Будущее непределенное - Дэйв Дункан

— Я буду изо всех сил стараться не распускать руки.

— Вполне разумное решение. Прошу вас, идите за мной.

Как и говорил Джамбо, в пещере было значительно теплее. Лето надолго сохранялось здесь, в недрах горы, да и виртуальность под каменными сводами ощущалась сильнее. Потом впереди забрезжил слабый свет, и Алиса поняла, что спускается в большую подземную пустоту, которую вполне можно было считать отдельной пещерой. Судя по всему, ее давно обжили; на полу валялись щепки и клочья коры. В центре размещался очаг из потемневших камней, окруженный низкими плоскими камнями для сидения. За ними виднелись охапки пожухлой листвы и бесформенные груды тыквенных бутылей и дров.

У костра сидели человек пять или шесть; в пляшущем свете костра они казались призраками. Эдвард сидел в самой середине и негромко говорил что-то внимательно слушавшим его подданным. Он казался усталым, но держался молодцом — это после такого-то представления!

При виде ее все повскакивали с мест, но она смотрела только на высокого мужчину в монашеском одеянии. Да, ей хотелось броситься и обнять его, но что же здесь зловещего? Просто нормальная реакция при встрече с единственным оставшимся в живых родственником, да еще после долгой разлуки. Ее остановили только настороженные взгляды, которые исподтишка бросали на нее эти люди.

— Алиса!

— Эдвард! Как здорово снова видеть тебя!

— И тебя тоже. Э… ты не присядешь?

Она шагнула к плоскому камню с наброшенным на него клочком шкуры. Подождав, пока она сядет, вернулись на свои места и остальные. Урсула Ньютон осталась стоять.

Все молчали. Эдвард уставился на Алису так, словно она призрак, или Чаша Святого Грааля, или сам король Георг, и у нее язык тоже отказывался шевелиться. Столько всего нужно было сказать, что оба не знали, с чего начать. Она почти физически ощущала невидимую стену недоверия между ними.

Норфолк казался ей теперь таким далеким.

Она первая справилась со своим голосом.

— Я здесь не по делу, Эдвард. Просто в отпуске. Я не несу ничьих знамен. Как забавно, ты совсем не изменился! — Вблизи борода была не так уж и страшна, да и вообще это была скорее не борода, а грубая щетина. С патриархальной бородой, как у Теннисона, он казался бы персонажем из студенческой постановки.

За спиной ее хрипло кашлянула Урсула.

— Ну, я оставлю вас, ладно?

Охрана — трое мужчин и одна женщина — не понимала по-английски. Должно быть, Урсула ушла, но Алиса даже не обернулась, чтобы посмотреть.

— Извини за все эти плащи и кинжалы, — проговорил Эдвард. — Урсула…

— Все правильно. Я не в обиде.

— Ты похудела. Как у тебя, все в порядке?

— Спасибо, замечательно. — С учетом обстоятельств, разговор их был прямо-таки банальный. Было потрясающе снова видеть его. В глазах отчаянно щипало. — А ты?

Он тоскливо улыбнулся ей через костер.

— Я так соскучился по дому! Расскажи мне про Англию…

45

Свободные затянули новый гимн. Элиэль опять не знала слов, и потом, у нее все равно не было настроения славить Неделимого. Она до сих пор сопротивлялась мысли о том, что боги, в которых она верила всю свою жизнь, могут быть самозванцами. Костер догорал, но она уже согрелась, хоть и оставалась голодна — все свои припасы они съели еще вчера. По пещере прошел Носитель Щита, обещая, что пищу будут раздавать совсем скоро, значит, ей придется сидеть еще, съежившись, одной в толпе орущих верующих, разрываясь между убеждениями и тем, что видела сама.

Старый Пиол присел на камень рядом с ней. Она искоса посмотрела на него, не уверенная в том, хочет ли она его общества.

Он улыбнулся — перед ней сидел не наивный мечтатель, а гений, знаток человеческих сердец, способный раскрыть эти сердца и заставить их звенеть перезвоном серебряных слов.

— Говори, — сказал он. — Первое, что надо делать со сложностями, — это выстроить их по степени огорчительности.

— Они все огорчительные. — И некоторых она не может поведать даже Пиолу. — Кто такой Д'вард? Человек он или бог?

— Ты сама сказала толпе, что он чуть не умер однажды. Если ты веришь в это, ты должна верить в то, что он человек.

— Да, он был человеком тогда, — согласилась она. — Но в те дни он не разгуливал, творя чудеса… по крайней мере так, как делает это сейчас.

Пиол кивнул, терпеливо ожидая.

— Я не могу верить разом ему и Пятерым, ведь нет?

— Обоим не можешь, нет.

— Но Тион тоже исцеляет калек!

— Д'вард называет это колдовством.

— А Тион может назвать колдовством то, что делает он. Чьим словам верить?

Пиол потер седую бровь.

— Тогда подумай о других доказательствах.

Это было ясно и так, хотя она и не задумывалась об этом. На что это он намекает?

— А ты сам кому веришь?

Пиола трудно было застать врасплох. Он улыбнулся своей беззубой улыбкой.

— Скажу потом. Я не собираюсь думать за тебя.

Она состроила ему рожицу.

— Их слова уравновешивают друг друга, и их чудеса тоже. Тогда что еще может иметь значение? Ну? Какие еще доказательства у нас есть?

Возможно, он не собирался давать ей прямого ответа, но его вообще избавили от необходимости отвечать, ибо к их костру подошел Носитель Щита, собиравший деньги. Он не говорил ничего, поскольку люди в пещере продолжали петь. Мало кто нашел по нескольку монет для него; большинство только с досадой качали головой, показывая, что им нечего предложить. Элиэль тоже ничего не дала. Она носила на поясе целое состояние, но не собиралась показывать его на глазах у стольких любопытных в этой темной пещере. Носитель Щита улыбнулся и пошел дальше.

И вот еще что: Д'варда тревожила погода. Ему нужны деньги на одежду и пропитание своих последователей. У нее были деньги. Вся загвоздка в том, сможет ли она заставить себя отдать столько, даже Д'варду?

Пиол ждал.

— Что ты будешь делать завтра, Элиэль? Теперь ты можешь стать актрисой, великой актрисой. Если честно, у тебя всегда было больше сценического таланта, чем музыкального. Так что, останешься с Освободителем или пойдешь искать удачи дальше?

— В этом-то и вопрос, гусь ты старый! Не так важно то, во что я верю, — пока я решу это, годы пройдут. Что я хочу знать — так это что мне делать!

— Отлично. Уже ближе.

Она обдумала, не свернуть ли ему его старую шею. Само собой разумеется, нежно.

— А ты? Что собираешься делать ты?

— Я? О, я пойду со Свободными. Не важно, верю я Д'варду или нет, то, что он делает, — это самое потрясающее из того, что я видел за свою жизнь. Я пойду с ним в Тарг и сам увижу успех или провал пророчества. — Пиол вздохнул и сжал ее руку своими холодными пальцами. — Но я старик, мне осталось немного. На твоем месте я бы не стал делать такой выбор — это может оказаться очень опасным. Если я останусь цел, попробую записать все, что случится. — Он помолчал немного, потом усмехнулся. — Может, сделав это, я и пойму, во что я верю на самом деле, а?