Лаций. Мир ноэмов - Ромен Люказо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Незнакомец оказался самкой, маленькой по сравнению с воином, покрытой светлой шерстью, жесткой и блестящей. Под комбинезоном угадывались округлости грудей на груди и животе и женственные бедра. Очевидно, из-за двуногости разница между полами лучше всего проявлялась в тазовой области. Так значит, это она, подумала Плавтина, та, кого Эврибиад считает подходящей собеседницей.
Голос у этого существа был ясный, почти человеческий, в сравнении с грубым лопотанием остальных людопсов.
– Добро пожаловать. Я Фотида, племянница и приемная дочь Фемистокла.
– Благодарю вас за ваше… приглашение.
– Надеюсь, Эврибиад не был с вами груб. У нас не хватило времени на обмен любезностями.
В ее тоне слышалась решимость. Пусть Эврибиад и был военачальником, но Фотида явно не уступала ему в силе воли и, возможно, имела больше влияния. На секунду Плавтина задумалась, что за отношения связывают этих двоих. Союз, соперничество, любовная связь? А может, они пара?
Самка обвела остров широким жестом правой передней лапы.
– Это место – само по себе запретная зона, и если кто-нибудь узнает, что мы его отыскали, это будет дорого нам стоить. Это что-то вроде запасного выхода. Сеть наблюдения была повреждена во время битвы, и собачий народ предложил помощь в ее восстановлении. Как вы понимаете, об этой части сети… забыли.
– Я поражена. Как бы там ни было, я обещаю хранить секрет. Так значит, это путь к спасению?
Эврибиад и Фотида обменялись взглядом. Могут ли они ей довериться? Воин качнул головой, и Фотида согласилась.
Пока шел этот короткий молчаливый разговор, Плавтина сохраняла нейтральное выражение лица. Эврибиад, который приблизился, чтобы их познакомить, теперь отошел и устроился в нескольких метрах от них, прислонившись спиной к стволу дерева. Такое путешествие наверняка его утомило, несмотря на мощную мускулатуру. Фотида, в свою очередь, присела на корточки прямо на земле и вытащила из сумки провизию на двоих. Плавтина была голодна. Было, наверное, два или три часа ночи, и после морского путешествия у нее разыгрался аппетит. Она охотно взяла оливки и сыр, которыми поделилась Фотида, съела их в тишине и запила глотком прохладной воды из кожаного бурдюка. Когда она вытерла пальцы о платье, Фотида снова заговорила приятным голосом:
– Мы просим вас поговорить с нами, потому что вы стали чем-то новым и неожиданным. Никто и вообразить не мог, что вы здесь появитесь. С виду вы беззащитны, вас подстерегает опасность; и все же вы пришли снаружи, и Отон, кажется, в вас заинтересован.
– У меня есть кое-какие ресурсы. Не следует совершать ошибку и недооценивать меня, – спокойно проговорила Плавтина.
Она смерила людопсицу надменным взглядом. В ней оставалась лишь ничтожная кроха огромного Корабля, подарившего ей жизнь, этого сурового божества, к чьей силе она прикоснулась лишь на мгновение, пока рок не уничтожил его. И тем не менее она была куда старше своей собеседницы. Фотида, казалось, растерялась от того, как поменялось отношение Плавтины. Очевидно, что она никогда не сталкивалась с переменчивостью людской политики. Открытые и честные социальные отношения, уравновешенные как следует укоренившимися традициями. Дни, уходившие в основном на добычу пропитания. Вот какой была жизнь людопсов, пока Отон не вырвал их из их островного быта. Добро пожаловать в большой мир, мысленно сказала Плавтина.
– Я никогда не стала бы вас недооценивать. Но по сравнению с Отоном и его деймонами вы кажетесь безоружной.
– Физическая сила – еще не все. А теперь объясните, зачем вы побеспокоили меня среди ночи.
Людопсица заколебалась. Она пыталась объединить в одной фразе все свои вопросы и страхи. Но они с Эврибиадом решили пойти против Отона, не зная, ни что это повлечет за собой, ни как поведет себя Плавтина.
– Нам необходимо понять, куда движется наш народ. Мы не знаем, что и думать. Отон обещал нам жизнь среди звезд, но не предупредил нас, что она начнется так рано. А главное – после битвы мы поняли, насколько это будет опасно. Вы видели наших щенков. Нас много на этом корабле – значительная часть нашей расы. Я думала, что пройдет несколько веков, прежде чем это произойдет…
– В общем, – подытожила Плавтина, – отъезд Отона был неожиданным. Прежде всего он отправился на помощь другому «богу», как вы его неверно называете.
– Об этом мы знаем. Но мы не понимаем, что из этого следует.
– Отон вырастил вас в закрытом, четко структурированном мирке. Вселенная бесконечна и полна самых невероятных вещей. Как я, например, – задумчиво проговорила Плавтина.
– А кто вы на самом деле? Отон никогда не говорил нам о существах, подобным вам.
Взгляд Фотиды горел от любопытства. Плавтина не могла удержаться от улыбки: ее собеседница была слишком молодой, чтобы по-настоящему соблюдать осторожность. Отон, возможно, рассказал им о людях, но такими общими словами, что никто из людопсов не провел параллели с Плавтиной. Он об этом еще пожалеет.
– Я – искусственное создание, простой эйкон [63]. Я Интеллект, так же, как и Отон, только заключенный в живом теле.
– Вы полубог!
– Фотида, в этой вселенной нет богов. Те, кого вы так называете – всего лишь машины, пусть и чрезвычайно сложные, но все же ограниченные законами природы…
– Это мы уже поняли…
Фотида обратила к ней довольный взгляд. Для нее сказать такое наверняка означало бросить вызов. Плавтина промолчала, побуждая ее продолжать. И людопсица не заставила себя просить:
– … Потому что необъяснимым образом Отон нуждается в нас. Ему служат эти жуткие деймоны, и все же он научил нас использовать мекхане [64], которые он изобрел. Мне так же, как и Эврибиаду, поручено контролировать дистанционное оружие и…
Пока Фотида объясняла, какие у нее обязанности на Корабле, Плавтина взглянула на Эврибиада. Она была уверена, что он не пропускает ни слова из их беседы. Но интересно, зачем же он тогда держится на расстоянии. Она внимательно наблюдала за его жестами – точными и механическими, за хорошо рассчитанным движением рук. Воин, по-прежнему опираясь спиной на древесный ствол, по всей видимости вырезал что-то из дерева. Это походило на маленький кораблик. Ему не слишком удобно было мастерить в темноте, несмотря на лунное свечение. Плавтина снова повернулась к Фотиде и перебила ее:
– Что он делает?
Та вздохнула.
– Это одна из наших исконных традиций. Его лучший друг, который был и его лейтенантом, погиб, и Эврибиад
