Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддерка - Татьяна Панюшева

А у меня потом действительно жизнь начала налаживаться, как мне сказал тот человек в метро. Меня немножко, конечно, помучали всем этим следствием, но потом это дело закрыли, все забылось. В детском доме я со всеми хорошо общалась и старалась наладить хорошую жизнь. Я просто поняла, что буду двигаться дальше, самореализовываться и идти только к лучшему. Пусть будет сложно, пусть будет наставлено много преград, но я подниму себя, обеспечу себе и моим будущим детям хорошее будущее, и все у меня будет хорошо. Поэтому я старалась, несмотря ни на что, учиться, кровью и потом зарабатывать, чтобы все это было. Вообще-то я всегда стремилась к этому. Другие девочки, которые жили со мной в детском доме, были в этом плане немного другие, и у нас возникали тогда на этой почве разногласия. Однако сейчас они тоже выросли и начали меня понимать: тогда они реально гуляли, а теперь задумываются о том, что им тоже надо учиться. В детском доме воспитатели видели мою целеустремленность и рвение и помогали мне. В том отделении, в котором я жила, всех взрослых детей готовили к выпуску. Воспитатели настраивали нас на то, что совсем скоро у нас начнется взрослая жизнь, и мы должны быть к ней готовы, чтобы „не потеряться“. Нас учили быть самостоятельными, многое делать самим, самим куда-то ходить по делам и решать какие-то вопросы, самим покупать себе вещи и т. д.

Сейчас я учусь в колледже, на третьем курсе, и собираюсь стать гостиничным управленцем. В ближайшее время я получу свою квартиру и перееду туда жить. Мои ближайшие планы на будущее: развиваться внутри и снаружи, глубже постичь особенности моей профессии и серьезно заняться реализацией именно в этой сфере, открыть свое дело.

Про себя я могу сказать, что у меня уже устоялись какие-то свои принципы, свое поведение и свои внутренние правила, которым я следую. Я по жизни привыкла, что я одна и что мне никто не поможет, и я сама все должна делать и никто мне не указ. Я выросла не в обычной семье, а в таких условиях, в которых люди учатся сами ставить себе цели, делать так, как они решили, и добиваться всего этого несмотря ни на что. Несмотря на все, что со мной случалось в жизни, я научилась в первую очередь слушать свое сердце и принимать свои решения. Так сложилось, что мне много чего причиняли, но я очень терпеливая и долго жду, что бы мне ни говорили, гашу в себе все плохое и пытаюсь людям в ответ давать только хорошее. Я высказываю то, что накипело, только в таких случаях, когда действительно уже становится невозможно терпеть, но делаю это более обдуманно, чтоб не возникало конфликтов – иначе будет хуже. У меня нет родных людей. В жизни я столкнулась с тем, что я сама по себе, и не могу легко подпустить к себе кого-то, быстро назвать кого-то родным, если я просто живу с кем-то под одной крышей. Я не могу этого. С детства меня так воспитала жизнь, и я никогда этого не делаю. Я осмыслила для себя то, что со мной происходило. Да, в детстве я не выбирала, что со мной будет, но этот опыт меня многому научил. Родственников у меня нет, я никого не могу так назвать сейчас. Друзья – это друзья, и по-настоящему близких среди них не так много. Я сама выбираю, кого могу подпустить к себе близко, есть несколько таких человек, но в остальном я не позволяю людям указывать мне и лезть в мою жизнь. Те несколько действительно близких друзей, которые у меня есть, – мы с ними многое пережили вместе и действительно знаем друг друга. То, какой я стала и как отношусь к жизни, – это в чем-то моя заслуга, а в чем-то заслуга моих друзей. И они от общения со мной в чем-то меняются в лучшую сторону. Жизненный опыт научил меня быть одной и полностью контролировать свою жизнь, знать, чего я хочу для себя. Я пережила немало неприятных ситуаций, когда мало знакомые мне люди, просто слышавшие в общих чертах мою историю – что я не живу в обычной семье, – начинали давать мне „добрые советы“. Например, говорить про алкоголь, что мне „всю жизнь надо держаться, а то пойдешь по маминой дорожке“ и т. д. Это очень больно задевает, оскорбляет и обижает. Ведь это говорят люди, которые даже толком не знают меня, но считают себя в праве вот так вот ткнуть пальцем в мою жизнь…

