Ельцин. Кремль. История болезни - Александр Хинштейн

Что такое экономические реформы – Ельцин понимал весьма и весьма приблизительно. По своей ментальности он по-прежнему оставался полупрорабом, полупартократом, привыкшим любые проблемы решать нахрапом и накачками. (Не выполнишь к сроку – партбилет на стол!).

Первое знакомство Ельцина с рыночной экономикой состоялось лишь в сентябре 1989 года, во время поездки в Америку. Правда, наблюдал он эту самую экономику исключительно из окна лимузина, да еще и находясь в состоянии вечного возбуждения .

Самое сильное впечатление произвели тогда на Ельцина супермаркеты, рядом с которыми даже спецпаек члена Политбюро казался бесплатной нищенской похлебкой.

На встрече с жителями Зеленограда, едва вернувшись из круиза , он восхищенно делился:

«Если ты в магазин пришел, то продавец за тобой ходит. Вот – во имя человека. Если там – супермаркет (это большой гастроном), то можете себе представить: там тридцать тысяч наименований продуктов. Фантазии не хватит просто, чтобы перечислить…

Если у нас 40 легковых автомобилей на тысячу жителей, то у них 40 частных самолетов на тысячу жителей. Тысячи самолетов на специальных аэродромах, на которые они в пятницу вечером сели с семьей и полетели на побережье отдохнуть… Ну, я уже не говорю, что легковых автомобилей примерно 600 на тысячу…

Я когда заходил в один магазин, продуктовый, остановился там с женщиной. Она с колясочкой, закупает продукты ровно на неделю… Получается примерно 30 долларов на человека в неделю. На члена семьи. Ну допустим, если три человека, значит, на человека выходит 120 долларов в месяц при заработной плате в среднем у них 3,5–4 тысячи долларов… Понятно, что там квартира, бензин. “Есть у вас проблемы?”, – говорю. Она думала, думала: да, говорит, проблема – рожать второго или не рожать?..»

По своей примитивности, эта картина – бескрайние супермаркеты, эскадрильи летящих на уик-энд американцев, 30-долларовая продуктовая корзина – чем-то похожа на верования древних о гигантской черепахе, на чьем панцире покоится земной шар. Но именно этот лубок и составлял основу экономической доктрины Ельцина.

Молочные реки и кисельные берега – вот главный смысл этой его программы. Дайте только свергнуть ненавистных коммунистов, которые мешают «рубль перевести в конвертируемый» (цитата с той же зеленоградской встречи), и разом настанет тотальное благоденствие, слепые прозреют, нищие разбогатеют, безногие затанцуют краковяк и будет всем счастье.

И ведь главное – народ всему этому верил. Зарплата в 4 тысячи долларов, из которой на еду всего-то уходит 120 «баксов»: вот он – истинный рай на земле.

Большинству и невдомек было, что в той же хваленой Америке кварт-плата и коммунальные платежи отбирают не менее трети всех доходов, а литр бензина, стоивший тогда в Союзе 35 копеек (при зарплате в 120 рублей), на Западе обходится в доллар. Это все станет понятно лишь позже…

Еще с конца 80-х журналисты и политологи бились над разгадкой «феномена Ельцина». По-моему, ответ на поверхности.

Ельцин – это политический Кашпировский. Усаживайтесь у телевизора с трехлитровой банкой в руках, и волшебная психотерапия принесет вам излечение от всех известных науке – и неизвестных, впрочем, тоже – болезней.

Даже Горбачев – уж на что великий сказочник – и тот собирался возродить экономику за 500 дней – сиречь за полтора года.

Ельцин же в своих обещаниях пошел еще дальше. На президентских выборах он клятвенно заверяет, что уже через полгода начнется снижение цен и всеобщее изобилие, а к осени 1992 года – «стабилизация экономики и постепенное улучшение жизни людей». Если этого не случится – он ляжет на рельсы.

Но время идет, а улучшения – как не было, так и нет. Даже напротив. Уровень жизни катастрофически падает. Но президент продолжает делать магические пассы руками, уговаривая подождать еще чуть-чуть. Вот-вот. Еще немного. Последний рывок и сейчас, как говаривал Кашпировский, зазвонит ваш будильничек .

Перелистаем старые газеты. Так говорил президент:

Декабрь 1991 года:

«Нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идет о 6–8 месяцах».

Апрель 1992 года:

«Возможно, какое-то начало стабилизации может быть к концу года, а в дальнейшем, в 1993 году – улучшение жизни людей. В этом я убежден».

Октябрь 1992 года:

«В прогнозах могут быть ошибки. Но это ошибки не на годы – на месяцы».

Ноябрь 1992 года:

«В первом квартале будущего года начнется финансовая и экономическая стабилизация».

Апрель 1993 года:

«Я уверен, что 1993 год будет годом переломным, годом стабилизации, поскольку вот уже три месяца уверенно идет снижение уровня инфляции, а производство становится на ноги».

К декабрю 2000 года, когда Ельцин ушел в отставку, ни один из этих его прогнозов так и не сбылся.

Но на рельсы он почему-то тоже не лег…

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

При различных формах психического расстройства у больных отмечается склонность к эпатажу, желание делать безапелляционные заявления. При этом впоследствии они впадают в состояние полной отрешенности и игнорирования данных обещаний, а также тяготеют к закулисным договоренностям.

Впрочем, у Ельцина есть одно незаменимое для политика качество: он всегда найдет «крайнего». Виновником провала ельцинской экономической реформы был объявлен Егор Гайдар, чья внешность просто-таки располагала к этой роли жертвенного овна.

Похожего на Мальчиша-Плохиша Гайдара первым отыскал Бурбулис: в 1991 году он привез его к Ельцину на дачу, прямо в парилку. Гайдар не любил баню – у него в квартире была ванна; он не знал, как следует себя вести в подобной ситуации, но на всякий случай сразу разделся и предстал перед Ельциным неглиже. Президенту такая смелость очень понравилась, хотя сам кандидат впечатление на него произвел двоякое.

«У него вид, как будто только что оторвали от корыта со сгущенным молоком», – пожаловался он соратникам. Но в мемуарах, как и положено, написал совсем другое:

«Гайдар прежде всего поразил своей уверенностью. Это просто очень независимый человек с огромным внутренним чувством собственного достоинства».

То, что Ельцин принял за уверенность и независимость, на самом деле было обычным апломбом книжного всезнайки. К своим 35-ти Егор Тимурович никогда и ничем не руководил: лишь год назад он возглавил им же созданный институт с коллективом в 100 человек, более похожий на симбиоз литкружка и КСП, а до этого трудился в газете «Правда» и журнале «Коммунист».

Гайдар совершенно не представлял себе, чем дышит страна, дальше Сочи никуда не выезжал (он, вообще, не понимал, зачем нужны Сибирь и Дальний Восток), и экономические модели выстраивал исключительно по учебникам. Если бы в России жило не 150 миллионов, а этак двести или триста мучеников-интеллигентов, его идеям не было б, наверное, цены.