Молот Времени: Право сильного - Сергей Лисицын

– Что?! – воскликнул я с самым искренним изумлением. – Можно чуть медленнее, чуть понятнее и чуть с большими подробностями?

А в голове вертелась фраза, услышанная в Каэр-ла-Рэ: «И связанный разорвет свои путы...» Сейчас Гаэларих повторил ее почти дословно. А я не так давно вбил в голову, что это про меня, и впустую тужился, пытаясь порвать сыромятные ремни приспешников меднолицего. Так и не разорвал – путы перерезал крысолюд бритвенно острым лезвием ассасина.

Маг пожал плечами:

– Мне казалось, что вы догадались: Тигар – тюремщик Инквизиции. Наверное, я неправильно истолковал эпизод с печатью Даррауда.

Что за печать? А-а, понял, на том медальоне, что носил Тигар под одеждой... Но в остальном ясности не прибавилось.

– Тюремщик? – спросил я с усталой издевкой. – А узников держал в своей чернильнице, так?

Гаэларих проигнорировал мою унылую язвительность. Пояснил:

– Тюремщик – термин не совсем верный, хоть и широко используется в определенных узких кругах. Правильнее сказать: тюрьма. Ходячая тюрьма. Человек-тюрьма.

Час от часу не легче...

– Давайте-ка присядем, мэтр магистр, – попросил я. – В ногах правды нет. И объясните мне по-простому, чтобы самый тупой рубака уразумел.

Присаживаться он не стал. Но попытался объяснить... По-простому.

Как ни странно, пьяноватые посетители «Гоблина» очень точно уловили, куда и откуда дует ветер...

Инквизиция, по словам Гаэлариха, и в самом деле в последнее время старается не казнить в физическом смысле осужденных врагов, особенно самых матерых. Однако и не копит их в тайных тюрьмах, как предположил я. Опять-таки в физическом смысле не копит.

Осужденных развоплощают хитрым способом. Каким именно, узнать не удалось, – услышав первые же термины, тупой рубака Хигарт замахал руками: дальше, дальше...

Причина того проста: в нижних астральных слоях над Лааром висит некая Астральная Сеть. И многие души казненных не попадают по месту назначения, определяемому земными деламиая Сеть, по официальной версии Церкви, врагом рода человеческого, архимагом-злодеем Улгархом по прозвищу Скованный, ныне развоплощенным и заточенным. Запутавшиеся в Сети души гибнут окончательно и бесповоротно, и питают мощь Скованного, и приближают час его освобождения.

– Ахинея какая-то, – сказал я. – Полный бред. Пьяные наемники по кабакам и то складнее врут.

– Такова официальная версия Церкви! – повторил Гаэларих, наставительно подняв палец, словно указывая на ячейки и узлы своей дурацкой Сети. – И вслух сомневаться в ней способны лишь отъявленные, но глупые еретики, заслуживающие самой заурядной казни, – дабы их души сами могли убедиться, что Церковь никогда не ошибается!

Вот жук... И попробуйте-ка объявить ересью его глубоко упрятанную издевку... Слова-то все правильные.

– Не сомневаюсь, спаси Сеггер! – мгновенно уверовал я. – Есть, есть сеть над Лааром! Густая, частая, ни одна душа не проскользнет!

Как бы то ни было, души развоплощенных Инквизицией никуда не улетают. Содержатся в «тюрьмах» особого рода – в теле и мозгу другого человека.

А мозг покойного Тигара (изначального, настоящего) был уникален, несмотря на полную заурядность его владельца. Людей с таким мозгом считанные единицы на всем Лааре. Десятки в лучшем случае, но далеко не про всех Инквизиция знает.

Под черепом мэтра можно было заточить не одну, не две – чуть ли не сотню душ развоплощенных злодеев, причем Тигар оставался полным хозяином своего разума и воли, и мог тиранить мозговых заключенных, как желал. Да нет, к чему ему пытки, болевые-то центры общие... Просто загонял в беспамятство, в глубокий сон. Чтобы не галдели под руку...

А епископ Хильдис Коот наложил на мэтра эксперементальное, очень сложное и специально разработанное заклятие. Которое при смертельной опасности, на строго определенный срок, передавало бразды правления очередному узнику. Именно тому, который лучше всех мог справиться с грозящей опасностью. Ибо «заключенным» совсем не хочется, чтобы их «тюремщик» погиб – их души тогда тоже исчезнут, навсегда.

И всё это – великая тайна, однако же потерявшая всякую важность... Поскольку эксперимент с треском провалился, и едва ли будет когда-то повторен. Один из узников использовал наложение нескольких факторов: потерю запирающего амулета, яд со стрел, подействовавший на «тюремщика», но не на его постояльцев, магическую ауру Навершия...

Результат лежит перед нами. С двумя стрелами, пришпилившими ладонь к сердцу.

Прощайте, мэтр Тигар... Лучше бы вы остались писателем и не связывались с Инквизицией.

Сундучок со своей одеждой я отыскал в разгромленном лагере с большим трудом. Собственно говоря, сундучок перестал быть единым целым, превратившись в груду досок. Не иначе как на него в ночном переполохе невзначай наступил Афилей... Но тряпки почти не пострадали, и я перестал смущать Гаэлариха обнаженным торсом.

Самого великана мы не нашли ни в окрестностях лагеря, ни там, где они с Хладой оборудовали веревочный спуск... Кричали – не обзывается, а на долгие поиски попросту не осталось сил. Неужели плюнул на все и в одиночку пошлепал в свои горы? А я думал, у них с Хладой любовь... Впрочем, чужая душа – потемки. Особенно душа великана.

Пока я принаряжался, маг возился с Навершием. Заключал в магический кокон, делающий безопасной дальнейшую перевозку. Вернее, пока что переноску, – до лошадей, оставшихся в деревне м΄гану, еще шагать и шагать.

Надо сказать, что наверху, на плато, Гаэларих на удивление холодно отнесся к нашей добыче. Нет, рассмотрел Навершие самым внимательным образом, и ощупал, и осторожненько прозондировал какими-то заклинаниями... Но знакомый огонек юношеского энтузиазма в его взоре погас. Да и вообще выглядел маг понуро и устало, словно бы постарев лет на десять за последние два дня.

– Готово, – сказал он, завершив свои манипуляции. – По-моему, неплохо получилось.

Упакованное Навершие выглядело как средних размеров цилиндрическая торба, которую можно было носить за спиной на двух лямках. Я осторожно взялся за крышку, вопросительно взглянул на мага. Он кивнул.

Кристалл завис внутри, не касаясь стенок. И уже вернул значительную часть своего обычного сияния... Неприятная все-таки штука.

Я прикинул вес, и бодро сказал:

– Не тяжелый груз получился. Если нести по очереди, можно во второй тюк упаковать одеяла и запас еды. До деревни м΄гану дойдем без проблем.

– Возможно... Но проблема в том, что вдвоем мы туда не пойдем.

– ????

– Надо разделиться. Я получил вполне определенные инструкции от епископа на тот случай, если Навершие придется брать не просто с боем, но преодолевая сопротивление враждебных магов.