Судьбы. Миры вселенной (СИ) - Шмидт Елена

Миланду трясло от ужаса и она, не отдавая себе отчёт, бросилась к своим внутренним резервам. Они были практически пусты. Стремясь интуитивно разогнать мрак, она пустила силу света в камень. Он задрожал, засиял и половинки притянулись друг к другу. Вскоре свет иссяк, девушку шатало из стороны в сторону, и она, не удержавшись на ногах, рухнула на колени.

- Живи, - прошептала Хранительница, и мягкая сила потекла из её рук в руки Миланды, а женщина стала таять на глазах и, вспыхнув сотнями искр, исчезла.

«Положи и беги», - последнее, что услышала Миланда. Она аккуратно положила абсолютно целый камень в углубление и, встав, побежала. Секунды ничего не происходило, потом раздался первый подземный толчок, Миланда еле удержавшись на ногах, продолжила бежать к выходу из пещеры, который виднелся мутным пятном сквозь тёмную завесу. Сыпались камни, обрушая потолок. Второй толчок был сильнее и почти сбил её с ног. Внезапно в проёме возникла широкоплечая фигура. Ничего не говоря, он подхватил её на руки и побежал. Земля вокруг сотрясалась. Потом раздался мощный взрыв, поднявший скалу в воздух, и оттуда потоком хлынула вода.

Эпилог

Пять лет спустя.

Миланда сидела в кресле–качалке, одной ногой качая колыбельку, и смотрела в открытую дверь на веранду. Где-то далеко за редкими серебристыми деревьями виднелся Тит – океан, разлившийся здесь пять лет назад. Летнее тёплое солнце мягко грело землю. Внезапно в небе завис золотой дракон с мужчиной на спине.

- Агард? – прошептала женщина, узнав наездника и помахав ему рукой.

Он махнул рукой в ответ и, развернув дракона, унёсся в сторону океана. Она опять уставилась в проём, размышляя, почему Агард носиться на драконе, обычно в это время он сидит в своей лаборатории, если только Розалинда не находит ему срочного дела.

На крыльцо вдруг шмякнулся чёрный, взъерошенный птенец крупной птицы и, переваливаясь с ноги на ногу, поковылял за дверь.

- Мама! - раздалось черед две минуты, и в дверь, на ходу натягивая розовые кружевные трусики, вбежала четырёхлетняя девчушка с копной чёрно-рыжих кудрей.

- Октавия, - простонала Миланда, - ну тише же, моя дорогая, он только уснул. И где твоё платье, милая?

- Там, - махнуло рукой мелкое недоразумение.

Когда она год назад первый раз перекинулась в чёрного птенца с небольшими рыжими пёрышками в хвосте, Миланду чуть удар не хватил. А она всё не могла понять, откуда в пелёнках чёрные перья.

Птицы всегда перекидывались первый раз в подростковом возрасте, и то при условии, что с ними делились энергией родственники, или они жили на Дратикусе. Об этом сто раз рассказывала Клео. И самое главное, все были тёмно-коричневые. А Октавия была почти чёрной и перекинулась сама, сидя на полянке перед домом и наблюдая за птицами на дереве. Хотя то, что было на дереве не всегда походило на птиц.

- Октавия, но почему оно там, а не на тебе?

- Ма…, ну ты послушаешь или нет? – уперев ручки в бока, вопросила дочь.

- Говори уже, - вздохнула Миланда, - только тихо.

- Папа с дядей Истихом взяли Титанию и Гелиоса и полетели сражаться на копьях, - доложила дочь.

- Да гоблина им в одно место! – со злостью прошептала женщина, вставая с кресла.

- А вот когда дядя Герберт говорит про гоблинов, ты ругаешься с ним, - тут же уличила её дочь.

- Ну вообще-то это не очень хорошо говорить, - Миланда развела руками.

- Ну я так и поняла, - кивнул ей ребёнок, - что именно поэтому все это и говорят.

- Солнышко, а ты не сходишь к бабушке Клео, где она кстати?

- Ушла с дедом Вередом гулять, - девочка почесала бок, - ма, полетели уже гоблинов раздавать.

- Октавия? – укоризненно сказала Миланда. Девчушка пожала плечиками и выскочила на крыльцо.

- Ма, я тебя жду, - шёпотом сказала она, выглянув из-за открытой двери, и не успела Миланда ничего сказать, как чёрный птенец, проковыляв по крыльцу, взлетел в воздух.

