Сивилла - Флора Шрайбер

   Когда доктор Уилбур знакомилась с этими шестью пациентами, им было от двенадцати до тридцати трех лет. У двух из них отмечалось по два «я»; у троих – по четыре «я»; у одного – семь «я». Все пациентки женского пола, за исключением одной, двенадцатилетней, имели высшее образование. Ни одна из них, однако, не была столь яркой и одаренной личностью, как Сивилла, и ни один из случаев не был столь сложным, как случай Сивиллы Дорсетт, вошедший в историю медицины.

   У всех отмечались симптомы, следующие друг за другом предсказуемо, как симптомы кори. У всех существовало центральное, или бодрствующее, «я», соответствующее бодрствующей Сивилле, и альтернативные «я», о которых бодрствующее «я» не знало и чьи воспоминания для него не существовали. В каждом из шести случаев отмечался персонаж, напоминавший Вики, то есть знающий все обо всех «я» и служивший хранителем памяти.

   Причины расщепления личности продолжают оставаться не до конца ясными, хотя в вышеупомянутых случаях, включая случай Сивиллы, имеется как минимум один общий фактор – первичная среда (нуклеарная семья [17 - Семья, состоящая только из родителей и их детей.]), ограниченная, ставящая жесткие рамки и истеричная. К примеру, школьная учительница, имевшая четыре альтерна тивных «я», которую доктор Уилбур лечила в больнице Медицинской школы при Университете штата Кентукки, была дочерью страстного и активного проповедника, действовавшего в горных районах. Этот фанатик-отец, так напоминающий дедушку Дорсетта, не позволял детям выходить из дома после наступления темноты, поскольку был твердо убежден: когда солнце садится, власть в горах переходит к дьяволу.

   Можно с уверенностью утверждать, что истеричная окружающая среда порождает истерика; у этого истерика затем развивается расщепление личности с целью создания альтернативных «я», которые дают возможность убежать от огра ничительных стандартов гнетущего окружения. Однако остается не до конца понятным, почему одна личность в такой обстановке прибегает к столь своеобразному приему, в то время как другие в аналогичной ситуации этого не делают.

   Совершенно определенно можно говорить о том, что подобное бегство, предпринимаемое без ведома бодрствующего «я», помимо его сознания, является стратегией подсознания. Очевидно также, что другие «я», будучи частью этой стратегии и существуя вне сознания бодрствующего «я», функционируют как автономные единицы.

   Эта автономность, наблюдавшаяся в случае Сивиллы и вновь подтвержденная прямыми наблюдениями доктора Уилбур и ее коллег, была подвергнута исследованию точными методами. Наиболее поразительным открытием стало то, что бодрствующее «я» и каждое из вторичных «я» данной расщепленной личности реагируют как разные люди.

   Четыре «я» двадцатичетырехлетней пациентки, каждое из которых проходило психологический словесный ассоциативный тест, продемонстрировали совершенно разные реакции на отдельные слова и на последовательности слов. Между ними не наблюдалось никаких общих словесных ассоциаций. Несомненно, все эти четыре «я» были столь же независимы в своих реакциях, как если бы речь шла о четырех отдельных индивидуумах.

   Набор психологических и неврологических тестов был предложен четырем «я» другого пациента (по имени Джона) двадцати семи лет. Реакции этих «я» были совершенно независимы друг от друга. Непохожими были даже их электроэнцефалограммы.

   В исследовании, которое получило премию Общества экспериментального и клинического гипноза, эти результаты сведены в таблицы. Статья «Объективное исследование расщепленной личности», опубликованная в журнале «Архивы общей психиатрии» (апрель 1972 года) за подписями докторов медицинских наук Арнолда М. Людвига, Джеффри М. Брандсмы, Корнелии Б. Уилбур, Фернандо Бенфилда и Дугласа Х. Джеймсона, содержит таблицу с данными энцефалограммы Джоны и его вторичных «я» – Сэмми, Кинг Янга и Усоффы.

 Процент определяется как среднее количество секунд доминирования данного показателя за выборку в 100 секунд.

   Четыре «я» Джоны были выявлены путем объективных тестов и клинических наблюдений, однако тринадцать армейских психиатров так и не смогли установить природу его заболевания. То, что доктор Уилбур после одиннадцатилетнего изучения Сивиллы Дорсетт сумела поставить диагнозы не только Джоне, но и пятерым другим больным на протяжении семи лет, показывает (если верить закону больших чисел), что данная болезнь встречается гораздо чаще, чем это признавалось медициной. Не исключено, что многие лица, страдающие амнезией, на самом деле страдают расщеплением личности. Во всяком случае, поскольку прогноз при выявлении и правильном лечении расщепления личности весьма благоприятен, представляется очень важным дальнейшее углубление знаний в этой малоисследованной и часто игнорируемой области медицины.

   Важность этого впрямую следует из заявления Фрейда, содержащегося в его «Толковании сновидений»:

   «Все множество проблем сознания можно охватить лишь при анализе процесса мышления при истерии… Примеры всевозможных способов, с помощью которых какая-то мысль может быть удалена из пределов сознания или, при определенных обстоятельствах, внедрена в него, можно отыскать в рамках психоневротического феномена».

   Если вы подмените «мысль» «вторичными „я“», то получите аналог семи расщепленных личностей (включая Сивиллу Дорсетт), которых излечила доктор Уилбур.