Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А. Ж. Письмо с вашим с Геннадием комментарием – это прекрасно! И то, что вы место гибели Гейби нашли – это фантастика!
Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам…
Я уже цитировал эти строки Пушкина, когда рассказывал о судьбах Абрама и Этель в гл.1. Повторяю их здесь, потому что ничего, лучше выражающего одну из действительных скреп нашего национального самосознания, я не знаю.
Оказывается, знание о том, где и как упокоились наши предки, связывает нас с историей нашего народа и нашей страны такими нитями альтерверса, которые, как правило, не видны «со стороны», но существенно упрочняют ткань социальной памяти.
Конкретным примером этого является поиск места захоронения Гейби Коваля.
Инициатива этого поиска принадлежит Г. И. Ковалю, который сообщил мне о найденном в интернете документе, в котором указано место гибели Гейби:
16.76. Изображение с сайта ОБД «Мемориал» с указанием места гибели Г. А. Коваля.[301]
Это было важным дополнением к имевшимся в семейном архиве документам о Гейби.
16.77. Портрет Г. А. Коваля на памятном стенде в РХТУ им. Д. И. Менделеева.[302]
Донесение хранится в Центральном архиве Министерства обороны.[303] Вот что сказано о Гейби в этом документе:
16.78. Фрагмент донесения о гибели Гейби.[304]
Поиски конкретного места гибели Г. А. Коваля привели в отдел картографии РГБ («Ленинка»). В фондах библиотеки найти нужных материалов не удалось. Населенного пункта именно с таким названием «Рябинено», через «е», не было обнаружено вообще. Стало ясно, что в первоначальном документе – «Информации из донесения о безвозвратных потерях» – явная описка. Но что кроется за этой опиской? Большой поиск под силу только профессионалу-картографу. И здесь нам повезло. Сотрудник отдела Н. А. Дубовой активно подключился к поисковой работе. Николай Алексеевич провел самостоятельный поиск и сообщил мне 14.01.14 следующее:
«Первое. Мне не удалось найти следов села Рябинино. Второе. Но на топографической карте обнаружил урочище с похожим названием Рябинки. Вот карта, на которой есть это урочище:
http://gpska.yapl.ru/map.php?s=025kt&map=N-36–055-B-c
Урочище находится к востоку от Ельни, между рекой Стряна и железной дорогой. Вот географические координаты урочища: 54 градуса 33 минуты 9 секунд северной широты, 33 градуса 15 минут 55 секунд восточной долготы». И ещё: «Сообщаю дополнительно. В нашем отделе есть ещё «Списки населённых мест Российской Империи». Том XL на Смоленскую губернию выпущен в 1868 году и содержит сведения на 1859 год. Так вот, про Ребинки Ельнинского уезда сообщается: казённая деревня, 6 вёрст от уездного города, 8 дворов, число жителей 55 м. п. и 68 ж. п., по правую сторону от Калужского почтового тракта».
Я стал искать это место на старых картах. И на карте 1780–1790 гг она уже была под названием Peбiнка:
16.79. Ребiнка на карте 1780–1790 гг.[305]
А вот находка на карте Шуберта: Именно на западе, в 6 верстах (см. масштаб!) от Ельни:
16.80. Ребинки на карте Шуберта.[306]
Всё совпало! И не удивительно, что название ныне не существующей деревни Peбiнка конца XVIII века за двести с лишним лет изменилось на название урочища Рябинки.
Все документы были отосланы в Ельню, и в начале апреля из тамошнего военкомата я получил письмо, в котором сообщалось об увековечении Г. А. Коваля в «Книге Памяти Ельнинского района Смоленской области» под номером 12 250.
Теперь у Гейби есть могила – воинское захоронение № 1, в центре города Ельни…[307]
16.81. Письмо от военкома Ельни. – Ю. Л.
Через год, в мае 2015 года, пятеро менделеевцев – Г. И. и В. И. Коваль, Ю. А. и Н. О. Лебедевы и А. П. Жуков – побывали в Ельне и на поле, где погиб Гейби.[308]
Поездка была сугубо личной, и потому особенно тронуло то, что встретили нас неравнодушные к памяти о событиях 70-летней давности люди. Город не жил, а едва выживал, но, несмотря на это, нас поняли и помогли искренно и бескорыстно – даже нашли для нас краеведа и специальный вездеход, чтобы добраться до запущенного урочища…
16.82. Г. И. Коваль и Н. О. Лебедева в урочище Рябинки…[309]
Ехали специально – по долгу памяти о Жорже. Но там, в Ельне, и особенно в майском болотистом урочище Рябинки, долг – чувство сухое – наполнился чем-то трепетным и даже слёзным. И возник естественный резонанс – ведь на той войне погиб не только Гейби. У Н. О. Лебедевой в ту войну погиб дед, отец её матери Раисы Яковлевны Жолондковской – Яков Исаакович Ливенгард.
16.83. Яков Исаакович Ливенгард (предвоенная фотография)[310]
На фронт Яков Исаакович, как и Гейби, пошёл добровольцем. Он был им даже дважды, поскольку после первой попытки – он записался в московское ополчение, но был демобилизован из него по болезни в 1941 году и отправился в эвакуацию к семье в Чимкент, где при своих технических дарованиях, деловой хватке и ответственности, был востребован и высоко ценим. И уже вторично, в возрасте «далеко за 40», из безопасной и довольно комфортной чимкентской эвакуации, снова пошёл в военкомат и надел красноармейскую форму.
Красивый (что было не только «даром природы», но и источником семейных проблем, вызванных его «жизнелюбием»), интеллигентный, начитанный, музыкальный «технарь от бога» попал в пехоту. Сколько времени он воевал на передовой, мы не знаем. Имеющиеся документы описывают только последние дни его жизни – был ранен 20 августа 1944 г. осколком снаряда[311] (почти ровно через год после гибели Гейби) и умер 8 сентября 1944 года в госпитале местечка Вана-Нурси в 69 километрах от эстонского города Выру после боёв за него в составе 143-го армейского запасного стрелкового полка (азсп) 1-й Ударной армии генерал-лейтенанта Захватаева Никонора Дмитриевича 3-го Прибалтийского фронта[312]:
16.84. Извещение московскому военкомату о смерти Я. И. Ливенгарда[313]
Похоронен
