Жена напоказ 2 (СИ) - Счастная Елена

Ренельд отложил в сторону накопитель, который они с Венсаном изготовили не в виде привычного кулона, а в форме рукояти кинжала — единственного оружия, которое можно было взять с собой на испытания. Да и то — воспользоваться им означало впасть в крайнюю степень отчаяния. Все, так сказать, “вопросы” нужно было решать с помощью магии.

Это и беспокоило.

Нам понадобился перераспределяющий энергию накопитель, который мягко и нежно, пополнял бы ауру Ренельда незаметно для других. Венсан позаботился о том, чтобы артефакт не фонил больше того заклинания, что было наложено на сам клинок.

— И что же он тебе сказал? — Ренельд устало потёр глаза. 

А я, покосившись на острый кинжал с опаской, взялась размять его плечи. Скорее, чтобы самой слегка успокоиться после неприятного разговора.

— Намекнул, что знает о том, кто я такая и зачем тебе нужна.

— Не думал, что это для кого-то секрет, — усмехнулся месье саркастичный дознаватель. — Ты мне нужна, чтобы скрашивать вечера после долгого, наполненного тревогами рабочего дня. Лечить мою душу и…

— Ауру, — закончила я и неаккуратно сдавила пальцами каку-то мышку возле шеи Ренельда так, что он зашипел от боли.

— Это временно. В остальном — так, как я и сказал.

— Значит, считаешь, о его словах не стоит беспокоиться?

— Если бы он хотел выдать свои знания о… нас, он уже выдал бы. Но это почему-то ему не выгодно. Что только подтверждает мои подозрения о том, что он — Собиратель. Хоть проверка его ауры ничего не дала. Только показала, что та нестабильна. Однако без выраженной чужеродности. Арку перед состязаниями он пройдёт.

После короткого стука, в кабинет заглянул Тибер.

— Пора выезжать, ваша светлость. Мадам, — он взглянул на нас поочерёдно.

И я вздохнула, маясь от противоречивых желаний: того, чтобы всё то уже поскорее случилось, и чтобы не случалось совсем.

Мы поднялись в покои, ещё раз проверили собранные к поездке вещи, а особенно — все необходимые артефакты и записи, которые могли нам понадобиться. Внизу нас уже ждал экипаж, но пасмурное, сырое утро вкупе со всеми тревогами вовсе не добавляло желания выходить хотя бы на крыльцо. 

Говорили, король с женой уже выехали, как и многие претенденты. Прямо перед нами со двора покатила карета с принцем Лорреном, которую сопровождала солидная стража — вовсе не для важности.

Ренельд взял меня за руку, помогая спуститься по скользким ступеням — и тут нас спешно догнал Тибер.

— Ваша светлость! — заверещал он, словно его прижгли горячей головнёй, и добавил уже чуть спокойнее: — Мадам… Вам только что привезли письмо. Очень срочное.

Я выхватила у него конверт и сразу вскрыла. Пробежалась взглядом по строчкам, затем ещё раз — гнев Первородных! Ну почему именно сейчас?!

— Похоже, мне нужно уехать в Эйл.

Ренельд уставился на меня с каким-то диковатым недоумением.

— Что случилось?

Я протянула ему послание, и он, прочитав его, мгновенно помрачнел.

— Я теперь не знаю, что там творится. Мадам Хибоу, конечно, может драматизировать, но вряд ли она стала бы беспокоить меня при небольшой проблеме. А почти полностью выгоревший подвал дома, это большая проблема.

Экономка сделала явный акцент на том, что опасается, как бы не пострадали некоторые опорные конструкции дома. Ведь он построен уже довольно давно — а полыхало так, что с пожаром едва смогли справиться за несколько часов.

Герцог вздохнул, глядя куда-то вдоль подъездной дороги, а потом кивнул.

— Хорошо, поезжай. Только для начала я хочу увидеть того, кто привёз послание. И распорядиться насчёт охраны.

Тут я даже не стала спорить — пусть он успокоится этим. 

— Прости, Рен, — пришлось бежать следом за ним, когда он быстрым шагом направился обратно в замок. — Но если я не удостоверюсь, что там всё в порядке, то у меня сердце будет не на месте…

— Я понимаю, — Ренельд остановился и коротким прикосновением ладони провёл по моей щеке. — Но я надеюсь, что ты всё же доберёшься до Фройгротта как можно быстрее. Хотя бы до начала состязаний.

