Второе открытие Америки - Александр Гумбольдт

Нам приходилось видеть, как львы убивали трех-четырех собак, посаженных к ним в клетку, а пятую собаку, менее робкую и хватающую царя зверей за гриву, они сразу же принимались ласкать. Здесь мы имеем дело с одним из тех инстинктов, тайны которых люди не знают. Можно подумать, что слабое существо вызывает тем больше интереса, чем больше доверчивости оно проявляет.

Выше мы упомянули о домашних свиньях, на которых нападают ягуары. Кроме обыкновенных свиней европейской породы, в здешних местах встречаются различные виды пекари, то есть свиньи с паховыми железами; европейским натуралистам известны только два вида. Маленького пекари (Dicotiles torquatus Cuv.) индейцы называют на языке майпуре чачаро, а более крупную свинью, по их утверждениям, не имеющую мускусной железы, черновато-бурую с белой нижней челюстью и белым брюхом, они называют апида.

Чачаро, выросшие в доме, становятся ручными, как наши овцы и козы. Кротость их нрава заставляет вспомнить ту любопытную связь, какую анатомы обнаружили между пекари и жвачными животными. Апида, являющиеся такими же домашними животными, как и европейские свиньи, ходят стадами в несколько сотен голов. Эти стада дают о себе знать издалека не только глухим и хриплым криком, но в особенности треском кустов, ломаемых ими на своем пути.

Во время одного из своих походов за растениями Бонплан, предупрежденный проводником-индейцем, спрятался за дерево и увидел, как пекари (cochinos или puercos del monte) прошли совсем близко от него. Стадо двигалось тесной кучей, самцы впереди, все самки со своими поросятами.

Мясо у чачаро дряблое и малоприятное на вкус; тем не менее индейцы едят их в большом количестве, убивая с помощью маленького копья, привязанного к веревке. В Атурес нас уверяли, что тигр боится, когда его в лесу окружает стадо диких свиней, и, чтобы не задохнуться, ищет спасения на дереве. Выдумка ли это охотников или изложение твердо установленного факта?

Вскоре мы увидим, что в некоторых районах Америки охотники верят в существование явали – местного кабана с изогнутыми наружу клыками[163]. Я его никогда не видел; однако о нем упоминается в трудах испанских миссионеров, в источнике, которым зоологи слишком пренебрегают и в котором наряду с нелепыми преувеличениями содержится много очень любопытных местных наблюдений.

В числе обезьян, виденных нами в миссии Атурес, мы обнаружили новый вид из рода сапажу, обычно называемый испаноамериканцами Machis. Это уавапави с серым мехом и синеватым лицом. Глазницы и лоб у него белоснежные; по этому признаку его с первого взгляда можно отличить от Simia capucina, Simia apella, Simia trepida и других обезьян сапажу, в описании которых до сих пор существует столько путаницы[164].

Этот маленький зверек столь же кроток, сколь и безобразен. Каждый день он ловил во дворе миссионера свинью и с утра до вечера разъезжал на ней по саваннам. Мы видели его сидящим также на спине большого кота, выросшего вместе с ним в доме отца Сеа.

У порогов мы впервые услышали о волосатом лесном человеке, называемом Salvaje[165], который утаскивает женщин, строит хижины и иногда ест человечье мясо. Таманаки называют его ачи, майпуры – васитри, то есть великий дьявол. Ни индейцы, ни миссионеры не сомневаются в существовании этой человекообразной обезьяны, которой они очень боятся.

Отец Джили вполне серьезно рассказывает историю одной дамы из города Сан-Карлос, весьма расхваливавшей мягкость характера и любезность лесного человека. Она прожила с ним в добром согласии несколько лет и попросила охотников вернуть ее в лоно семьи только потому, «что ей и ее детям (тоже немного волосатым) стало невмоготу оставаться вдали от церкви и жить без причастия».

Несмотря на всю свою доверчивость, тот же автор признает, что не мог найти ни одного индейца, видевшего Salvaje собственными глазами. Эта басня, которую миссионеры, европейские колонисты и африканские негры, несомненно, разукрасили некоторыми чертами, почерпнутыми из описания нравов орангутана, гиббона, joko, или шимпанзе, и понго, преследовала нас в течение пяти лет и в северном, и в южном полушарии; повсюду, даже среди наиболее культурных слоев населения, нас осуждали за то, что мы осмеливались сомневаться в существовании большой американской человекообразной обезьяны.

Отметим прежде всего, что это поверье особенно распространено среди населения в некоторых районах: на берегах Верхнего Ориноко, в долине Упар близ озера Маракаибо, в горах Санта-Марта и Мерида, в провинциях Кихос и на берегах Амазонки, около Томепенды. Во всех этих местах, столь удаленных друг от друга, единодушно утверждали, что Salvaje легко узнать по следам его ног, на которых пальцы обращены назад.

Но если в Новом Свете водится какая-то крупная обезьяна, то как могло случиться, чтобы за три столетия ни одному достойному доверия человеку не удалось раздобыть ее шкуру? Для объяснения этого заблуждения, или столь древнего поверья, можно выдвинуть несколько гипотез.

Быть может, повод для возникновения басни о Salvaje дала знаменитая обезьяна-капуцин из Эсмеральды[166]; глазные зубы у нее имеют в длину свыше шести с половиной линий, лицо значительно больше похоже на человеческое[167], чем у орангутана, и она почесывает рукой бороду, когда бывает раздражена.

Правда, она меньше, чем коата (Simia paniscus), но когда на вершине дерева вы различаете только голову, то легко можете принять эту обезьяну за человека. Возможно также (и такое предположение кажется мне наиболее вероятным), что лесной человек – это один из тех крупных медведей, следы которого похожи на человеческие и про которого во всех странах думают, будто он нападает на женщин.

Животное, убитое в мое время у подножия гор Мерида и доставленное под названием Salvaje полковнику Унгаро, губернатору провинции Баринас, было на самом деле медведем с черным блестящим мехом. Наш спутник, дон Николас Сотто, хорошо рассмотрел его.

Может быть, странная идея о стопоходящем животном, чьи пальцы на следах расположены так, словно он пятится задом, возникла из-за обыкновения подлинных лесных дикарей, индейцев самых слабых племен, вступая в лес или проходя по берегу, засыпать песком следы своих ног или идти задом, чтобы ввести в заблуждение врагов?

Выше я высказал сомнение в существовании какого-нибудь неизвестного вида больших обезьян на материке, где, по всей вероятности, нет четвероруких из семейств орангутанов, павианов, мадрил и понго. Не следует забывать, что все народные верования, даже как будто самые нелепые, основаны на реальных, но плохо изученных фактах. Относясь к этим поверьям с пренебрежением, вы рискуете пройти мимо какого-нибудь открытия в области физики или зоологии.