Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев

Ю. Л. А где и когда Вы с ним познакомились?

И. А. Совершенно не помню! Как преподавателя я его не знала. Но, вероятно, общалась с ним по общественной работе – я была в профбюро факультета. Когда и при каких обстоятельствах – не помню. Только вот, пожалуй, улыбка его и осталась в памяти, когда я по каким-то делам заходила на его кафедру…

Ю. Л. А как Вы узнали, что он был разведчиком?

И. А. Это было гораздо позже! Я ушла из института в 2001 году – контракты закончились и просто не было работы…

Ю. Л. То есть, во время работы в институте Вы не знали и не догадывались о том, что он был разведчиком?

И. А. Совершенно верно! И я не помню, кто обратил моё внимание на статью в газете, из которой я и узнала…

Ю. Л. В «Красной звезде»? Или из материалов «Вестника истории РХТУ»? Они вместе были вывешены здесь, в ИЦ в 2002 году Анной Евгеньевной Сущёвой?

И. А. Может быть… Я в те времена часто бывала в институте.

Ю. Л. А что же из общения с Жоржем Абрамовичем Вам всё-таки запомнилось?

И. А. Общение… Ничего особенного не запомнилось, за исключением того, что он всегда был в высшей степени любезен, никогда ни в чём не отказывал, и был очень доброжелательным. Да, очень доброжелательным!

Ю. Л. Спасибо, Инна Абрамовна!

16.01.14

Беседа с Алевтиной Степановной Садиленко, доцентом кафедры ОХТ РХТУ

16.87. А. С. Садиленко во время беседы 16.01.14.[323]

Беседа состоялась в преподавательской комнате кафедры ОХТ РХТУ во время моего очередного визита в Менделеевку. Возникла она спонтанно и продолжалась недолго (Алевтина Степановна устала после занятий), но оставила у меня впечатление особой искренности в ответах и оценках.

Ю. Л. Первый стандартный вопрос – где, когда, и при каких обстоятельствах ты узнала о существовании такого человека – Жорж Абрамович Коваль?

А. С. С тех пор, как я пришла сюда заниматься в НСО – Научном студенческом обществе.

Ю. Л. А именно?

А. С. Пришла я в НСО в 1963 году. Работала у Изабеллы Эммануиловны Фурмер, работы было много, работала «не покладая…» и практически с ним не сталкивалась.

Ю. Л. Но всё-таки, первое впечатление от этой колоритной фигуры…

А. С. Колоритный и очень суровый!

Ю. Л. Это глазами студентки тех времён.

А. С. Да. И интерес по поводу его акцента, конечно, был…

Ю. Л. А что шептали?..

А. С. Ничего не шептали…

Ю. Л. А потом?

А. С. А потом окончание института, работа в НИУИФе, и приход в аспирантуру в 1968 году. И я опять с ним практически не общалась – я не была в его группе, а кафедральные группы, как ты знаешь, жили довольно обособлено… И почти до самого конца он мне казался суровым человеком… А обо всех этих вещах я узнала только на его девяностолетии. Мы приехали – Родионов, Лисицын, Лёва,[324] Саша Беспалов, я… И он показался человеком исключительно мягким, который с удовольствием разговаривал! Общался с нами с удовольствием на любые – но не НА СВОИ темы…

Ю. Л. А всё-таки, когда у тебя появилось знание, что он был разведчик?

А. С. Ну, это, вероятно, уже даже после того, как он ушёл…

Ю. Л. И в ходе этой Вашей…

А. С. В ходе нашей работы… Основной был только Гришин. Который говорил… Только говорил… Но подробности… Сам факт он говорил…

Ю. А. Ну, значит, всё-таки у тебя были какие-то Лёвины байки или намёки…

А. С. Только намёки. Не байки, а только намёки.

Ю. Л. Понятно… В сторону все эти разведческие байки… Меня в первую очередь интересуют человеческие качества Жоржа. Ты уже сказала важные вещи. Теперь у меня такой вопрос. Как ты считаешь, в человеческом плане он был смелым человеком?

А. С. Не думаю, что он в житейских делах был смелым… Или он просто не хотел с ними сталкиваться… Я думаю, что у него этими делами занималась Людмила Александровна…

Ю. Л. Ну, если так рассматривать… Конечно, в этой семейной паре активным элементом была тётя Мила… А вот в делах кафедральных, если сравнить Жоржа, Фурмер или Малахова…

А. С. Нет, нет… Он старался от этих дел как-то отходить… У него были дела – аспиранты, работы, учёба, лаборатории и т. д… А это… Мне кажется, это второй план у него был… Он изначально был такой – очень сдержанный, очень… как бы сказать, «анализирующий всю ситуацию» и старающийся ни себя не выдать… в любых смыслах… ни обозначить своих пристрастий, чтобы поменьше получить…

Ю. Л. Понял, понял…

А. С. У тебя другие впечатления?

Ю. Л. Я себя пока вообще исключаю… У меня теперь столько впечатлений от стольких других людей, что мои личные с кем-то совпадают, с кем-то не совпадают… И я себя дистанцирую от того материала, который ко мне приходит…

А. С. Ну, ты ведь его больше знал, ты ведь с Геной…

Ю. Л. Да, конечно… А вот важный вопрос – как ты оцениваешь его награждение в 2007 году?

А. С. Он получил то, что заслуживает. Наконец-то его оценили. После тех статей, которые писал Лота… Ну, там могут быть разные… Но сам факт! