Кантор идет по следу - Самош Рудольф

Ни тщательный осмотр места преступления, ни допрос возчика, ни просьбы расстроенного шофера не удовлетворили Шатори. Обстоятельства убийства девушки оставались невыясненными. Шатори допускал, что шофер мог стать жертвой обстоятельств. Возможно… Следы свидетельствовали о том, что на месте происшествия происходила борьба, в ходе которой и была задушена девушка. Но неужели этот тщедушный молодой человек настолько силен?

В последующие четыре дня полицейские и Чупати с Кантором восемь раз выезжали на место преступления, где буквально на четвереньках облазили всю местность возле оврага. Искали продолжение следа, единственный отпечаток которого был обнаружен возле самой машины, но так ничего и не нашли.

Кантор старался вовсю, но след был слишком давним, и пес следа не взял.

Устав до чертиков, старшина сел на землю и с укоризной уставился на Кантора.

В пять часов дня в управление поступило сообщение о том, что в водораспределительном колодце центрального водопровода на горе Таборхедь обнаружен труп женщины. Сообщил об этом один из слесарей-водопроводчиков.

Оперативная группа Шатори немедленно выехала на место происшествия. Сразу же бросилось в глаза, что преступление совершено всего-навсего в полукилометре от оврага, где застряла машина с задушенной девушкой.

Медицинский эксперт установил, что смерть женщины наступила всего два-три часа назад.

Вокруг водораспределительного колодца были обнаружены многочисленные следы.

Чупати наугад показал Кантору один след. Пес понюхал след и весело замахал хвостом.

– Выходит, ничего не выходит, – произнес старшина и, почесав затылок, добавил: – Хотя подожди-ка! – Чупати увидел крошечный островок сильно помятой сухой травы. – Иди-ка сюда, Тютю. Нюхай след! Нам с тобой положено здесь все обнюхать.

Старшина был убежден в том, что Кантор обязательно поймет его. Как пес понял хозяина, сказать трудно, однако факт остается фактом: Кантор взял след и пошел по склону горы. Вскоре к ним присоединился и Шатори. Примерно после километра пути вышли к вилле, у ворот которой Кантор остановился и вопросительно посмотрел на хозяина.

– Кантор, след! Ищи! – приказал старшина.

Кантор решительно двинулся по дорожке во двор виллы. По лестнице поднялся на веранду и попытался сам открыть застекленную дверь.

На медной табличке было выгравировано: «Инженер-электрик Йене Клотар».

Позвонили. На звонок никто не вышел. Пес начал царапаться в дверь.

– А все-таки здесь кто-то должен быть, – заметил Чупати.

Наконец после долгих настойчивых звонков на террасе показалась согбенная старуха, однако, завидев собаку, она дверь открывать не стала и испуганно попятилась назад.

– Открывай, мамаша, не бойся, – успокоил старуху Чупати. Занятые старухой, ни старшина, ни Шатори не заметили, как по боковой лестнице спустился хорошо одетый мужчина лет пятидесяти.

– Что вам здесь нужно? – строго спросил он.

– Господина Клотара.

– Вот как? А что вы от него хотите?

Как только мужчина появился на веранде, Кантор забеспокоился и осторожно начал приближаться к нему.

– Уберите отсюда вашу собаку! И если вы немедленно не уйдете отсюда, я вызову полицию!

– Напрасно будете стараться, – утихомирил его Шатори. – Мы как раз из полиции.

По лицу Клотара пробежала гримаса замешательства. Сразу же изменив тон, он спросил:

– Что вам угодно, господа?

– Прежде всего мы хотели бы войти в дом.

– Мама, пусти их.

Кантор тихо заворчал.

Когда старуха открыла дверь, Кантор, опередив хозяина, нервно ворвался в прихожую и начал по порядку обнюхивать всю комнату. Когда на пороге показался Шатори, пес уже обнюхивал верхнюю одежду, которая висела на вешалке.

– Что это такое?! Если ваш пес что-нибудь порвет, вам придется за это платить… Неслыханная дерзость!

Шатори не успел ответить хозяину дома, как Кантор, схватив в зубы кожаную перчатку, принес ее Чупати.

– Перчатка ваша? – спросил Шатори.

– Разумеется. Если ваш пес мне ее…

– Вы не очень-то распространяйтесь о Канторе! – не вытерпел старшина.

