То, что действительно важно - Владимир Корн

Что ж, такая компания со всех сторон вполне меня устраивала. И в дороге будет значительно легче. Ну и самое главное, два человека — это уже почти свита. Прибыть в сопровождении не каких-нибудь бродяг, а самых настоящих воинов, имеющих, несомненно, грозный вид и вполне дорогое оружие. В эти времена и в этом мире такое что-что значит и производит нужное впечатление. Дальше будет видно, ведь если следовать моим планам, то люди мне понадобятся, а с ними обоими я уже предварительно переговорил. Очень предварительно переговорил, поскольку принимать окончательное решение еще рано. Ну и получил такое же очень предварительное согласие.

С Вороном у меня сложились вполне нормальные отношения. Вероятно, на аргхалов слишком наговаривают, заявляя об их трудном характере, капризности и невероятном упрямстве, или мой конь не типичный аргхал. Характером. С виду то его ни с какой другой лошадью не перепутаешь, слишком бросаются в глаза особенности породы.

Есть у него правда одна слабость, любит он краюхи ржаного хлеба, посыпанные крупной солью. Морковку тоже любит, но это для всех лошадей типично. А вот к хлебу…. Нет, наверное, ни одной другой такой лошади, чтобы любила его так самозабвенно.

Я уж и объяснять ему пытался, что неправильно это. Только толку с этого было мизерно мало.

Я человек, говорил я ему, указывая на себя пальцем. А ты лошадь, конь. Теперь мой палец смотрел на него. Люди, и я возвращал палец в исходное положение, едят хлеб.

А лошади, тут мой палец снова целился в Ворона, пусть и такие статные, красивые, быстрые и неутомимые, питаются травой, всяким там овсом с ячменем и прочей растительностью. Ты меня понял?

Ворон фыркал, соглашаясь, и тут же начинал обнюхивать карманы, почему то всегда тыкаясь носом в тот, где действительно лежала краюха, предмет наших разговоров. Пучок же травы, заботливо мною сорванный, Ворон брать категорически отказывался, еще и косил на меня взглядом, сам, мол, это жуй.

Я корил его, заявляя, что за кусок хлеба он меня продать сможет, но раскаяния в его глазах так и не видел.

Была у него и еще одна слабость, более мне понятная, Ворон любил кобыл. Жеребец, что с него взять. Кобылы, правда, вниманием его тоже не обделяли.

Однажды произошел, можно сказать, курьезный случай и рассказал мне о нем Тибор.

Сначала он немного помялся, что на него, в общем-то, не очень похоже, затем все-таки решился. Как оказалось, проезжая какую-то деревню, я засмотрелся на симпатичную селянку, стоявшую на обочине тракта. Мой Ворон в это время смотрел на противоположную сторону дороги, на пасшуюся на лугу кобылу. Так мы и ехали некоторое время, затем синхронно повернули головы навстречу движению.

Тибор даже хохотнул, вспоминая, затем осекся по понятной причине. Ведь я теперь о-го-го кто, а он как был, так и остался.

Я представил себе всю картину, и мне самому стало смешно. Я что, я к любимой спешу, и просто полюбовался немного, ведь та девчонка действительно была очень симпатична. Такие волосы цвета соломы, яркие синие глаза и чуть вздернутый носик, весь покрытый милыми конопушками. Ворону тем более можно глазеть, он же животное.

Нет, ну до чего же мне с ним повезло. Такой у него шаг комфортный, что хоть стакан с водой на круп ставь, не прольется. Даже когда галопом идет. Я ему всю на ноги поглядывал, свесившись, пытаясь определить аллюр. Говорят, что иноходцы обладаю таким достоинством, как очень мягкий шаг. Как будто бы нет, Ворон шел скачками.

Ни на кого его не променяю, даже если придется одним хлебом кормить. Заводную лошадь с собой брать буду, груженную буханками. Шутка юмора, надо полагать.

Вот только Мухорку немного жалко. Да кто же мог знать, что все так случится. Но и места лучше для нее не придумаешь, чтобы спокойно встретить старость.

И думается так хорошо на спине Ворона. Наверное, это еще одно его достоинство, о котором никто не догадывается.

Встречусь с любимой, решим, что и как будет дальше и займусь делами. Есть, есть у меня задумки, не так уж мало я и знаю, и о производстве и технологиях. Будет чем удивить и озадачить местный рынок. Можно конечно и просто торговлей заняться, опыт и в этом деле имеется. Вот только не очень по душе мне это дело.

Помню, пока имелись проблемы в процессе становления, было интересно. Когда дело наладилось, и пошла текучка, сразу интерес пропал. Не мое это.