- Вот что ты будешь с ней делать? - прошептала женщина. - Корочка, ты где? – позвала она. Послышался шорох и из-под стола, медленно переваливаясь на коротких ножках, вышел розовый лепроид похожий на толстую белочку без хвоста. – Корочка, покачай Дина, я приду и отрежу тебе корочку хлеба, - тихо прошептала она, выходя за дверь.

Лепроид, ковыляя, дошёл до колыбели, сел на перекладину и начал раскачивать её. Миланда, глубоко вздохнув, проклиная про себя некоторых безголовых мужчин, побежала к Агарду.

- Розалинда! – закричала она, подбегая к их половине.

Розалинда, выйдя на крыльцо, помахала ей рукой.

- А я вот думаю, когда ты тут появишься? – улыбалась ей женщина. – Не переживай, Агард уже полетел туда.

- Я видела его, он помахал мне и улетел, я же не думала, что эти двое опять сцепятся.

- Да, что ты внимание на них обращаешь? Они же это так просто по-дружески общаются.

- Да я не за них переживаю, а за драконов, это надо придумать, копьями кидаться?

- А тебе кто сказал? Молчи, дай угадаю…. Октавия?

- О, Всесветлый, а кто же ещё? – Миланда покачала головой. – Не знаю, что с неё вырастет, она сейчас уже оторви и выбрось.

- Да успокойся, вон уже и драконы появились.

В небе, и правда, появились три точки, которые быстро разрастаясь, превращались в удивительных созданий природы. Три огромных дракона приближались к базе. Миланда, смотря на них, с улыбкой вспоминала, как к ним посреди ночи стал стучаться Агард.

- Рей, Миланда, - кричал возбуждённый голос посреди ночи, и в дверь невзирая на строгий запрет Миланды затарабанили, - да хватит спать, всё на свете проспите.

Октавия проснулась и закряхтела, Миланда вскочила и бросилась к ребёнку, а Рей пошёл открывать дверь.

- Драконы! - заорал Агард, едва услышал, что к двери подошли. - У нас три дракона.

- Я с тобой! – Миланда закутывала Октавию. – Рей, подожди меня!

Они бежали по темноте, не обращая на неё никакого внимания, ворвались в лабораторию и бросились к волдарю. Небольшой по размерам Пузер сидел посреди своего гнезда и вокруг него, таская волдаря за уши и лапки, топтались три дракончика. Две чисто золотые самочки, а третий чёрный с золотыми разводами по коже - самец. Его было уже видно, он был крупнее и по шее вокруг головы уже проглядывал шипастый воротник.

- Помогите, спасите, - кричал Пузер, отбиваясь от великовозрастных детей. Все смеялись и не спешили на помощь. Потом Пузер категорически отказывался признать, что испугался, говоря, что он спросонья не признал дракончиков, однако, близко к ним уже не подходил, переложив заботу на Агарда с Реем. Тем нравилось возиться с необычными питомцами, а уж когда Рей первый раз залез на спину дракона, и взлетел, то постоянно сравнивал того с еписхопом.

Драконы приближались. Воспоминания пролетели у Миланды в голове за доли секунд. Наконец, двое мужчин, смеясь, скатились со спин драконов, и те потоптавшись на месте снова рванули в голубую высь.

- Приветствую прекрасных дам, - разулыбался Истих, подходя к злющей Миланде и улыбающейся Розалинде, которая помахала в знак приветствия ему рукой.

- Истих, вот скажи мне, пожалуйста, - прищурила глаза Миланда, - ты когда-нибудь прекратишь подбивать моего мужа на всякие аферы.

- Во…, - удивился демон, - да он сам прекрасно с этим справляется без меня.

- Что значит сам? – Миланда резко обернулась и успела заметить, как Рей подаёт Истиху какие-то знаки.

- А ты что не в курсе? – удивился демон.

- О чём это я должна быть в курсе? – она не сводила требовательного взгляда с мужа.

Он вздохнул, осуждающе посмотрев на демона.

- Ну извини, извини, - поднял тот ладони вверх, - я не знал, что это великая тайна.

- И…? – Миланда выжидающе смотрела на Рея.

Он вздохнул.

- Ну в общем, мы с Истихом пытаемся возродить Дратикус.

- Пытаетесь что? – Миланда была уверена, что ослышалась.

- Возродить Дратикус, - вздохнул Рей.

Она резко крутанулась, отчего полы платья взметнулись колоколом вокруг ног и уставилась на Истиха.