Прощение - Лавейл Спенсер

Легкая улыбка тронула ее губы.

- О, Ноа! - прошептала она и сделала шаг к нему. Он тоже шагнул вперед, их головы соприкоснулись, и губы слились. Они стояли на зимнем ветру, чувствуя друг друга холодными губами и теплыми языками, а в груди бушевали горячие волны. Объятие их было целомудренно - он положил руки на рукава ее пальто, а она ему на грудь. Потом они отпрянули и стали вглядываться друг в друга. Ветер так и свистел, поднимая снег.

- Как ты думаешь, - спросил ее Ноа, - может быть, когда мы будем вместе, нам не будет так грустно?

Ее руки опять лежали на его тяжелой куртке.

- Можно мне подумать, Ноа?

Сердце его упало.

- Долго?

- Пока я не буду уверена, что Адди не вернется назад. Если я скажу ей сейчас, что хочу выйти за тебя замуж, это может послужить для нее предлогом вернуться к Розе. Понимаешь, она не очень уверена в себе. Там у нее, как это ни странно, она чувствовала себя уверенно. Она делала свое дело и была на равных с другими. Никто не тыкал в нее пальцем. Здесь же все не так.

- Сколько времени тебе потребуется?

- Не знаю. Я должна найти дом. Потом надо подучить ее саму заботиться о себе. Она ничего не умеет. Ни готовить, ни стирать, ни вести себя в обществе. Ей никогда не надо было этому учиться. Кто же ее теперь научит, если не я?

- Если ты купишь дом, как же будем мы? Или ты хочешь, чтобы мы тоже жили там?

- Не знаю. Я не заглядываю так далеко вперед. А как ты считаешь, где нам надо жить?

- Я тоже не заглядывал так далеко. Но жить в одном доме втроем, наверное, не получится.

- Конечно, нет. Но зачем спешить? Ведь мы даже еще не нашли священника.

Он об этом и не подумал.

- Что ты говоришь?! Значит, ты выйдешь за меня замуж, но после того, как мы найдем священника и Адди поселится в своем доме?

Она открыла рот, чтобы сказать "да", но подумала о газете.

- А как же быть с "Кроникл"?

- Ты можешь продолжать руководить ею, не так ли?

- Вряд ли, если у нас будет дом и семья.

- Так ты хочешь иметь дом и семью? - спросил он.

- Конечно! Когда вступаешь в брак, это естественно.

- И ты действительно желаешь этого? Дом и семью? - Это было нечто новое, о чем нужно подумать. Требовалось время, чтобы представить себя матерью. Здесь она была так же неопытна, как Адди в ведении домашнего хозяйства. И кто сможет научить ее?

- Ноа, совсем недавно мы оба были против того, чтобы влюбиться друг в друга, а сейчас мы обсуждаем подробности... Как нам... О, Ноа, у меня нет ответов на все вопросы. Давай не так быстро.

Он отступил на шаг, обескураженный.

- Хорошо, давай повременим немного. Хочешь иметь медальон, или брошь, или что-нибудь в этом роде?

Она удивилась.

- Медальон, брошь? Зачем?

- Скрепить помолвку. В городе достаточно золота, чтобы сделать из него все, что ты захочешь.

Он действительно не очень отличался от своего брата.

Эта его поспешность...

- Ты хочешь придать этому официальный характер? Ты уверен?

- Если ты тоже этого хочешь.

- Ну, хорошо... медальон или брошь.

- Так что же точно?

- Выбирай сам. Но, Ноа... - Она положила руку на рукав его куртки. Мне придется некоторое время скрывать наше решение, иначе Адди может подумать, что она - причина задержки.

Он снова огорчился. Ведь он представлял себе, что помолвка - это важный повод для большого празднества. Черт побери! Если бы от него зависело, он был бы счастлив поместить объявление в ее газете о том, что Ноа Кемпбелл и Сара Меррит объявляют о помолвке и что бракосочетание состоится, как только в городе окажется священник.

Тем не менее он должен был признать ее правоту:

- Да, это, возможно, хорошая идея. Мне тоже нужно время, чтобы поставить в известность моих родных. Арден будет очень огорчен.

- Странно, как это все началось, не правда ли? Ты с моей сестрой, и я с твоим братом. А мы не могли выносить друг друга...

- Да, иногда случаются довольно неожиданные вещи, не так ли?

Ветер донес до них лошадиное ржание. Они стояли под прикрытием дома, рядом, не касаясь друг друга.

- Я буду скучать по тебе в пансионе, - проговорил Ноа.

- Я тоже, - ответила она.

В ее голубых глазах были тоска и ожидание, находившие отклик в его сердце. Но он ждал, сдерживаясь, боясь сказать самому себе, что теперь у него есть почти законное право поцеловать ее.

- Я уже давно хотела тебе признаться кое в чем, - прошептала она.

- Ну, говори...

- Я думаю, что у тебя самые красивые волосы, которые я когда-либо видела.

- О-о-о, Сара! - Они обнялись и крепко поцеловали друг друга в губы. Страстное нетерпение накатило на них, как ураган. Она прижималась к нему, язык ее нашел его язык, ее желание сливалось с его. Оторвав губы, он взял ее лицо в свои руки и покрывал его поцелуями и легкими укусами.

- О, Ноа, - шептала она. Глаза ее были закрыты, голова откинута назад, он целовал ее шею. - Я все время думала, что буду жить одна. Я думала, у меня никогда не будет этого... что никто не попросит меня стать его женой. Я так боялась, что меня не будут любить.

- Шш-ш, нет, нет, - шептал он. - В тебе так много хорошего, что ты облагораживаешь и других. Ты - чистая, прекрасная, умная и храбрая. И у тебя самые красивые голубые глаза, которые я видел.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

- Правда?

- Да, правда. - Он улыбнулся, держа ее лицо в руках.

Волна неподдельной радости затопила ее. Она просияла и еще раз поцеловала его, и еще.

Когда их губы опять сомкнулись и сдержанность начала им изменять, он отшатнулся, прерывисто дыша, и отодвинулся от нее.

- Вам лучше вернуться в помещение, мисс Меррит, а я тоже пойду к себе поработаю.

- Это надо?

- Да, надо. Но, Сара?..

- Что?

Он поцеловал кончик ее носа.

- Пожалуйста, поторопись и устрой жилье сестры поскорее.

Они обменялись нежными взглядами, понимая, что ждать придется немало.

- Я постараюсь, - заверила она и, нехотя попрощавшись, вернулась в редакцию, удивляясь, что никто не видит сияния, которое она, наверное, излучала.

Глава 17

Крейвен Ли нашел дом с фантастической быстротой, избавив сестер от необходимости устраивать временное жилище позади редакционного помещения. Некто по имени Арчибальд Миммз приехал в Дедвуд прошлой весной и построил дом для своей семьи, которая должна была к нему присоединиться. Но его жена заболела и не смогла сопровождать его. Через два дня после Рождества Миммз получил телеграмму, что она скончалась, и он уехал на следующий же день домой в Огайо, где оставались дети. Он сказал Крейвену Ли:

- Продавай дом и все, что в нем есть. Я больше никогда не приеду в эту чертову дыру. И вообще, может, если бы я не уехал из Огайо, моя жена была бы жива.