Корни травы - Майк Телвелл

—Мой муж. Парень, с которым я живу.

—Отец ребенка?

Она кивнула.

—Его все еще не поймали, — добавила она.

—Кто он? Как его зовут?

—Зачем тебе? Какая разница? — она постаралась напустить на себя равнодушный вид.

—Но мне интересно знать, в чей сад я захожу, — сказала водитель ухмыляясь. Внезапно он помрачнел. — Надеюсь, ты не обманываешь меня, девушка?

—Думаешь, я сама там все перевернула вверх тормашками?

—О'кей. Так кого ищет Вавилон?

—Ты не знаешь его — какая тебе разница? — Она улыбалась заигрывающе, сама начиная развлекаться.

—Просто хочу знать, — сказал он с идиотской улыбкой, напомнив ей барана.

—Вряд ли ты его знаешь. Его зовут Айван… но люди называют Риган. — Эльза улыбнулась ему в лицо. — Что с вами, сэр? Я думала, вы хотели видеть меня? Неужели вы так быстро передумали? — И она засмеялась.

—Педро, Сидни… — Усталый голос звучал на грани изнеможения, словно человек уже потерял терпение, разговаривая с ребенком, оказавшимся не только глупым, но и упрямым. -Вы разве не поняли меня? Я должен взять Ригана! Должен! Он или я, третьего не дано. Вы поняли это? Он меня не победит. Вы знаете поговорку «Собака, проголодавшись, сосет больную ногу, а обезьяна ест красный перец»? Если вы мне не поможете, вы больше не будете торговать, понятно? Потому что будете мертвыми. Вы, кажется, не понимаете, насколько серьезная у вас ситуация.

—Понимаем, и лучше, чем вы, — сказал Педро.

Сержант с размаху ударил его по лицу ремнем с тяжелой пряжкой, и Педро оказался а углу на коленях.

—Итак… вы отказываетесь говорить? — спросил Маас Рэй мягким тоном.

—Маас Рэй… Сидни не знает… ничего, — хрипло прошептал Педро. — Он не может сказать того, чего не знает.

—Но даже если бы знал… — начал Сидни.

—Заткнись, — сказал Маас Рэй, глядя на Педро. — Но ведь ты-то знаешь. Всыпьте ему еще раз. Молчишь? Тогда еще разок.

—Он что-то хочет сказать, сэр, — проговорил сержант.

Маас Рэй приблизился и склонился к Педро. Его лицо выражало предельную сосредоточенность.

—Говори, где он?

Педро бормотал что-то разбитым голосом, хрипло и медленно.

—Дерьмо! — выругался Маас Рэй и встал.

—Кажется, он сошел с ума, господин капитан, — пробормотал сержант.

—Великий Боже… Бог Богов… храни нас от всякого зла… защити от врагов наших…

—Он шутки с нами шутить вздумал! Ну-ка врежь ему! Посмотрим, как он будет молиться.

—Что он сейчас говорит?

—Ничего, сэр.

—Задай ему еще!

—Ибо кого Бог любит… того он испытует… и карает… как сынов своих… и забирает…

—Он правда сошел с ума, сэр, — сказал сержант.

—С ним все в порядке. Бей, кому говорю!

—Рас Тафари… Царь Царей… Король Королей… Негус Негусов… зиждитель и создатель… Светоч Света…

—Смотрите, сэр, он сошел с ума.

—Бей, я говорю. Нет, подожди. Дай-ка мне нож. Посмотрим, как он будет молиться, когда я обрежу все его патлы.

—Он смеется, сэр… велите продолжать?

—Подожди, может быть, он уже мертвый?

—Нет, сэр, только потерял сознание. Пойду принесу воды.

—Господи Иисусе, сделай так, чтобы я нашла Педро дома, когда туда приду. — Эльза шла с хорошей вестью: Ман-Аю стало лучше. — Педро? Где ты там?

Но не успев еще войти, она уже знала, что ответа не будет. Дом в том же состоянии, в каком она его оставила. Но ведь Педро должен был взять лодку и отвезти Айвана на корабль! Если он не сделает этого, Айвану конец. Им обоим конец. И за что все? Интересно, где эта лодка? Быть может, я смогу… Но она никогда не плавала на лодке. Она не знала, где находится Лайм Кей и как далеко это от берега. Оба они уже, наверное, мертвы, Вавилон не на шутку рассвирепел. Бедный Ман-Ай…

В спальне сломанная кровать была забросана порванной одеждой, ее и Айвана. Эльза тяжело опустилась на пол. Она не поняла, сколько времени прошло, пока она сидела так и думала.

Наконец она встала и начала рыться в куче вещей. Вскоре она нашла тетрадь, в которой Педро хранил свои пластинки-сорокапятки. Делая долгие паузы и зачеркивая написанное, она писала, пока не заполнила своим ровным почерком страницу. Она перечитала написанное, исправила ошибки и оглядела комнату в поисках одежды. Не спеша надела красную сатиновую блузку и мини-юбку, из-за которой они спорили когда-то с Айваном. Она еще ни разу не надевала ни то, ни другое. Несколько пуговиц на туго натянутой блузке оторвалось, поэтому она просто связала ее концы и вышла на улицу.