С моими кровными братьями я в настоящее время не общаюсь. Одному из них сейчас должно быть девятнадцать лет, другому двадцать один год. С одним из них (старшим) мы недавно познакомились. Вообще я искала его и раньше, не нашла, потом он сам нашел меня. Почему я с ним не хочу сейчас общаться? Это не так просто объяснить. С одной стороны, он стал сразу же лезть в мою жизнь и указывать мне что-то, говорить, как мне надо поступать. Конечно, он вроде как брат, и к тому же старший, но мы с ним не виделись семнадцать лет, и какое он имеет право, еще плохо зная меня, пытаться мной командовать? С другой стороны, его жизнь складывается несколько иначе, чем моя, он видит ее с другой стороны. Он отсидел за что-то два года в тюрьме, не контролирует свою жизнь – у него проблемы и с работой, и с деньгами – он вращается в компании не слишком приятных людей, более жестких, чем мой круг общения. Он хотел бы поддерживать со мной контакт, но у меня возникает ощущение, что он куда-то меня втягивает, куда я не хочу. Поэтому пока что я не стремлюсь с ним общаться. Это не значит, что так будет всю жизнь, но пока это так.

Что я думаю про детей, оставшихся без своих родителей и живущих в других семьях: сейчас люди думают больше о себе, страдания и переживания других их не очень-то волнуют. Они часто меряют других по себе, причем не в хорошем, а в плохом смысле. Например, от приемных детей ждут повторения жизненного пути их родителей, видят в них плохие поступки их родителей. А ведь каждый человек – отдельная личность. Его нельзя мерить по родителям, вообще никаких двух людей нельзя сравнивать друг с другом, все они по-своему разные. Если приемным детям все время тыкать пальцем в то, в чем ошибались их родители, и говорить, что они обязательно повторят их путь, тогда и будут проблемы. А взрослые потом говорят, что они так и знали. Но ведь у детей просто не остается вариантов. И это вместо того, чтобы понять их, постараться стать им другом и помогать двигаться в правильном направлении. Поэтому так много проблемных подростков. Я думаю, что если бы к ним старались находить подход, помогали им двигаться к лучшему, то проблемных детей было бы гораздо меньше.

Я на сто процентов уверена, что если спросить любого ребенка в детском доме про его будущую семью, то он скажет, что его ребенок никогда не останется один и что он даст ему столько любви и тепла, что окружающие никогда не скажут: „Смотри, какая у тебя мама плохая, ты тоже будешь таким“, – а будут говорить: „Какие у тебя прекрасные родители, ты обязательно тоже таким станешь“».

комментарий:

Единственное, что хочется добавить к этому тексту: не стоит спешить осуждать приемную семью девочки – это абсолютно адекватные, нормальные люди. Так же как и сама Юля. Но когда между людьми возникает конфликт, и дело заходит далеко, каждая сторона видит только свою правоту и свою боль, мало задумываясь о том, что происходит с «противником». Трагизм беспощадного столкновения между близкими людьми в том, что победителей в нем не бывает. Каждая сторона обычно остается при своем мнении, и оно влияет на дальнейшую жизнь. Эта история важна тем, что девочка, много раз пришедшаяся «не ко двору» из-за своего «боевого характера», не озлобилась, а выбрала путь «у меня все будет хорошо», и работает над этим изо всех сил: учится в вузе, много читает, стремится совершенствовать себя. И, что очень важно добавить, – в настоящее время отношения с приемной мамой у Юли наладились, по прошествии лет они смогли простить друг другу старые обиды. Других комментариев относительно вышеприведенного текста авторы книги давать не вправе.

История жизни – это не предмет для научного анализа, а скорее повод для душевного и сердечного отклика. Главное, чего хотелось бы: чтобы вместо деления на «мы» и «они» в отношении детей из детских домов в обществе постепенно возникало бы принятие и понимание.

У каждого человека свой жизненный путь, который не определяется полностью ни кровными, ни приемными родителями. Этот путь глубоко индивидуален, влияние семьи, среды, родовые связи – вещи очень важные и судьбоносные, однако личный выбор и уникальность каждого человека определяют неповторимость его жизни. Принятие со стороны других людей дает человеку шанс и поддерживает его в ситуациях, когда ему может не хватать своей собственной энергии и уверенности. Иногда люди друг для друга могут становиться «ангелами-хранителя-ми», потому что искренняя вера другого человека в то, что «ты хороший, и с тобой все будет хорошо», – это основа жизни.

Послесловие

Согласно статистике, на начало 2012 года в России было зарегистрировано 654 тысячи детей-сирот, и все они в скором будущем станут полноправными членами общества. Во взрослую жизнь они выйдут с опытом пережитой травмы, связанной с кровной семьей, и с последующим детским опытом (учреждения, замещающие семьи), который либо подтвердил боль и негатив, связанные с травмой, либо стал им противовесом. Если выросший ребенок-сирота успел утвердиться в мысли, что «жизнь зла и люди злы», то его отношение к людям будет соответствующим. Если же ребенок имел опыт принятия и понимания и знает, что люди бывают разные, то у него хотя бы есть выбор, каким быть и как себя вести.