Защитница - Любовь Черникова

— Доброго дня, господин Защитник, — испуганно пролепетала девушка, и по спине строем побежали приятные мурашки.

Нет. Точно не надо звать Глафиру. Её желание угодить приелось и стало напоминать религиозный экстаз, а он никогда не был излишне набожным.

— И тебе доброго дня, Ламита, — Пасита едва не облизнулся, шагнув ближе.

Что-то в его тоне насторожило девушку. Она попятилась, непроизвольно оглянувшись по сторонам в поисках поддержки. Как назло вокруг никого не было.

— Хорошо выглядишь. Вижу, от того маленького недоразумения следов не осталось? — Я рад. — пальцы мужчины легонько коснулись высокого лба, заскользили по щеке, невзначай проникнув под платок. Большой палец задержался на нижней губе.

Ламита отшатнулась, но крепкая рука, обвившая талию не позволила сбежать, горячее дыхание Защитника выдавало количество выпитого вина.

— Не надо, господин… — Ламита задрожала всем телом, меховые рукавички уперлась в грудь Паситы, пытаясь оттолкнуть, но лишь разжигая азарт. — Не надо, пожалуйста! — она закрутила головой, уворачиваясь от поцелуя, — Я закричу… — голос девушки прозвучал обречённо. Раньше, чем успела договорить, Ламита осознала: что бы не случилось, она не станет звать на помощь Лютобора. Вообще никого не позовет.

Не имеет права.

Из глаз хлынули слёзы, когда Пасите надоела эта игра и он, легко преодолев сопротивление, завладел её губами. Платок свалился с головы, полушубок оказался расстегнут, а Ламита просто безвольно стояла, не препятствуя гуляющим по телу горячим рукам.

Вдруг какая-то сила оторвала от неё Защитника, и тот полетел в сугроб. Ламита проводила его взглядом, забыв закрыть рот от удивления. всё это время она мысленно молилась Киалане. Неужели богиня услышала?

— Чего стоишь? Домой беги! — это Кира пришла ей на помощь. Бледная, осунувшаяся, растрепанная, в кожаной куртке и с непокрытой головой, не смотря на погоду. Ледяной ветер трепал её не убранные в косы волосы.

Из сугроба донесся смех, от которого стало ещё холоднее. Девушки разом повернули головы.

— Ламита, беги! Ну пожалуйста! — в голосе охотницы прозвучала мольба.

— А как же ты? — не решалась Ламита, не хватало совести оставить охотницу одну. Но увидев выражение глаз Киры, она шепнула: — Прости! — сорвалась с места и побежала что есть мочи домой, не оборачиваясь.

— Ки-ир-р-р-а! — раздалось из сугроба, и Кира, сглотнув, замерла в боевой стойке.

Пасита медленно поднялся на ноги, не спуская с неё взгляда пылающих огнем глаз.

Снег был везде: в сапогах, в рукавах кафтана, на плечах и в коротко стриженых волосах Защитника. Снег таял там, где касался обнаженной кожи и это не улучшило настроения Паситы. Он встряхнулся, как пес и зарычал: — Кто тебя просил вмешиваться, девчонка? — каждое слово упало ледяной глыбой.

— Ты чуть не нарушил обещание!

— А я-то было решил, что прибил тебя вчера… — он коротко хохотнул. — Думаешь, сможешь со мной справится?

— Я попытаюсь, — ответ прозвучал глухо, будто Кира говорила себе, но Защитник расслышал и снова засмеялся, шагнул навстречу, и оступился, когда его повело в сторону.

— Да ты же пьян, Пасита!

— Я пьян? О да, я пьян! И выпил бы ещё столько же, но все когда-нибудь заканчивается. Выпивка. Терпение. Самоконтроль. — он развел руками и сделал ещё один шаг.

Кира отступила.

— Пасита, не надо!

— Повтори ещё раз. Мне нравится, как это звучит из твоих уст.

На руке Защитника появился маленький огненный шарик, который, бешено вращаясь, рассыпал вокруг ворох искорок, постепенно увеличиваясь в размерах.

— Защитник Пасита, не надо! — в голосе Киры зазвучало отчаянье. Это уже не назовешь честной схваткой, а тугая повязка до сих пор стягивает ребра. — Ты пьян.

Давай я отведу тебя домой?

— Я думал, ты собралась со мной подраться? — Пасита задумчиво взглянул на огненный шар. — Но твое новое предложение мне нравится больше, — сжав ладонь, он заставил шар исчезнуть, а после, стряхнув что-то невидимое, протянул её Кире и вдруг широко беззлобно улыбнулся: — Веди.

Вот так просто? Кира удивилась настолько сильно, что даже не почуяла подвоха.

Взяла протянутую руку, и та тотчас сжалась на запястье. Защитник рухнул в сугроб, увлекая её следом. Он радостно смеялся, подминая её под себя, наваливаясь сверху, зарываясь носом в волосы. Ухо обожгло горячее дыхание:

— Кира, Кира, — повторял шепотом Пасита, — Киррана…

Охотница попыталась выбраться, но рыхлый снег не позволил. Пасита же прижался теснее. Вцепился рукой в её волосы, приник к губам, как умирающий от жажды. Поцелуй оказался не в пример нежным, не смотря на запах и привкус вина.

Кира больше не сопротивлялась, но и не отвечала, исполнившись мрачной решимости.

Он слишком пьяный, а ну как разозлится и спалит? Умирать не хотелось, было страшно за деревенских.

А ещё, хоть Кире и не хотелось в этом себе признаваться, от ласк Защитника так закружилась голова, что впору было сдаться, подчинившись порывам молодого тела.

Даже невольно припомнился утренний разговор с Матреной.

Наконец Защитник прервался и, глядя помутневшим от страсти глазами, хрипло произнёс:

— Веди меня домой Киррана.

Он откатился в сторону, давая ей свободу, и лег на спину, раскинув руки, улыбаясь низкому небу.

Ветер стих. Упали первые снежинки. Кира неловко поднялась и отряхнулась, отмечая наметанным глазом шевелящиеся в окнах занавески, мелькающие в сумерках тени, торчащие из-за плетней любопытные носы. Наконец, поймала на себе выжидательный взгляд серых глаз, блестящих от неприкрытого веселья.

Защитник снова протянул руку, и Кира едва сдержалась, выбирая между желанием её сломать или, на худой конец, хотябы грязно выругаться. Но просто подала свою. Морщась от боли, помогла ему подняться, пребывая в уверенности, что Пасита бы и сам прекрасно справился: «Сартог дери! Да он мог бы донести её саму верхом на Полночи, хоть до околицы!».

Так за руку Кира вела его по улице, тянула за собой, будто теленка. Пасита, шёл пошатываясь и блаженно улыбался, не отводя от неё взгляда.

Подходя к площади Кира вздохнула: «Вот только Глафиры мне не хватало!».

— Дочь сартогской собаки! Да как ты посмела?! — начала та ещё издалека, ловко спускаясь по ступеням. — Я что говорила? Псину твою отравила, и тебя изведу!

Больше Глашка ничего не успела сказать. Пасита в одно мгновение оказался рядом, схватив за шиворот, встряхнул, как шкодливого котенка, зло прошипел:

— Только попробуй хоть что-нибудь сделать, и я сожгу тебя, как порождение Излома! Все ясно? — он тряхнул девушку снова. — Не слышу!