Мне всегда больше нравилось что-то организовывать, какие-то проблемы решать…

Да я их всех тут одним конвейерным производством или штамповкой заставлю крупными слезами слезы плакать. Это надо же каждую вещь отдельно делать, мыслимо ли это. В общем, даешь прогресс. Когда здорово поднимусь в этом мире, заставлю себя Великим Прогрессором величать. Слово "Великий" и в местных языках есть, а "Прогрессор" оставлю без перевода. Надо будет только узнать, не созвучно ли оно на местном языке какому-нибудь непотребству.

И все же, наверное, далеко не все так просто. И за примерами ходить рядом.

Индия охотно покупала у моей страны Сушки, те самые, что имеют двигатели с изменяемым вектором тяги, позволяющим исполнять немыслимые до этого фигуры высшего пилотажа. Затем решила производить их сама.

Лицензия? Не вопрос. Техническая документация? Было бы оплачено. Помощь в строительстве завода? Да никаких проблем.

Строили, строили и наконец, построили. Пришло время к выпуску первого изделия. А нету. Индусы к нам, помогите. Платите, сейчас пришлем. Заплатили. Прислали.

Торжества по поводу первенца. Дело ко второму и опять нету. Опять прислали. Так и не пошло дело. Снова стали просто покупать. Может, что-то и изменилось, но я уже не в курсе, я к тому времени уже Артуа начал называться.

Самолет, конечно, штука сложная, но и индусы не дикари, в отличие от местной публики. Уметь пользоваться совсем не значит уметь производить.

Может быть, все дело было в менталитете. Специалисты, работающие там, жаловались, что не могут индусы делать то, что для моих соотечественников совсем привычно. Освоят они одну операцию и все, чуть изменилось что-то, в ужас приходят. Быть может, по-другому было бы производству построено, где не нужна ни смекалка, ни инициатива, ни просто чуток голову напрячь, все бы отлично вышло.

Или другой пример, один знакомый рассказывал. Произошло это еще в те времена, когда только-только железный занавес открылся, и хлынули в страну доселе невиданные товары. В общем, попросили его однажды перевести инструкцию к микроволновой печи. Казалось бы, чего тут сложного, адаптированный английский, чуть ли не пиджин. Только в глаза он ее никогда не видел, микроволновку эту, и пользоваться не приходилось.

Читать то о ней читал, в толстом околонаучном журнале, человек образованный. И даже принцип действия представлял. Только вот те места в инструкции, где говорилось о том, что яйцо или помидор сначала проткнуть нужно, перед тем как в печь отправлять, ставили его в тупик. Не мог он понять, для чего это делать. Отказался, словом.

Давно это было и, наверное, пример не самый удачный, но попробуй, объясни человеку то, о чем он даже представления не имеет.

Так что со сложными технологиями торопиться не будем. Не до аэропланов, со штамповки ширпотреба начну. Наверное.

Есть и еще очень, очень привлекательные варианты, только для того, чтобы реализовать их, необходимо сначала утвердиться здесь. Иначе может произойти так, что приберут к рукам все мое дело. Потому что желающих, нисколько в этом не сомневаюсь, найдется предостаточно. А я сейчас кто? Да почти никто, и звать меня почти никак.

Слишком уж оно будет громкое, на все Империю. И затрат особых не потребует. Только сейчас я об этом стараюсь даже не думать лишний раз, чтобы не сглазить.

Глава 52. "Fieri praestat, guam nasci"

Что-то все время, что нахожусь в этом мире, в дороге проходит, размышлял я.

Как в Дертоген попал, так и не прекращаются мои путешествия.

Видимо услышал кто-то наверху о давнишних моих мечтах, и обеспечил приключениями в полной мере. Да и где же их еще искать, как в не дороге?

Можно конечно найти приключения, даже если пару раз вокруг своего дома прогуляться, или в походе к ближайшему ларьку за пивом, но это уже особый случай.

Вообще-то мне здесь нравится почти все. И климат, и люди, и экология. Особенно теперь, когда я барон с отличной шпагой на прекрасном коне.

Вот только неприятностей бы чуть поменьше, ведь сыплются они как из рога изобилия. Не успеешь с одной разобраться, приглядишься и видишь, как следующая радостно потирает ладошки в предвкушении встречи.

Чем ближе к Дрондеру, тем оживленней становилось движение и тем чаще попадались постоялые дворы.

Это постоялый двор выглядел как-то особенно уютным и располагался он в живописнейшем месте, на берегу небольшого озера, сплошь заросшего кувшинками. На дальнем от дороги береге возвышалась скала, с росшим на самой вершине одиноким деревом. И дубрава, густая дубрава, по обеим сторонам тракта. Красиво.