— Я туда и обратно. Только проконтролирую, чтобы дом не рухнул, — я ободряюще улыбнулась.

Строго говоря, Ренельд мог обойтись и без меня. Но я понимала, что поддержка ему сейчас, может быть, важнее, чем сильная светлая аура. Он и так с трудом смирился, что придётся идти дорогой хитрости и обмана. Зато я верила, что будь его аура тёмной, он всё равно преодолел бы все испытания с достоинством.

Оказалось, письмо привёз сын самой мадам Хибоу — а значит, сведениям можно было доверять. Впрочем, подозрительность не сошла с лица моего въедливого мужа, а потому он обложил меня такой охраной, что из-за всадников, которые должны были сопровождать меня в пути, вообще едва можно было бы разглядеть саму карету.

Убедившись, что всё теперь так, как нужно, Ренельд уже собрался было уходить: всё же немного обиделся. Да разве я виновата?

Потому, едва поднявшись в карету, я выскочила обратно. Поймала мужа за локоть, развернула к себе лицом и, совсем не стесняясь мужчин, что в ожидании переминались поблизости, повисла у него на шее.

— Так  просто уйдёшь? — выдохнула ему в губы.

— Мне тоже нужно торопиться, — он заметно смягчился, хоть и пытался сохранить суровый вид. — Опоздаю слишком сильно, и соперники начнут мутить воду. Хотя… Ещё немного времени я найду…

Он обхватил меня обеими руками и поцеловал так, что я, кажется, даже от земли оторвалась от переполнившего меня восторга. Или это просто голова закружилась?.. А когда очнулась, обнаружила, что Ренельда рядом уже нет.

Кучер, сопровождаемый моими вечными понуканиями, гнал лошадей так, как это позволяла дорога и понимание, что они не всесильны. Казалось, что он сам уже готов встать в упряжку, лишь бы я перестала его донимать.

Сын мадам Хибоу по дороге рассказал мне всё в подробностях. Загорелось ночью — никто не ожидал и не мог понять, почему: видимых причин не было. Пока тушили, не задумывались — было не до того. Всех обуял страх, что если не успеть вовремя, дом может попросту рухнуть. Погреб с винами Эдгара пострадал не так уж сильно — но всё было похоже на то, что возгорание началось именно оттуда, а затем огонь двинулся вдоль коридора. Пока я слушала юношу, невольно задумалась о том, что это могла быть просто чья-то пакость. Но что любопытно, судя по останкам двери погреба, она оставалась заперта. Ключи после ремонта были только у меня: до выяснения всех обстоятельств я не могла никому доверить вход туда.

Теперь снова всё восстанавливать. Но прежде всего — следовало вызвать работников для оценки всего ущерба и будущих затрат по ремонту.

В итоге, пока мы добрались в Эйл, я успела напридумывать себе всяких ужасов вплоть до покосившихся стен замка и трещин в основании.

Но всё оказалось не столь страшно. Конечно, на лице мадам Хибоу отражалась сотня самых различных оттенков срадания. В доме страшно пахло гарью, стены подвала были чёрными от копоти, но я не рассмотрела никаких критичных разрушений. Даже о винных бутылях экономка позаботилась: их перенесли в другой погреб, который не пострадал: туда не добралось пламя. Условия не самые лучшие, но сносные: на первое время. Пришлось повозиться с заклинаниями поддержания температуры и влажности — но так стало немного спокойнее.

А когда я наконец “подняла голову” от забот, оказалось, что за окном уже темнеет.

— Останетесь ночевать, мадам? — тревожно заглядывая мне в лицо, уточнила мадам Хибоу.

Её передник был изрядно перепачкан сажей, туфли — почти чёрные от копоти, что осела на полу подвала. Даже на лице виднелись тёмные разводы. Я наверняка выглядела гораздо хуже. Пришлось немало поразмыслить над тем, как поступить будет лучше: привести себя в порядок и отправиться в дорогу в ночь или всё же отдохнуть, а с самого  раннего утра — выехать.

Завтра до полудня ещё будет проходить подготовка к состязаниям, так что, если я встану пораньше, то успею в Фройгротт с запасом. Но червячок сомнения никак не переставал ворочаться внутри. Хотя кому я сделаю лучше, если нагряну посреди ночи?