Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Глава 1

Он распахнул глаза и увидел лишь темноту. Ноздри наполнила мерзкая вонь; он с трудом подавил рвотный позыв. На губах чувствовался привкус желчи. Руки налились свинцовой тяжестью, мышцы сводило от боли, но он изо всех сил попытался сбросить давящий груз, вскрикнув от напряжения. Глаза больно резанул красный свет, и он заморгал. Собрав последние силы, он подался вверх, и то, что давило на грудь, скатилось и шлепнулось на пол. На него смотрели холодные, пустые, мертвые глаза. Он закричал от ужаса, оттолкнул от себя мертвое тело и заметил еще один труп, лицо которого было прикрыто длинными черными волосами. Он подался назад — и упал на грудь третьего трупа, окровавленного, с раскрытым ртом. Половина головы была отсечена. Он запаниковал, поняв, что лежит поверх целой груды мертвецов.

И тут послышался стук. Потусторонний звук, похожий на сердцебиение злого божества, вибрировал вокруг головы — казалось, его источник был везде и одновременно нигде. Он почувствовал, какэтот звук тяжело обрушивается на него, медленно подавляя волю к жизни. Он свернулся калачиком, прикрыл голову руками, тщетно пытаясь отгородиться от страшного звука. Слезы потекли по лицу, он ощутил, что внутренности сжались в единый комок. Ему послышался смех, звон мечей, рык демонических псов, вопли умирающих, крики победителей. Он решил, что умер и попал в ад.

Он закрыл глаза и увидел грозные, сводящие с ума картины: огнеглазого демона с бугрящимися мышцами на испещренной ритуальными шрамами груди, глядящего ему в душу. Губы омерзительного создания раздвинулись, обнажая окровавленные клыки. Кровь ручейками стекала с массивных изогнутых рогов и капала на лицо человека. Он кожей почувствовал жар, излучаемый чудовищем.

У Гензеля перехватило дыхание, и он проснулся. Тело было липким от пота, кишащие блохами простыни тесно спеленали тело — он почувствовал себя трупом, которого только что завернули в саван жрецы Морра. Неистово задергав руками и ногами, он сбросил простыню, пытаясь выкинуть из головы навязчивую мысль. Прохладный ночной воздух быстро освежил тело.

Гензель сел и спустил ноги на холодные половицы и потер мозолистыми ладонями небритое лицо. Сердце все еще бешено колотилось в груди, и он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Кошмары мучили его уже год. Ни одна ночь не проходила без ужасных видений. Единственный раз, когда он смог уснуть и — о радость! — не видеть снов, был, когда он просто мертвецки напился. В последние месяцы такое случалось все чаще и чаще.

Гензель пожалел, что в эту ночь не напился, но выпивка стоила денег, а именно их-то и было в обрез. Благотворительность в «Косоглазом Фиркене», самом дешевом пабе Бильденхофа, тоже закончилась. Он, впрочем, никого не винил — и так неделями не платил ни гроша.

Решив больше не спать, Гензель встал с кишащего паразитами тюфяка и быстро оделся, натянув на широкие плечи грязную рубашку и прицепив к поясу меч — самое ценное, что у него было. Накинул тяжелую шинель, резко распахнул дверь и вышел в ночь.

Подняв голову, Гензель увидел, что серебряная луна Манслиб, прикрытая легкой дымкой облаков, уже высоко в небе. Полночь еще не наступила, и, судя по всему, он успел проспать немногим более часа. Тяжело ступая по вязкой грязи, он двинулся по пустынной главной улице Бильденхофа. По обеим сторонам улицы стояли неосвещенные дома. Низко стелющийся туман жался к земле, сочился под двери и в разбитые окна. Его прикосновение было холодным и влажным. Гензель смотрел на темные окна и завидовал мирному сну горожан.

Здания в Бильденхофе были сплошь грязные и покосившиеся; растрескавшиеся бревна покрывала роса. Крыши съехали набок, и проходить рядом было просто опасно: того и гляди упадет черепица.

Гензелю подумалось, что городок, как и вся Империя, прогнил насквозь и вот-вот рухнет.

Он прошел по крытому мосту, который перекинулся через жалкого вида грязный ручеек, пересекающий город; шаги гулко отзывались в замкнутом пространстве. Пройдя по мосту, он с трудом преодолел небольшое возвышение и приблизился к сторожевому посту.

Это было наспех сколоченное несколько месяцев назад сооружение, чуть ли не деревянный ящик, размещенный на вершине изогнутого ствола древнего, разбитого молнией дуба; отсюда стражам была хорошо видна северная сторона холма, уводящая к темной полосе леса. В последние месяцы лесные звери не давали покоя жителям окрестных деревень, и совет Бильденхофа повелел соорудить восемь таких постов на окраинах города. Дюжина заостренных кольев была вбита в землю вокруг основания ствола, к которому кто-то приставил грубо сколоченную лестницу. Гензель покачал головой.

Он тихонько вскарабкался по лестнице и осторожно заглянул внутрь. Там, спиной ко входу, согнувшись, стоял человек и внимательно глядел на север. Рядом с ним к стене была прислонена пара арбалетов.

— Добрый вечер, — сказал Гензель. Страж оторопел и сдавленно вскрикнул от неожиданности. — Лучше бы ты убрал лестницу, а то обязательно кто-нибудь застанет врасплох.

— Во имя Зигмара, парень! В чем, черт возьми, дело?! Подкрадываешься сзади к человеку…

— Извини, Матиас. — Глаза Гензеля, с темными кругами от усталости, весело блеснули. — Не мог упустить такую возможность.

— Да уж, конечно. — Матиас покачал головой.

— Ты один? Кто должен был сторожить вместе с тобой?

— Конрад. Смылся где-то час назад — погреться. Ну, ты понимаешь, о чем я.

— А-а. И с кем на этот раз?

— С Магритте.

Гензель заржал.

— Проклятие, да она пользуется у здешних мужиков немалой популярностью!

— Вот именно. Но это пока ее отец не застукает. Он же отошлет ее в храм в Вольфенбург, если только узнает, чем она занимается после заката.

— К счастью, он крепко спит, а?

— Точно. — Матиас помолчал и нахмурился. — А ты-то откуда знаешь, что он крепко спит?

— Оттуда же, что и ты, — ухмыльнулся Гензель.

Матиас громко рассмеялся и хлопнул себя мясистой ручищей по бедру. Они немного посидели в тишине, вглядываясь в темноту.

— Опять не спал? Кошмары? — спросил Матиас.

Мужчина постарше медленно кивнул в ответ.

— После Кислева — каждую ночь, — выдохнул он.

Матиас прекратил расспросы, и Гензель это оценил. Они умолкли, и каждый погрузился в собственные мысли.

Резкий звук прорезал ночную тьму — бешено звонил колокол. Нападение.

В домах зажглись огни, и Гензель услышал приглушенные крики людей, в страхе выбегающих на улицу.

Гензель и Матиас схватили арбалеты и зарядили их. Шли минуты, и Гензель начал уже думать, что тревога оказалась ложной, как вдруг Матиас застыл. Глаза молодого солдата расширились от ужаса. Гензель проследил за взглядом товарища и поначалу ничего не увидел, лишь какое-то неясное движение в темноте.