Тень Уробороса. Аутодафе - Василий Шахов

— Так уж сразу и не знаем! Просто надо больше данных, больше информации о…

— Дармоеды… — безучастно махнул рукой Адмирал, надеясь тем самым прогнать занудливого Мистика. — Всегда знал, что этот ваш мистический корпус с этой вашей глупой эмблемой — чистой воды шарлатанство! Говорю ж: пока он вам верит, ловите момент. Подыщите, что надо, и отдайте ему под любым соусом!

— Думаете, мы дураки?

— Безусловно!

— Это вы уже оскорбляете! — вспыхнул Мистик.

— И что с того? Драться полезете? — Адмирал захрустел листом салата, а глаза его снова собрались в кучу у переносицы. — Сделаете с меня куклу и натыкаете иголок? Или будете швыряться проклятиями? Шарлатаны!

Мистик проследил за уничтожаемым салатом и мстительно ухмыльнулся:

— Между прочим, местный салат — генетически модифицированный продукт. Вот у вас уже, кажется, рога растут!

И, не задерживаясь, он скрылся из поля зрения Адмирала, который даже к такому известию отнесся с философией:

— Ну вот вырастут — я вас всех, сволочей, забодаю!

Планета Сон, январь 1003 года

Фанни закрыла третий номер журнала, вообразив в красках и лицах то, что описывалось в веселой статейке со слов разведчиков Управления. Журналисты старались и расписывали жизнь Мора в материалах с продолжениями, глумясь на полную катушку.

— Все это, конечно, хи-хи и ха-ха, — согласилась Паллада с Джокондой, — но, если этот шизик все-таки найдет нас здесь, то, думаю, смешно станет не нам. Он ведь всерьез считает, что некие Альфа и Омега, способные обеспечить его лучшим средством передвижения, находятся у нас!

— Не шизик, а параноик, — поправил ее Тьерри Шелл. — И, может, действительно находятся? Мы же не знаем, что это такое.

Они оба уставились на Джо, но там отсматривала что-то с линзы. В кабинете воцарилась тишина: Паллада и Шелл ждали резюмирующего слова Бароччи.

— Да, я слышала вас, — в конце концов заявила Джо. — Что я могу сказать? Насчет Альфы я, пожалуй, еще в силах догадаться: уверена, речь о Хаммоне. Похищение его действительно было бы равносильно потере шахматного короля. Но что это за Омега и где ее искать — вот тут я теряюсь не меньше мистического корпуса Мора… Это может быть кто угодно.

— Даже я? — расцвел Тьерри, поигрывая бровями.

— По общности интересов с Альфой? — подмигнув, хихикнула Фанни и многозначительно щелкнула пальцем по горлу.

— Смешно, — согласился эксперт. — И все-таки так оно и есть. Это могу быть я, можешь быть ты, Джоконда, может быть тот мальчик, с которым она нянчится — в сущности, что мы о нем знаем?

— Медом им тут намазано, что ли, альфам этим вместе с омегами…

Не слушая их, Джоконда что-то записала.

— Фанни, мне с тобой надо поговорить. С глазу на глаз.

Шелл понятливо кивнул, шаркнул ногой и церемонно удалился. Женщины подождали, пока за ним закроется дверь, и вцепились друг в друга взглядами.

— Через три с половиной часа здесь будет твой муж, — сказала, закуривая, Джоконда. Глаза Фанни оживились и заиграли радостью — при том, что сама она осталась невозмутимее Джо. — Да, я тоже рада.

— Не сомневаюсь! — язвительно подколола ее язвительная гречанка, но та сделала вид, будто не заметила издевки.

— Он распорядился, чтобы ты лично занялась проверкой того полигона, ну, ты знаешь…

— Ах, да! Та имитация какого-то уродливейшего помещения, которые я когда-либо видела в своей жизни! Хотя нет! Каюсь: «зеркальный ящик» ВПРУ куда уродливее…

— Его нужно расчистить и подготовить к эксплуатации. Он понадобится уже сегодня ночью. Займись этим прямо сейчас.

— Хорошо. Давай людей — и я поехала.

Через сорок минут Паллада и несколько человек из СО и ВО были на месте. Они сняли купол оптико-энергетической защиты, и перед ними возникли серые стены бесформенной постройки — новой, но заброшенной, пустой, но захламленной. Постройка находилась в маленькой долине за чертой города, подступы к ней охранялись несколькими блокпостами, на которых непременно присутствовал кто-то из провокаторов Управления, чтобы отводить глаза случайно забредшим в эти края и возвращать их в исходную точку.

— Интересно, и какого рожна собираются тут делать? — задумчиво проговорила лейтенант Студецкая, попинывая раскиданные по полу металлические бобины от проволоки, какие-то гайки, болты и прочий производственный мусор. — И что здесь вообще можно делать?

— Темно, как в заднице! — согласился с ней кто-то из парней-вэошников.

— Надо рассовать всю эту чепуху по стеллажам и наладить тут освещение, — останавливаясь над грудой каких-то темных угловатых предметов, сказала Фанни. — А вот это уже интересно…

Это были сваленные в кучу автоматы. Их бросили здесь после нападения на город фаустянских зомби и неведомых стрелков.

— Хм! А я думала, что их утилизировали, — Студецкая подняла один и стала разглядывать со всех сторон с видом знатока оружия. — И что за коллекцию раскурочили, чтобы добыть эту древнюю штуку?

Паллада брезгливо извлекла автомат у нее из рук и бросила его к остальным:

— Так, приступаем к расчистке. У нас два часа.

3. Репетиция

Планета Сон, январь 1003 года

— Прости меня за беспардонность, но не займешься ли ты сегодня Луисом?

Я смотрел на голограмму Джо и удивлялся странности ее просьбы. Как будто я занимался Луисом не по собственному желанию и как будто Джоконда этого не знала!

Догадавшись о причине моей растерянности, она исправила фразу:

— Ты не так понял. Я хотела попросить, чтобы ты остался сегодня в моей квартире. Я сменю тебя утром. Главное, чтобы ночью с Луисом находился человек, а не «синт», иначе он не уснет.

— Вот в чем дело! Ну конечно я приеду. М-м-м… Джо?

— Да?

— Что случилось?

— Ничего.

— Джо, ну пожалуйста, не пытайся что-то от меня утаить, у тебя никогда это не получалось.

Она досадливо нахмурилась:

— Вы много на себя берете, синьор Элинор! Вам так не кажется?

— Не больше, чем способен унести. Ты приглашаешь меня, а сама появишься только утром. Ночами ты всегда дома, значит, на этот раз случилось что-то необычное, нарушающее твой обычный распорядок жизни. А то, что ты огрызаешься…

— Синьор Элинор! Немедленно оставьте этот тон!

— …только подтверждает мои умозаключения. Так что случилось?

Она долго грызла меня взглядом, но не выдержала, и по ее лицу скользнула улыбка, такая же нежная и ни к чему не обязывающая, как всегда:

— О, Мадонна миа! Кристиан, когда же ты перестанешь пытаться заглянуть под крышки всех кипящих кастрюль?