Молодые волки старого королевства - Валерий Иващенко

Лес. Чужой, дальний и враждебный. Он стоял вокруг стеной, полон чуждой колдовской силы. И под прикрытием вдруг обрушившейся тишины одинокий израненный кот из последних сил перевалил через ствол поваленной сосны. Неслышно он скользнул в воду сонного ручья, окончательно обрывая след. Некоторое время тёмная вода задумчиво несла его, словно так и не придя к мнению — что же делать с обессиленной и едва загребающей лапами добычей. И всё же, когда над потоком нависла низко ветвь, когти не мешкая уцепились за неё, вытащили своего хозяина наверх. С трудом тот прополз совсем малое расстояние, ещё недавно показавшееся бы пустяком даже котёнку.

Но только забившись в неглубокую ямку под выворотнем, полную прелых прошлогодних листьев и запахов их тлена, одинокий лесной кот склонил голову под тяжестью боли и усталости. Осторожно лизнул он раны, тронул их шершавым язычком, растревожил до солоноватой сукровицы. Старательно заглушил так и лезущий из глубины горла скулящий вой.

Дело сделано, а это главное. И теперь, пусть придёт забытьё и сон. Хороший и светлый, ведь самка и писклявые комочки-котята остались далеко, совсем в другой стороне от незадачливой погони. А во сне пусть придёт либо исцеление, либо… что ж, великая Ночная Охотница, прими тогда в свою небесную стаю ещё одного непокорного, злого котяру!..

– Нет, друг мой, неужели мы так легко сдадимся? — застонала Тави и с мукой оторвала взгляд от небес.

Сгинула где-то на дальней полуночи морская экспедиция, затерялись в бескрайних просторах посланцы. Весенние бури отрезали те края от всякого сношения. Бывалые морские волки и самые забубённые головушки в портовых тавернах стыдливо отворачивали взоры, прятали глаза и бормотали, что в такую погоду в море лучше не соваться. Улетали в никуда или в лучшем случае возвращались обессилевшими почтовые птицы. А громадный до неприличия хрустальный шар в Башне Магов на все усилия волшебников лишь озарялся изнутри сполохами молний.

И всё же, Архимаг боролся. По столице и другим городам королевства разъезжали усиленные магиками патрули, в храмах всех богов истово служили всенощные. Лютовали сыскари и коронные службы, наводя порядок — да и, судя по донесениям с полудня, король возвращался хоть и раненый, но с победой.

Уж если непогода волею богов отрезала самый север от сердца королевства, нужно всё равно поддерживать порядок?

Но сегодняшняя ночь… сегодня на верхней площадке цитадели магов творилась неимоверно сильная и странная волшба. Великий и первый волшебник королевства при поддержке Тави и укрывшихся внизу от ветра помощников высветил в пространстве над Старнбадом пятно ясного неба. Сквозь него высветились веснушки звёзд, не мешкая выглянула любопытная луна.

Серебристый свет скользнул по притихшему городу, потёк жидким пламенем по башенкам и шпилям. Заиграли сполохами витражи в столичной ратуше, им вторили лунные блики на здании купеческой гильдии, чьи хозяева не поскупились заказать у гномов лучшее стекло, но не отстать от коронных. Чай, не бедные, и все подати в казну уплочены!

Но не от того сердца обоих волшебников сжались в смущении. Звёзды вытворяли такое… нет, посторонний взгляд не приметил бы ничего необычного. Всё так же тщился загнать мать всех медведей небесный охотник, и синими сапфирами сияли в ночи зоркие глаза. Его трёхзвёздный Арбалет прилежно поворачивался за ускользающей хищницей, но так и не мог догнать. Хоть на малость, но веками смотрел в сторону — уж та благоразумна уносила заканчивающиеся разноцветными искорками-когтями лапы. По-прежнему с лёгким смехом неверия вертела мир вокруг себя бессмертная танцовщица Аль, которую за её искусство боги опрометчиво взяли на небеса, и теперь звёзды почитали за счастье блистать в её следе или хотя бы коснуться шлейфа закрутившегося на полнеба платья.

В общем, с виду всё как обычно. И только искушённый взгляд мог вычленить в положениях светил нечто особенное. Мог — но тут же в смущении опускался обратно, к делам земным и грешным. Ибо небеса нынче грозили и предупреждали. Стращали всеми мыслимыми и немыслимыми карами и муками…

– Вот уж, как в той сказке, — невесело признал Архимаг и со вздохом провёл последнюю линию. — Налево пойдёшь, быть тебе зарезану; направо голову потеряешь; а уж если прямо, так и вовсе стыдно вслух произнести.

Критически он оглядел свой чертёж, и плечи величайшего из волшебников обречённо поникли. Неправдиво бытующее среди невежд мнение, будто небеса показывают будущее. Неверно судить с важным видом, что возможно с помощью звёзд и неких хитроумных над ними вычислений предсказать события и даже их последствия. На самом деле, светила предупреждают. Показывают, что может произойти, если. Но сегодня небесные вестницы вещали такое…

Задрожала в ночи невесомая нить. Затрепетала растревоженная ею звезда. Откликнулась, оторвалась от своих вековечных видений и с изумлением устаилась вниз: ну чего вам, смертные? Волшебница отдёрнула руку, оставила в покое изломанной паутиной исчёркавший ночь чертёж, вздохнула. Над нею прямо в небе великий Архимаг сотворил гороскоп всего сущего. Тянулись линии, снующие и теснящиеся от усердия бестелесные сильфиды прилежно вымеряли углы и проекции. Разноцветными звёздочками мерцали узловые точки и события.

Величественно и страшно. Хоть так, хоть этак, но всё указывало если не на скорую гибель этого мира, то на его страшные потрясения точно — такие, после которых разве что крысы и тараканы выживут… Тави огорчённо вздохнула.

– Неужели мы обречены?

Архимаг удручённо покивал. С надеждой встрепенулся было, всмотрелся в отчаянно отбивавшегося от Лунных Волков бесстрашного Лоцмана — однако нет, слабеет его звезда. Слабеет и затемняется кровавым мерцанием Первого Орка.

– Не мир, но меч… Мы сделали всё, что могли — но даже этого оказалось мало, — горько произнёс волшебник. Он еле заметно покачнулся, но всё же выпрямился. — Что ж, когда-нибудь однажды бессмертные снова прольют дождь и посеют здесь семена новой жизни. Надеюсь — те, кто будут после нас, добьются большего.

– Никогда не любила ту дурацкую легенду о золотом дожде, — привередливой кошкой фыркнула волшебница. Она брезгливо отвернулась от созерцания величественно раскинувшегося в небесах грозного знамения и бережно, ласково заключила лицо Архимага в свои прохладные ладони. И вот так, глядя в его сияющие отблесками Силы глаза, беспомощно прошептала. — А как же наша любовь? Неужели всё напрасно, и малыш, чей огонёк уже разгорается под моим сердцем — неужели он так и не увидит света? Не увидит этих звёзд и не вознесёт к ним свой первый крик?