Багровая луна - Андреа Парнелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда он услышал, что Тедди не верит обвинениям в его адрес, перед ним забрезжил первый луч надежды на освобождение. Может быть, ему еще удастся выбраться из этой переделки. Рис не отважился улыбнуться, но постарался взглядом выразить, насколько он ей благодарен. В ту же минуту Тедди недовольно нахмурилась, так как Лен Блэлок, сославшись на неотложные дела, приказал ей уходить.
– Ну, хорошо, – пригрозила она. – Но я вернусь и очень скоро. Рупер и мои ребята притащат сюда этих бандитов и тогда посмотрим, что ты запоешь.
На следующее утро в офис шерифа пришла Мей Спрейбери. Мей частенько приносила заключенным еду со своей кухни, поэтому отношение к ней Блэлока было иным, нежели к Тедди Геймбл. Доброй женщине было дозволено пройти в камеру к Рису вместе со своей плетеной корзиной, накрытой ситцевым платком. В корзинке оказались бисквиты, домашний хлеб, мед и ветчина в достаточном количестве, чтобы сытно прожить целый день. Кроме того, она принесла ему свежее белье, оставшееся в комнате, которую Рис снимал у нее в доме. Мей сочувствовала Рису из-за его ран и потребовала, чтобы ей разрешили войти к нему и перевязать его.
Тем не менее, добрая женщина была ужасно расстроена тем, что человек, которому она столь явно симпатизировала прежде и который заставил трепетать сердечко Джастин, оказался замешан в таком серьезном преступлении. Поэтому она поздоровалась с ним достаточно прохладно и ледяным тоном попросила мужчину снять рубашку. Однако Мей принадлежала к тем женщинам, которые не могут долго молчать, поэтому вскоре она начала выговаривать Рису все, что думала о его серьезных недостатках. Она быстро сняла повязки с руки и живота Делмара, заменила их на свежие и сокрушенно добавила, подводя итог своей речи:
– Уж и не знаю, куда катится мир, если женщине приходится давать приют убийцам в собственном доме.
Мей немного напоминала Рису Делмару Дженни, и он тоже искренне был расстроен тем, что она перестала ему доверять, хотя это и произошло не по его вине.
– Люсьен был моим другом, – тихо возразил он, – я его не убивал…
Мей на мгновение перестала перевязывать мужчину и недоверчиво сказала:
– Ну да. А как же та женщина в Лондоне?
– Меня можно обвинять в этом так же, как и в том, что я убил Люсьена.
– Гм-гм, – женщина туго завязала концы повязок, а затем, удовлетворенно осмотрев результаты своей работы, подала Рису чистую рубашку. – Джастин была так расстроена, когда узнала обо всем, что съехала из своей комнаты.
Голос Мей несколько смягчился.
– Вы же знаете, бедная девочка полюбила вас.
– О, нет! – ответил он, продевая руки в рукава рубашки, – я никогда…
– Знаю, знаю. Вы никогда не сделали ничего такого, чтобы поощрить ее в этом.
Мей полезла в корзину, которую принесла с собой, и достала из нее новые чистые бинты и бутылку лекарств, чтобы он мог воспользоваться ими попозже. А затем, уже собираясь уходить, добавила:
– Но ей, бедняжке, очень тяжело. Особенно из-за того, что именно ее отец арестовал вас.
Рис мрачно посмотрел на женщину. Меньше всего ему бы сейчас хотелось, чтобы Лен Блэлок стал думать о нем как о соблазнителе его дочери. Только этого ему не хватало!
– Пожалуйста, передайте Джастин, что я очень благодарен ей за ее заботу, – сказал он, наконец, – и скажите ей, что я желаю ей встретить кого-нибудь, с кем она будет по-настоящему счастлива.
После визита Мей прошли три дня, которые показались Рису бесконечными. Тедди подходила к двери тюрьмы и всякий раз уходила, не увидев Риса, потому что не могла совладать со своими нервами и потому что боялась, что снова начнет ругаться с шерифом. Когда пошел пятый день пребывания Риса в тюрьме, в Вишбон вернулись Рупер и ковбои, отправлявшиеся с ним на поиски бандитов. Но приехали они с пустыми руками.
Люди в запыленной одежде на уставших лошадях еле держались в седлах. И в контору компании пришел только Рупер. В ответ на вопросительный взгляд Тедди, которым она встретила его на крыльце, Руп только медленно покачал головой. Он неторопливо слез с лошади, передал поводья одному из конюхов и затем устало двинулся в помещение конторы.
– Мы нашли Тавиза в той пещере, о которой ты нам рассказывала, – произнес он. – Но все остальные, видимо, сбежали. Должно быть, уехали вскоре после вас с Рисом и направились скорее всего на север. Мы последовали за ними по их следам, но на каменистых осыпях ничего не видно. Нам так и не удалось их найти, как мы ни пытались. Так что в конце концов решили, что от такой езды по кругу нет никакого толку, и вернулись в город.
Рупер сдвинул шляпу на затылок, и стало видно, что пыль глубоко въелась в его лицо.
– Ну, а как тут дела? Ты уже рассказала об Адамсе?
– Все оказалось бесполезным, – глухо произнесла Тедди. – Я послала письмо Кейбу, скоро должен прийти ответ, но сомневаюсь, что от этого будет какой-то толк.
Рупер нахмурился:
– А как же Рис? Ведь он тоже слышал, как бандиты говорили об Адамсе!
– Блэлок засадил его за решетку! – Голос Тедди дрогнул, но она сдержалась и рассказала Руперу о событиях последних дней. Об убийстве Люсьена, о том, что Риса обвиняют в совершении такого же преступления в Лондоне. И, похоже, не без оснований. «Газетт» опубликовала статью из какого-то лондонского издания, в котором писалось об этом. И все же, вопреки всем доказательствам, Тедди не верила в виновность Риса. Не могла верить! Если бы она поверила, то ей бы пришлось признать, что отцом ее будущего ребенка стал убийца. А это не могло быть правдой.
* * *Прошло еще три дня. Окружной судья прислал записку, в которой сообщал, что через десять дней он прибудет для проведения специального процесса. Рису сообщили эту новость незадолго до того, как к нему пришла долго добивавшаяся встречи Кармен Белл.
Женщина по-прежнему находилась в трауре по Люсьену, поэтому была одета в черное шелковое платье, а маленькая черная шляпка с вуалью закрывала ее глаза и щеки.
– Я чуть рассудка не лишилась и не знала, что подумать, когда услышала, что вас обвиняют в убийстве Люсьена, – прошептала она. – Однако время шло, и чем больше я думала над этим, тем больше убеждалась, что этого не может быть. Люсьен говорил всегда, что вы – его единственный друг и что однажды вы даже спасли ему жизнь.
Кармен опасливо оглянулась на Лена Блэлока, чтобы убедиться, не слышит ли тот ее слов. Но шериф даже не смотрел в их сторону. И тогда женщина продолжила:
– Я знаю, что хотя Люсьен и был у вас слугой, но он любил вас, как родного брата.
– Я тоже, – ответил Рис.
– Все его вещи я отнесла к Мей, – сказала Кармен, – и она согласилась подержать их у себя, пока вы…