Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

Как рассказал мне позднее Афанасий Павлантьевич Белобородов, его дивизия оказалась в поистине критической обстановке, когда противник обошел ее опорные пункты сначала в селе Гусинка, а затем в селе Самборовка. Однако сломить гвардейцев ему не удалось. Бой достиг предельного накала. Комдив особо отметил героизм и мастерство воинов 18-го гвардейского полка гвардии полковника Д. С. Кондратенко. Стойкость и непоколебимость проявили батальон гвардии майора Н. С. Гальпина, минометная рота гвардии лейтенанта И. И. Крука, автоматчики гвардии старшего лейтенанта И. А. Медкова и гвардии младшего лейтенанта А. В. Бурлакова.

Восточнее Новониколаевки и Волосской Балаклеевки мужественно боролись 162-я и 242-я стрелковые дивизии. Они сражались и после того, как танки гитлеровцев создали угрозу их флангам. Но вот последовал еще один удар врага — с юга, из района Савинцы на Староверовку. Возникла опасность отсечения основных сил армии западнее Купянска, и лишь тогда К. С. Москаленко отдал приказ на отвод войск. В течение двух ночей — на 24 и на 25 июня — основные силы армии отошли за Оскол.

Войска отводились организованно. Этот маневр прикрывали 1-я истребительная противотанковая артиллерийская и возвращенная в армию из резерва фронта 277-я стрелковая дивизии. Они выполняли свою архитрудную задачу, находясь на купянском оборонительном рубеже. Противник, имея подавляющее превосходство, оказывал на соединения прикрытия жесточайший нажим, но наши воины не дрогнули. Так, батарея, где командира заменил политрук Н. М. Гордеев, за один день уничтожила до 15 немецких танков и 8 автомашин с пехотой. Весь ее личный состав пал в бою, но не пропустил фашистов. За совершенный подвиг политруку Н. М. Гордееву и командиру огневого взвода старшему сержанту С. И. Медведеву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза[131].

До конца исполнив свой долг, 1-я истребительная противотанковая артиллерийская и 277-я стрелковая дивизии оставили Купянск и тоже переправились на восточный берег Оскола.

Оккупировав город, войска Паулюса вознамерились с ходу форсировать реку, но здесь проявилось искусство наших артиллеристов. Маневрируя огнем и колесами, они целые сутки держали врага на почтительном расстоянии от уреза воды.

9-я гвардейская стрелковая дивизия, оставленная командармом на рубеже Нижнедвуречная в стыке 38-й и 28-й армий, двое суток успешно отбивала атаки гитлеровцев, после чего отошла на восточный берег. По свидетельству А. П. Белобородова, неоценимую помощь его соединению оказал 51-й гвардейский минометный полк гвардии майора А. Д. Никонова-Шаванова. «Катюши» в полную меру показали противнику, на что они способны. Метко разила врага и артиллерия дивизии. Только батареи гвардии старшего лейтенанта К. Ф. Панкратова и гвардии капитана С. П. Кузнецова из 18-го гвардейского стрелкового полка за два дня подбили шесть фашистских танков.

10 суток сражались войска армии на Осколе. Они сорвали замысел гитлеровцев уничтожить 38-ю западнее Купянска и захватить плацдармы на реке до развертывания большого летнего наступления. Паулюсу пришлось включиться в это наступление отнюдь не в наилучших условиях, что способствовало в целом планомерному отходу основной массы противостоявших ему наших войск.

28 июня противник начал летнее наступление. 5 июля генерал Гальдер записал в своем военном дневнике: «…наступление группы армий «Юг» развивается вполне успешно. Наши войска вышли к Дону на широком фронте западнее и южнее Воронежа»[132]. Это означало, что превосходящие силы врага прорвали оборону на смежных флангах Юго-Западного и Брянского фронтов, большинство войск которых оказалось в кризисном положении. В их числе был и наш сосед, 28-я армия, в командование которой только что вступил мой старый знакомый — генерал В. Д. Крюченкин. Ввиду угрозы окружения дивизии армии были отведены от Оскола за реку Черная Калитва. 6 июля Ставка приняла дальновидное решение отвести также остальные войска Юго-Западного и правого крыла Южного фронта от Оскола на укрепленный рубеж Чуприн, Новая Астрахань, Попасная.

Мы получили приказ об отводе главных сил армии на 35–40 километров и занятии ими части фронтового тылового рубежа от Нагольной до Белокурянина, где начал оборудовать оборону вновь прибывший 118-й укрепленный район полковника А. Г. Яцуна. Этот приказ армия выполнила за сутки, оставив на рубеже Оскола необходимое прикрытие.

Мы с начальником штаба укрепрайона В. Н. Порфирьевым подготовили для командарма предложение о размещении дивизий, чтобы максимально уплотнить нашу оборону.

Если подводить итоги закончившегося сражения, имея в виду 38-ю армию, то следует сказать, что расчеты врага не оправдались в самом существенном, хотя он и овладел довольно значительной территорией. Паулюсу и Клейсту не удалось уничтожить наши войска западнее Купянска. Противник не захватил в нужный момент исходные плацдармы за Осколом. Это, казалось бы, малозначительное обстоятельство привело к задержке развития начавшейся главной операции летней кампании 1942 года. Гальдер писал 6 июля: «Командование группы армий, которому была четко поставлена задача наступать в южном направлении, не сумело выработать единой линии, чтобы направить этих разбредшихся во все стороны чертей (Гота и Паулюса. — Авт.) на выполнение общей задачи»[133]. Эта задержка облегчила нашей Ставке переброску резервов в большую излучину Дона, на дальние подступы к Сталинграду. Помогла она и отводу войск Юго-Западного фронта. Не случайно в тот же день в дневнике Гальдера появилось изложение следующей тирады Гитлера: «Дело идет о нескольких часах. Тим(ошенко) уходит из-под удара. Бросить вслед за ним моторизованные (соединения)!»[134].

38-я армия оказалась в арьергарде войск Юго-Западного фронта. Естественно, что на нее обрушились особенно сильные удары врага. 40-й танковый корпус противника, наступавший в сторону Кантемировки, к 8 июля расширил брешь между нашей и 28-й армиями. Возникла опасность выхода немецких танков и мотопехоты в тылы соседей и наши собственные. Потребовалось выдвинуть на рубеж Кантемировка, Ровенки поредевшие части 304-й, 9-й гвардейской, 199-й стрелковых дивизий и 3-й танковой бригады. Они сдержали яростный напор не только танков 40-го корпуса, но и подошедшей пехоты из 8-го армейского корпуса вермахта. Этим 38-я вновь помогла соседям, но сама оказалась в критическом положении, ибо угроза отсечения тылов нависла еще реальнее.

10 июля ночью я передал в арьергардные дивизии приказ командарма немедленно начать отход на промежуточный рубеж северо-западнее Черткова в верховьях реки Деркул, а затем на линию железной дороги Кантемировка — Миллерово. Здесь мы намеревались закрепиться, но брешь между нашей и 28-й армиями настолько расширилась, что вскоре пришлось отойти на реку Калитва.

Действиями разведки мы установили, что часть войск нашей армии