И добавьте немного лжи - Владимир Косатый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, теперь я вижу представителя торговцев во всей красе. Надавить на одну сторону. Умолчать обо всём прочем. Должен признать, что теперь для меня более понятны причины успехов вашего братства.
– И о чём я умолчал?
– Это была война. Война, где на кону стояли не просто территориальные вопросы или уязвлённая гордость группки людей. Тогда решался вопрос, какая идеология победит, какие ценности будут преобладать. Можно даже говорить о том, что это был поворотный пункт истории.
– Не буду спорить с Вами. Просто отмечу одну схожесть наших взаимных обвинений. Крестовые походы тоже являлись частью исторического процесса. Глупо было бы думать, что, если бы братства не было, то ни одно крестовое воинство не выступило бы по направлению к Святой земле. В те времена война была обыденностью. Например, мы и пальцем не пошевелили, а викинги нагоняли ужас на пол-Европы. Без нас Иерусалим и Константинополь, возможно, и не стали бы целью похода, но походы бы состоялись в любом случае. К тому же они привели не только к военному столкновению двух миров. Пусть и отдалённо, они поспособствовали развитию европейской цивилизации. Возросло значение торговли. У людей появилась возможность интересоваться не только вопросами выживания, и в результате появился Ренессанс.
– Да вас всех просто канонизировать надо, – Докинз не удержался и фыркнул. – Именно это и вызывает у меня наибольшее отвращение. Вы всегда находите путь, как извратить вещи в своих интересах. Да, да, я знаю, у Вас и на это найдутся убедительно звучащие контрдоводы. Но в такой ситуации я всегда буду вспоминать об обществе баварских иллюминатов. Общество, созданное с целью бороться с невежеством и суевериями, которое стремилось распространять просвещение, теперь воспринимается большинством как какой-то безумный шабаш, и для объяснения любой глупости или мерзости можно использовать имя иллюминатов.
– Мне казалось, что в прошлом веке между нашими организациями был достигнут некий консенсус по основным вопросам.
– Консенсус? Конечно же! Философия науки и принцип фальсифицируемости. Мы признаём этот принцип, а Вы обязуетесь действовать только в рамках этого принципа в академических вопросах, – последние слова были произнесены с нескрываемой желчью.
– Да, и мы честно придерживаемся этой договорённости. Все братья, нарушившие это правило, понесли наказание, а братство активно помогало устранять последствия этих нарушений.
– Вы просто защитники науки, – Докинз картинно зааплодировал. – Вам обязательно должны вручить медаль или орден. Хотя Вы довольно-таки вольно трактуете, что принадлежит к сфере академических вопросов, а что нет.
– К тому же этот принцип помогает и Вам, – Тодор не обратил внимания на колкость и продолжил, рассматривая при этом разложенную в шкафах коллекцию раковин моллюсков. – Вот, например, ответьте на вопрос, почему время течёт из прошлого в будущее, почему энтропия времени имеет такое направление?
– Простите?
– Ни одна и ни две теории выдвинуты на этот счёт. Я с ходу могу вспомнить не меньше пяти. Все они созданы самим научным сообществом и, могу с уверенностью утверждать, что братство не приложило руку к их созданию или искажению. Так вот, они являются по большей части взаимоисключающими. А, следовательно, в лучшем случае, часть из них лжива, хотя теперь они таковыми не считаются. У Вас есть возможность выдвигать новые идеи, зная, что, если в их защиту будут приведены убедительные доводы, то вас не поднимут на смех.
– Истинно святые.
– Нет. И Вы знаете, что это не так. Я восхищён, что Вы до сих пор не воспользовались картой Чёрного отряда. Так что я сам достану этот скелет из шкафа. Всё равно он там не помещается. Мы совершали, совершаем и будем совершать множество ужасных поступков. Но все они продиктованы целями, к которым стремится и которым служит братство. Тайность этих целей неизбежно будет порождать сомнения в адекватности принимаемых мер, но мы готовы к неизбежности существования этих сомнений.
– Приятно удивлён Вашей откровенностью. В ответ могу только произнести то, что собирался сказать юному мистеру Моргану. Мы тоже можем допускать ошибки, но в отличие от Вас мы признаём их и раскаиваемся в них. На этом как раз и зиждется фундаментальное различие между нами. Наши цели ясны и очевидны. Поэтому все могут видеть нашу работу и оценивать её плоды и то, как они были достигнуты.
Тодор только неопределённо хмыкнул в ответ.
– Мне кажется, наша дискуссия может затянуться на долгое время, и всё равно каждый из нас останется при своём мнении, а мои гости уже выглядят утомлёнными. Так что давайте перейдём к сложившейся ситуации, – Докинз неожиданно сменил тему разговора.
– Да, давайте обсудим похищение члена братства, – Тодор тоже скинул с себя выражение философской задумчивости, и на его лицо вернулась вежливая улыбка проголодавшейся акулы. – Для начала можем вспомнить, что между нашими организациями существует некая договорённость относительно того, что мы не предпринимаем никаких силовых действий по отношению друг к другу. Я старался наиболее точно воспроизвести формулировку.
– Не стоило утруждаться, – Докинз излучал ауру уверенности и спокойствия. – Я очень хорошо знаю пункты упомянутого соглашения. И я точно помню, что в них речь шла о действующих членах организации. Также я помню, как братство определило, кто является его членом, а кто – нет. Если я не ошибаюсь, действующий член братства должен обладать неким отличительным знаком. Когда мистер Морган был доставлен, то в его вещах такого знака мы не обнаружили. Так Джон является действующим членом братства?
Настроение Тодора вновь ухудшилось. Он бросил короткий взгляд на своего подопечного и выругался сквозь зубы.
– К тому же за время своего пребывания у нас мистер Морган не высказывал желания покинуть этот дом, – Докинз сделал вид, что не заметил этой реакции. – Так что, даже если бы он был членом братства, то формально мы не нарушили договора. Он в любой момент мог и может покинуть нас.
Тодор недоверчиво посмотрел на учёного, будто сомневаясь, правильно ли он всё расслышал.
– Просто взять и уйти? Забыть о том, что Вы устроили охоту на нас