Пастор Рамсай, выглядевший гораздо старше, чем она его помнила, подошел к двери и немало удивился. Он был небрит, лицо его припухло, глаза были влажные.

—Я принесла вам то, чего вы всегда хотели, — сказала она, прежде чем он смог заговорить. — Пожалуйста, заплатите таксисту.

Когда пастор прошел мимо нее, она почувствовала легкий запах рома.

Возможно, к этому мы все и идем, подумала Эльза, но когда пастор вернулся, он стал больше похож на себя прежнего.

—В таком виде ты не смеешь сюда заходить, — сказал он.

—Чо, Ваше преподобие, признайтесь наконец, что вам это нравится, — проговорила она и сделала обольстительный полуоборот. — А если нет, то вы должны быть уже пророком, правда?

—Бог простит тебя, Эльза, — гробовым голосом произнес он.

—Ладно, забудем про это, — сказала она и стала серьезной. — Прочитайте это — сделайте копию чернилами и подпишите. — Она швырнула ему тетрадку.

Ошеломленный, пастор взял тетрадку, бросил на нее беглый взгляд и посмотрел на Эльзу.

—Читайте! — скомандовала она.

Он надел очки и торопливо пробежал глазами страницу до самого конца.

—Но… я не понимаю. Кто такой Ман-Ай Петерсон? Почему ты…

—Вам ничего и не нужно понимать. Просто сделайте копию… чернилами.

—Пойдем со мной в офис. — Пастор писал и, пока перо бежало по бумаге, что-то бормотал. — Примите эту информацию… ради поддержания здоровья… и образования вышеуказанного Ман-Ая…

—Хорошо, — сказала она, прочитав. — Теперь подпишите.

—Ты вполне уверена? — робко спросил он.

—Подписывайте, — сказала она, глядя в пол и закусив губу. — Потом я вам все расскажу.

Маленький остров — на самом деле большая наносная отмель — был ровным, песчаным и сухим. На небе ни облачка, и солнце безжалостно палило из бездонной синевы. Он слышал только ровный плеск воды в корнях мангровых деревьев. Кроме их густой поросли прямо в воде, на острове росли чахлые деревья, чьи листья давали редкую тень. Жидкая травка пробивалась сквозь песок возле их извилистых корней. Еще одним свидетельством жизни на острове были раки-отшельники — причудливые первобытные создания, несущие на своих спинах скорлупки мертвых улиток — они суетились на песке у самой воды.

Воздух был столь прозрачен, что — когда его ум прояснялся — он мог совершенно отчетливо видеть деревья, стоявшие на горах, которые отделяла от острова небольшая бухта. Они были такими зелеными и прохладными. Залив был зеркалом, куда не попадало ни малейшего дуновения ветра, способного смутить его пугающую гладкость. Чуть раньше он видел проплывшее мимо приземистое уродливое суденышко с некрашеными бортами, покрытыми ржавчиной. На борту он разглядел две фигуры, но судно не изменило курс и не замедлило свой и без того ленивый ход. Он подумал было выстрелить в воздух, однако не был уверен, что это и есть тот самый корабль. Ведь Педро еще не пришел.

Он чувствовал жажду. Он уже прорыл узкую канавку и смотрел, как она наполняется чистой пресной водой. Просачиваясь сквозь песок, вода казалась чистой и прохладной, но, когда он ее попробовал, оказалась горькой и очень теплой. Он не мог сказать наверняка, да и ему было все равно, откуда доносится этот болезненно-сладкий запах — из мангрового болота или от него самого. Он лежал в редкой тени деревьев и отпускал свое сознание плыть в никуда: Педро должен скоро прийти… он всегда приходит…

Они встретят это судно… чистый ярко освещенный корабль… Он все еще был Риганом. Он смотрел на два револьвера, лежащие на песке, и уплывал…

Какая-то настойчивая деятельность пробудила его. Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. Свет с моря обжег ему глаза, словно искорки от огня. Пришлось их закрыть. Где сейчас эта тень, которая так ему нужна? Что разбудило его? Должно быть, что-то обычное, поскольку он не почувствовал опасности. Так оно и было: легкое прикосновение, которое он едва почувствовал больным плечом. Не двигая головой, он посмотрел сквозь прищуренные глаза. Это был рак-отшельник, самый большой из всех и самый смелый. Он никогда не видел их так близко. Рак выглядел как один из угловатых механических монстров из фильмов ужасов. Четыре ноги и две клешни причудливо высовывались из позаимствованной скорлупы. Ему лениво подумалось — разве рак убивает улиток? Вскоре он понял, что его разбудило. Крошечный клешненосец, передвигаясь с неуклюжестью механизма, нанес удар по повязке и отхватил кусочек желтого, пропитанного гноем бинта. Атака была такой же стремительной, как и отступление. Сначала он подумал, что рак хочет сорвать повязку, чтобы добраться до плоти. Потом увидел маленькую желтую крупинку, которую рак зажал в клешне. Клешня поднесла крупинку к щели в скорлупе. Движения рта напоминали беззубый рот старика, шамкающего свою еду. Рак больше не нападал, он уже питался высохшим гноем. Сначала улиток, а теперь меня, подумал он. Да… были бы раки побольше, человеку стоило бы их бояться. Он отодвинул плечо, крошечный рачок откатился назад и остановился, угрожающе помахивая своими громоздкими клешнями.