Цена твоего прощения - Дина Сдобберг

 - И нахрена тебе мое понимание? - спрашивает всё ещё мрачный Тайгир. - Чтобы вместо того, чтобы трепать нервы моей жене, попробовать решить вопрос? В конце концов, переживать будет не только Кира, но и ваш сын и племянник! - вот сейчас всё зависит от их решения.

 Я предложил, и очень надеюсь на рассудительность Амирана. Думаю, Кира будет рада спокойно побыть в обществе близких для неё людей. А и Тахмировы, и Гараевы для неё именно близкие люди. - Агиров, ты собираешься... - Я сказал, и мои слова не будут расходиться с делом. Тем более, что насколько я знаю, у твоего сына скоро ещё один курс лечения. Думаю, Кира себе места не найдет, как он там и как справляется. Так может мы, и будем вести себя, как родственники? - предлагаю открытым текстом. - Наведаетесь в гости дня через три-четыре, навестите сестру, мальчишку привезёте. - В гости? Агировы же никого не пускают на свою территорию. В гостях у своего побратима, о чем ты в прошлый раз напоминал, наш отец ни разу не был.- Уточняет Амиран. - Я не мой отец. - Развожу руками. - А жена гостям будет рада. Только предупреждаю, могут быть ещё и Гараевы. У Киры там тоже семья, люди простые, но очень достойные. И ещё одна подружка. Мдаа... - А что не так с подружкой? - спрашивает Амиран, но по общей расслабленности я понимаю, что мое предложение принято.

 Осталось только выдержать подобный же разговор со второй семьёй. - У Киры две подруги. Одна - Зарина Гараева, вторая - некая Оксана, медик, обещает применить скальпель к моим яйцам, если я обижу Киру. После пары секунд молчания мы все трое заржали. - Слушай, а мне она уже нравится! - улыбаясь, заявляет Тайгир. - Прям чувствую родственную душу.

Разошлись мы, договорившись о звонке, и визите всех Тахмировых к нам с Кирой на днях. Также Тайгир обещал решить вопрос с гинекологом. По иронии судьбы, он оказался дружен с той самой врачихой, к которой я привёз Киру после нашей ночи. Сейчас эта Алина Андреевна и вела беременность Киры. Прямо здесь и сейчас Тайгир и договорился о визите на послезавтра.

 Уезжая, Амиран очень внимательно посмотрел на меня и тихо, но очень серьезно пообещал, что сейчас они уедут. Но если, он заподозрит, что я девочку принуждаю и продолжаю шантажировать, то он найдет способ избавиться от меня так, чтобы моя жена особо не волновалась. И что мы, мол, хоть теперь и родня, но он родня со стороны жены, то есть тот самый геморрой, который портит жизнь любому женатому мужику.

Вернувшись в дом, я постоял немного возле её двери. Закрытой для меня. Проворочавшись пару часов, я уселся на пол у стены в углу. Со стороны спальни Киры это место выглядело, как обычная стенная панель, со стороны моей комнаты - это была межкомнатная дверь. Мне нужно всего лишь повернуть ручку, и я смогу пройти к ней. Посмотреть, как спит, не холодно ли...

До утра я просидел облокотившись на стену. А утром нужно было доехать до деда, и до Гараевых. По приезду к деду первым делом я пошёл к Князю. Пёс встретил меня рычанием. - И что? Даже не встанешь? Так и будешь задницей ко мне лежать и рычать? - говорю собаке, понимая, что сейчас я его расшевелю. - А я-то старался, вон у Киры рубашку спёр!

Подсовываю сквозь прутья решётки блузку, в которой вчера была Кира. Князь подошёл и осторожно принюхиваясь, продолжал буравить меня взглядом. - Жива твоя хозяйка, мелкого нам вынашивает. Как только смогу, привезу. - Пёс схватил рубашку и потащил к себе в будку. Иду в дом, и застаю деда за телефонным разговором. - Да нет, я-то понимаю. - Говорил кому-то дед. - Да молодой ещё, за всё переживает, перестраховывается! Конечно, скажу. Да, дорогой, здоровья!

Деду пришлось рассказать всё подробно. Какая-то девица несколько раз пыталась подсунуть то чай, то кофе. - А где Тамия? - спросил у деда. - На кухне. А это какая-то дальняя родственница твоей матери, прислали, чтоб ухаживала. К матери подымешься? - спрашивает дед.

Молча иду в женское крыло. В доме деда это деление дома условно, но всё же есть. Мать выглядит ужасно. Но при новости, что Тахмировы Киру признали, как сестру и ввели официально в семью, она начала улыбаться. - А что... Что с беременностью? – спрашивает, замявшись. - Сам завтра узнаю, но Амиран говорит, что всё не очень хорошо. Но уже шевелится, точнее пинается.- Отвечаю ей. - Она тебе позволила? - радостно удивляется мать. - Нет. Сам урвал. Кира не позволяет к себе прикасаться, и даже фамилию мою ребёнку давать не хотела. - Мать закусывает губу и отваривается к стене. - Попроси её приехать ко мне... - Каким образом? Она не хочет иметь с нами ничего общего. И её сложно осудить за это.- Говорю, как есть. - Сабир, ты же видишь в каком я состоянии, и как бы не пыталась меня обнадежить врач, я не верю, что долго протяну. Да и это не жизнь. Мне нужно успеть поговорить с твоей женой. В просьбе умирающему не отказывают. - Просит она прерывающимся голосом. - Я передам, но настаивать не стану и давить на жену не стану. - Предупреждаю её я.

Жена почти не выходит из комнаты и кажется, что она бледная и невыспавшаяся. На следующий день я везу её к врачу. И выслушиваю от той такую тираду, что ощущаю, словно меня кнутом отходили. Каждое слово, как удар. Когда она, как огнем по открытой ране, говорила про состояние Киры.

И мне хотелось её придушить, заткнуть эту женщину, которая вдруг произносила мне те самые слова, которые и я говорил себе. Но сомневаться во мне имела право только моя жена. Видно что-то такое отразилось на моем лице, потому что Кира кинулась между нами. Её испуганный голос и мое имя, которое она впервые произнесла с того вечера, меня мгновенно отрезвляют.

Я выхожу из кабинета, только потому, что она попросила. Страшнее всего были те слова, которые я услышал сидя под дверью кабинета. Слова о том, что говоря о состоянии Киры, врачиха не преувеличивала, чтобы напугать меня.