– А где ваша жена? Могу я поговорить с нею? – тихо и спокойно обратился Шатори к хозяину дома.

– У меня нет жены.

– Вы разведены?

– Да. А какое вам дело до моих семейных дел? И вообще, что вам здесь нужно? Что вы тут ищете? Я буду жаловаться на вас за нарушение неприкосновенности жилища и самовольный обыск!

– Ну, вот видишь? – плачущим голосом проговорила старуха. – Она и сейчас не угомонилась. Мало того, что она отравила нам пятнадцать лет жизни!.. Она ведь прокляла нас с тобой!..

Шатори с любопытством разглядывал старуху.

– Как вас следует понимать?

– Да никак. Бедняжка, ей часто мерещатся кошмары, – ответил вместо матери сын и, повернувшись к ней, продолжал: – Сколько раз я просил вас забыть о своих предрассудках! Здесь никого не интересует это…

– А где живет ваша жена? – поинтересовался Шатори.

– Не знаю… Она уехала за границу. Два года назад… Последний раз звонила мне из Вены.

– Понятно, – проговорил Шатори. От его внимательного взгляда не ускользнуло, что лицо инженера стало несколько озабоченным. – Из Вены, значит?

– Да… Она стала аморальной, но это уж вас не должно интересовать.

– Как сказать, – заметил Чупати.

Шатори и инженер одновременно взглянули на старуху, которая тряслась всем телом.

– Мама, идите в кухню. Сварите кофе…

– Не стоит беспокоиться. Скажите, пожалуйста, почему вы вдруг стали таким озабоченным?

Чупати время от времени брал Кантора за ошейник, сдерживая его, так как пес лаял и пытался броситься на Клотара.

– Ничем я не озабочен. Никаких причин для этого нет.

– А ваша мамаша?

– Она никак не может забыть прошлого.

– Если бы тебя запирали в погребе, как меня, тогда… – начала было рассказывать старуха, но, заметив удивленный взгляд Шатори, смолкла. Несколько успокоившись, она продолжала: – Не он запирал, нет… Йене – добрейшей души ребенок.

– Хватит вам, мама! – Клотар нервно махнул рукой. – Вы слишком много говорите о сугубо семейных делах. Господам скучно об этом слушать.

– А кто же запирал ее в погребе? – сочувственно спросил Шатори.

– Юци… эта сатана… – Старушка сморщилась от боли и схватилась руками за сердце.

– Перестаньте, мама.

– Ты и сейчас собираешься ее защищать! – взвизгнула старуха. – Эту змею, которая запятнала твое имя! – И, сжав старческие руки в кулаки, она погрозила кому-то в углу.

– Пойдем, дорогая. – Клотар с подчеркнутой нежностью взял мать за плечи и повел к полуоткрытой двери.

– Так кто же все-таки запирал вашу мать в подвале? – как ни в чем не бывало вновь спросил Шатори.

– Моя жена… – хриплым голосом ответил инженер, усаживая старушку в мягкое кресло. – Меня как-то трое суток не было дома, а она, чтобы мать не мешала ей развлекаться с любовником, заперла ее в подвале… Вот и все…

– Какой позор! – прошептала старуха. – Она запачкала наш дом!..

– Когда вы развелись с нею?

– Два года назад.

– Меня он на суд не взял, – с ненавистью прошипела старуха. – Уж я-то бы все рассказала суду!

В этот момент старшина нарочито покашлял, чтобы привлечь внимание начальника, но тот продолжал задавать вопросы инженеру.

– Где вы работаете?

– Я конструктор. Если это вам что-нибудь говорит – инженер-изобретатель.

– Свободный изобретатель?

– Да.

– Любите прогуливаться по воздуху?

– Это полезно для здоровья.

– И место для прогулок выбираете неподалеку?

– Где я прогуливаюсь? В городе я бываю редко.

– А лес вы любите?

– Мой сын очень любит природу. Он вырос среди деревьев и цветов, – неожиданно вмешалась в разговор старуха.

Шатори понимающе кивнул.

– Тогда, будьте добры, пойдемте с нами.

Клотар вздрогнул.

– Куда вы его поведете? Что вам от него нужно?! – визгливо закричала старуха и с удивительной для ее возраста легкостью вскочила с места. – Я не разрешаю! – В голосе ее послышалась ненависть.