Наемник - Владимир Поселягин

Наша колонна выехала с парковки гипермаркета и углубилась в пригород, двигаясь к сердцу Москвы.

Квартиру в этом доме сталинской постройки я снимал, она была не моя. Когда два с половиной года назад я заселился сюда, то, согласно добрососедским законам, выставил пару литров на новоселье. Соседи мое предложение встретили на ура, и мы тогда всем домом до поздней ночи сидели за самодельным деревянным столом, врытым в тихом дворе в тени черемухи. Именно там я познакомился с двумя примечательными стариками, со старыми мятыми морскими фуражками на седых головах. «Осколки былого прошлого» — именно так они себя называли.

Мы часто засиживались с ними за этим столом, то за игрой в шашки, то в шахматы, а то и в карты. Двор был тихий, только свои, поэтому мне безумно нравились эти вечерние посиделки, и если было свободное время, я не упускал возможности посидеть с ними. Во дворе было много примечательных людей, о которых можно было вспомнить добрым словом, но сегодня меня интересовали именно эти старики, с которыми за время своего проживания на одной площадке успел сдружиться.

Хозяин квартиры и муж милой старушки Ирины Владимировны, адмирал в отставке Иннокентий Павлович Астахов. Войну он встретил пятнадцатилетним «принеси-подай» на сухогрузе. Закончил младшим лейтенантом, командиром торпедного катера с пятью боевыми орденами. Адмирал был боевой, участвовал во всех конфликтах, где использовались корабли Советского флота. Его вышибли из флота на пенсию во время перестройки, так что все, что последовало за этим, он ненавидел люто.

Второй старикан, бывший подчиненный Астахова, капитан первого ранга Михаил Юрьевич Крапивин, ранее, в те же советские времена, командовал тяжелым крейсером. Уволился по собственному желанию, когда на флоте начался передел имущества и боевые корабли продавались за границу по цене лома. Его крейсер продали китайцам, а самому предложили перейти на малый сторожевик, старик не выдержал и ушел со службы. Жил с родной дочкой, через пять лет после того как она вышла замуж, возвращаясь из булочной, на пороге собственной квартиры обнаружил чемоданы с личными вещами и новый замок в двери. Мешать дочкиному счастью он не стал и переехал к старому сослуживцу. С тех пор они и проживали втроем в «двушке» Астахова.

В общем, старики мне эти очень нравились, реальные командиры, не сломленные жизнью и невзгодами. Более того, по моему мнению, они даже закалились в невзгодах.

Однажды, когда в наш тихий двор переселился новый русский и нахамил старикам, сделавшим ему замечание за громкую музыку и быструю езду по тихому двору, мне пришлось вмешаться. Я позвал своих подчиненных, и мы в доступной форме объяснили, что нужно быть вежливым с пожилыми людьми. По-другому было нельзя. Такие понимали только закон силы. С тех пор этот Вован, как он себя называл, был тише воды, ниже травы и всегда здоровался первым, мои парни могли договориться с кем угодно, и этот браток внял их словам.

Ночной двор встретил нас эхом от наших моторов. Поставив машину, я вышел, посмотрел, как паркуются подчиненные, после чего поднял голову и взглянул на окна квартиры Астаховых. Они были темными.

— Ликс, Мелори, вы присмотрите за моей дочкой, а я пока прогуляюсь до нужной квартиры, — скомандовал я.

Я был в курсе, что Ликс, когда была в старшевозрастной группе приюта, два года присматривала за младенцами в отделе для грудничков. Так что я ей полностью доверял.

— Хорошо, товарищ капитан.

Данти без команды послал своих людей проверить подъезд и двор, к моему удивлению, и во дворе, и в подъезде они обнаружили посторонних. Быстрый допрос показал, что ждали именно меня. Приказав убрать шестерых пойманных в «скворечник» «уазика», я направился в подъезд. Подойдя к обитой дерматином двери на третьем этаже, кстати, сам обивал, я нажал на кнопку звонка. Ждать мне пришлось минут шесть, пока за дверьми не послышались шаркающие шаги и не прозвучал старческий голос:

— Кто?

— Здравствуйте, Иннокентий Павлович. Это Антон, ваш бывший сосед.

Бойцы страховали меня, пара на верхней площадке (дом был пятиэтажный), двое других на нижней. Но даже они со своей реакцией ничего не успели сделать. Замок мгновенно щелкнул, и рука с пигментными пятнами на коже, ухватившись за разгрузку, мгновенно втянула меня внутрь квартиры.

— Тебя тут ищут уже какой месяц, а ты так спокойно разгуливаешь, — сердито зашипел Астахов.

— Кеша, кто там? — услышал я голос Крапивина.

«Уф, оба живы», — вздохнул я свободнее.

— Антон объявился.

— Я не один, — ответил я и в микрофон сообщил отбой — бойцы уже готовились ломать дверь, так что связался я с ними вовремя. — Все нормально, тут свои. Отбой.

— Ты не один? — ухватил суть бывший адмирал, закончив обниматься со мной. Я был для них как внук, а они, соответственно, мне как дедушки, так что встретили они меня тепло.

— Да, у меня на улице и в подъезде два десятка бойцов-десантников в полном вооружении. Так что я под плотной охраной.

— Пошли на кухню, — велел старый адмирал.

— А Ирину Владимировну не разбудим? — спросил я, проходя вслед за стариками на кухню.

— Теперь уже нет. Недавно сорок дней прошло, — глухо ответил Астахов.

— Соболезную, — тихо пробормотал я.

Ирина Владимировна заменила мне мать, пока я жил в Москве, и я сильно скорбел о ней.

— Помянем? — кивнув Михаилу Юрьевичу, спросил Астахов.

— Хорошо бы, но нам нужно серьезно поговорить, и лучше это сделать на трезвую голову.

— Хорошо.

Михаил Юрьевич убрал обратно в холодильник початую бутылку водки и сел рядом, внимательно глядя на нас.

Разговор как-то не клеился. Я не знал, с чего начать, поэтому спросил:

— Как у вас тут? Проблем нет?

— Только то, что постоянно о тебе спрашивают. Да бандит этот, с которым ты говорил, снова зверствует. Недавно на Михаила пытался машиной наехать, а на меня своего бульдога натравливал, когда я из магазина шел.

— О как? Власть почувствовал? Ничего, рога-то мы ему пообломаем.

Связавшись с капитаном, я приказал ему доставить к нам субъекта, проживающего в соседнем подъезде в квартире под номером восемнадцать. Дав отбой, я вздохнул и сказал:

— Братков, что спрашивали меня, мы взяли. Они сейчас в машинах ожидают допроса, а с этим Вованом сейчас поговорим.

Старики оба кивнули, выжидательно глядя на меня. Они понимали, что приехал я не за тем, чтобы наказать местных ублюдков.

— В общем, я хочу предложить вам работу по специальностям, — вздохнув, все-таки сказал я.

— Давай рассказывай, а то мне кажется, это я схожу с ума — предлагать старикам, едва передвигающимся, работу, — велел Астахов.