Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - Юрий Александрович Лебедев

Но эти факты могут свидетельствовать и о другом – недостаточной координации работы резидентур ГРУ (и/или разведки НКВД ☺) с местными ячейками ИКОРа в США и вполне естественном дилетантизме руководителей этих ячеек в вопросах «техники безопасности» работы разведки, особенно в части использования цензуры в подконтрольных им СМИ.

Американцев, воспитанных в традициях свободы слова в печати, «разведчискому профессионализму» в этих вопросах следовало учить! Что, по мере сил и возможностей, и ГРУ, и НКВД и делали. Но, конечно, «за всем не уследишь», и случались досадные «проколы», примером которых и служат американские публикации о семье Ковалей.

Так что мина, заложенная под будущего «агента Коваля» во времена, когда его сопровождала опека НКВД, всё-таки была, и ГРУ знало об этом, но… Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! И операция Дельмар планировалась с учётом этой опасности – Жорж был отправлен в США под другим именем и, казалось, что мина таким образом была обезврежена.

Но беда пришла оттуда, откуда её совсем не ждали, с «самых верхов» законодательной власти – был принят закон Берка-Уодсворда. И, поскольку легализация требовалась срочно, а отработанная в Москве легенда не могла быть использована в связи с принятием закона Берка-Уодсворда, пришлось действовать поэтапно, ведь детально проработанной схемы перехода к «натуральному имени» не было.

На первом этапе при регистрации Жорж «закрыл лакуну» своего отсутствия в США с 1933 по 1940 год, просто написав в регистрационной анкете, что в этот период он был «фермером в Айове».[927] А «для прикрытия» была выбрана некая миссис Сара Роуз (Sarah Rose), проживавшая в Нью-Йорке в непосредственной близости от местожительства Жоржа.

Вот что сообщает о регистрации Жоржа его дело в ФБР:

«Т-1 сообщил, что Жорж Коваль был зарегистрирован в соответствии с законом "О выборочной службе [воинской повинности]" 1940 г. с очерёдностью № 12928, серийный № 2987, с указанием его места жительства: квартира 142, 3470 Кэннон Плейс, Бронкс, Нью-Йорк, снимаемая г-жой Силвер.[928] Он указал миссис Сару Роуз, 100 Ван-Кортландт-Авеню, Бронкс, Нью-Йорка, как знакомую, которая всегда знает о его местонахождении. Он Зарегистрирован 2 января 1941 года,[929] в местном Совете 126, Бронкс, Нью-Йорк».[930]

Здесь возникает один очень важный вопрос, а именно, кто при регистрации указан гарантом честности представленных сведений. Точнее, регистрационный документ по закону Берка-Уодсворда требовал указать «лицо, которое должно всегда знать его местонахождение».

Это было разумное требование закона – призывник мог в момент призыва отсутствовать по месту постоянного проживания и кто-то должен был сообщить ему об извещении военкомата, а если это окажется невозможным – дать информацию военкомату о причине отсутствия призывника.

Мне не удалось установить каких-то подробностей об этой женщине. Но её поведение через 13 лет после появления её имени в регистрационной анкете Жоржа свидетельствует о двух вещах.

Первое – она была очень надёжным многолетним агентом ГРУ – по крайней мере, 13 лет она жила по одному и тому же адресу в Нью-Йорке!

06.23. Дом в Нью-Йорке, в котором жила Сара Роуз. Вид в 2019 году.[931]

И второе – она была профессионалом высокого уровня. Об этом свидетельствует её беседа с агентом ФБР в 1954 году. Что могла (и должна была в случае вопросов со стороны ФБР!) сообщить Сара Роуз о Жорже, если бы её спросили о нём в 1941–1948 годах? Неизвестно. Да и неважно! А важно то, что 25–26 марта 1954 года, когда к ней действительно обратился агент ФБР, она не растерялась, не запаниковала, а спокойно

«сообщила, что после тщательного обдумывания, она не смогла вспомнить никого с именем ДЖОРДЖ КОВАЛЬ. При этом она не была знакома ни с кем по имени СИЛВЕР, кто жил на Кэннон плейс (Cannon Place) или Жиль плейс (Giles Place) в Бронксе. Она признает, что оба этих адреса были близки к ее месту жительства, но что она не смогла вспомнить никакой встречи ни с кем из вышеупомянутых, и не может предложить объяснение того, почему она указана в правительственном отчете как всегда знающая местонахождения ДЖОРДЖА КОВАЛЯ».[932]

На сегодняшний первый взгляд, ответила просто словами генерала из сказки Л. Филатова[933]:

Не имел, не состоял,

Не был, не был, не был, не был,

Даже рядом не стоял.

Но в условиях тогдашней американской действительности (эпоха маккартизма!) и при ментальности почти маниакального законопослушания «среднего американца» (ложь под присягой – тяжёлое преступление.

Этот ментальный штамп облегчал работу американской контрразведки. Вот пример того, как он использовался в её оперативной работе. В отчёте одного из американских агентов ПГУ КГБ описан такой эпизод:

«Встреча 10.08.55 [Д. подтвердил готовность работать. Недоволен прекращением связи. В тот момент, когда он получил вызов в комиссию <по расследованию антиамериканской деятельности Ю. Л.>, он хотел иметь указание о том, как себя вести. ] “Комиссия поставила перед ним прямой вопрос: “Занимаетесь ли вы сейчас шпионской деятельностью?” Д. говорит, что он мог бы ответить на этот вопрос отрицательно, что соответствовало действительности, но тогда последовал бы второй вопрос: “Занимались ли Вы раньше шпионской деятельностью?” Ответить на этот вопрос отрицательно означало бы дать ложное показание, что само влечет тюремное заключение. Не имея данных о том, что контрразведке известно о его деятельности, Д. использовал известное положение конституции, отказавшись отвечать на этот вопрос”».[934]

Этот ответ гораздо хуже, чем ответ Сары Роуз, поскольку ясно даёт понять, что Д. не хочет говорить правду. А ответ Сары Роуз является образцом вербальной эквилибристики, который демонстрирует её высокий профессионализм как агента. Она не сказала, что «не знала» Коваля (это была бы ложь), а только («после тщательного обдумывания» ☺!) что «не могла вспомнить» его. А «забывчивость» – не ложь ☺…

И ФБР было вынуждено принять это сказочное, но «железобетонное» объяснение – никаких дополнительных вопросов к нему сформулировать было невозможно. И Сара Роуз так и осталась для ФБР бездоказательно подозреваемой в пособничестве Жоржу Ковалю.

Вторая фамилия, упомянутая в документах регистрации Жоржа – г-жа Силвер. Хорошо известна связь семьи Ковалей и Силвер – тётя Жоржа Перль была замужем за Полом Силвером, с которым Жорж принимал совместное участие в коммунистических мероприятиях.

Сам Пол прибыл в Сью-Сити в 1922 году в составе возглавляемого Анжелом Серебреником (Antzel Serebrenic) большого семейства, включавшего пять братьев. При