

— Сколько надо для завершения работ по прибору? — спросил Артамонов.

— Тысяч двести зеленых.

— Ничего себе приборчик! Как печатная машина.

— А ты что думал? — с видом знатока произнес Варшавский. — Алмазы дело не дешевое.

— Ну хорошо, давай эту сумму на всякий случай прибавим к телу кредита, — пошел на половинчатое решение Артамонов. — Будем просто иметь в виду, но мое мнение остается прежним — лучше купить телевизионное оборудование. Скоро выборы.

— Прибор готова закупать ЮАР, — разукрашивал будущее Артур.

— И к нам сразу явится Dе Beers и всех замочит. Эти просто так с рынка не спрыгнут.

— Вечно ты со своими шуточками.

— Я не шучу. Газеты надо читать. Dе Beers сразу пришлет наймитов. В твоем дурацком городе перестреляли всех, кто дергался по этому поводу.

— Болтаешь всякую дичь. Так вот, требуется небольшая сумма, чтобы завершить лабораторные испытания, изготовить промышленный образец и запатентовать его.

— Каким боком мы окажемся в деле? — спросил Артамонов. — Алмазы не наш профиль.

— Речь идет о конкретной выгоде. Друг будет отдавать половину от продаж, — придумал на ходу Варшавский.

— Я против. Это не наш бизнес, мы в нем профаны, — стоял на своем Артамонов. — Пусть просто вернет деньги и все.

— Ты, может быть, и профан. Но мы теряем драгоценное время.

— Почему твой друг не мог найти денег до сих пор?

— Не хотел светиться.

— А может, потому, что прибор — говно?

— Да нет, это действительно очень занятная штука. Только я должен предупредить, что прибор — пока что в чертежах и в натуре может не получиться.

— Зачем нас предупреждать, если для себя ты уже все решил? — спросил Орехов.

— Ничего я не решил. Мы должны подписаться под это коллегиально.

— Видишь, какие ты нам условия выкатываешь — деньги должны быть потрачены в любом случае, а получится эффект или нет — ты не гарантируешь, — сказал Артамонов. — Здесь какое-то фуфло. По мне, наукой пусть бы занималось государство.

— Да ладно тебе, — смягчился Орехов. — Разговоров больше.

Следуя в банк, компания имела под мышками кипы развесистых — на все случаи жизни — бизнес-планов. В составлении наглядной агитации Орехов поднаторел настолько, что порой ему самому становилось противно. Красивые бумаги придавали убедительности в предстоящем разговоре с Мошнаком.

Когда компания подошла вплотную к зданию «СКиТа», Орехов похлопал его по несущей стене.

— По-моему, выдержит, — сделал он заключение.

На стене сверкал слоган новой банковской услуги: «Мы превращаем ваши деньги в рубли!» Служащие банка еще помнили об экологической лотерее. В их глазах как памятка навсегда застыл этот всенародный облом желаний на фоне просвета в облаках.

— Общепризнанно, что мы моральные уроды, — начал предварительный сговор Орехов. — Об этом писал Шимингуэй в передовой статье. Но у нас есть смутная уверенность, что именно вы отнесетесь к нам непредвзято и… выдадите спаренный кредит, который когда-то обещали.

— Да вы что! Меня из города выселят! — засуетился Мошнак. — Если об этом узнают люди Платьева, будет конец света! — засуетился Мошнак.

— Мы понимаем и готовы учесть риск, — склонил голову набок Орехов.

— А вот это уже деловой разговор. Наконец-то послышалась речь не мальчиков, но хуже, — улыбнулся Мошнак своей шутке и, чтобы не скукситься до конца, продолжал в ключе, удобном для просителей: — А на какие цели, интересно, вам понадобились деньги? И под какие гарантии вы хотите их получить?

— Об этом расскажет докладчик. — Орехов развернул ладошку в сторону Макарона.

— Ну и? — понудил аксакала Мошнак.

— Груды стройматериалов зависли на Озерной в виде долгостроев, начал глашатай. — Ярчайшим их представителем является «унитаз». Мы имеем намерение превратить строительный бедлам в Улицу Городов-побратимов.

— Он же падает, этот «унитаз»! — чуть не вскрикнул Мошнак.

— Да бросьте вы! Кто вам сказал? Все это лабуда. Просто с объекта увели деньги и, чтобы их никто не искал, пустили «утку» о грунтах.

— Вот как?

— Конечно. Проект мы уже нарисовали. Вчерне. — Макарон принялся вываливать на стол карандашные наброски, которые по старой дружбе исполнил Давликан. — Вся наша славненькая Озерная будет уставлена венгерскими мясными лавками, шотландскими пабами, безансонскими винными погребками, бергамоскими пиццериями, над которыми я лично возьму шефство, китайскими ресторанчиками… устоявшиеся за века традиции… Наша цель — сделать из всего этого интернациональный кондоминиум…

— Чего-чего сделать? — переспросил Капитон Иванович. — Не расслышал.

— Комплекс такой, американские салуны, китайские ресторанчики…

— А что, у нас уже и китайский побратим появился? — продолжал изумляться банкир.

— Конечно, Инкоу.

— А я и не знал, — признался Мошнак.

— В этом мэру не откажешь, роднится со всеми подряд, — одобрил Артамонов.

— Инкоу, значит?

— Да, бывший Порт-Артур, — сказал Макарон.

— Порт-Артур? — переспросил Мошнак. — Насколько я знаю, Порт-Артур переименован не в Инкоу, а в Люйшунь. У меня есть рисовая водка оттуда.

— Рисовая?! — изумился Макарон.

— Я, конечно, могу и ошибаться, — корректно отступился Мошнак.

— Да какая разница! Инкоу, Люйшунь! — помирил стороны Орехов. — Их там миллиард, этих китайцев, и у каждого свое мнение!

— Действительно, — согласился Макарон.

— Под наш проект и под ваше имя, Капитон Иванович, с побратимов можно снять синдицированный кредит. Как с куста. На развитие отрасли. А если вы вдобавок еще и акции выпустите, то клюнет и население…

— Это мне отдаленно напоминает лотерею, — нараспев произнес Мошнак.

— А что поделаешь? Деньги-то у народа в чулках да у инвесторов на счетах. И перемены жизни нашей — суть открытие способа их изъятия, более изощренного, чем прежние. Все мы прекрасно знаем, что человек легко расстается только с лишними деньгами. Их надо изъять и привлечь. И вы, Капитон Иванович, можете легко взять эти деньги и…

— И что?

— И переадресовать их нам, — пояснил Макарон, заметив, что Мошнак на секунду задумался. — «Унитаз» мы сделаем как бы средоточием Улицы породненных городов, на первом этаже разместим галерею штопаных картин «Белый свет», на втором — кафе «Папарацци» с русской кухней. Название спорное, согласны, но оно предложено Улькой и поэтому не обсуждается. На крыше установим антенны и передатчики. На это понадобится второй кредит целевой. Контракт на закупку техники имеется. Он и ляжет в основу залога. Техника окупится быстро. А что касается «унитаза», прикидываете, это здание прямо как по нам шито. Улька намерена отснять с крыши свою лебединую песню — Озерную улицу с высоты птичьего помета! А то Шерипо захватил колесо обозрения, не дает нам никакого продыху! На третьем уровне разместим редакцию «Лишенца». Остальное пространство Дома творчества превратим в доходный бизнес-центр, не торопясь — этаж за этажом. Улицу Озерную — домик за домиком — превратим в сплошной кондоминиум! Позже вы переведете туда банк. На льготных арендных условиях. Это можно забить в договор прямо сейчас.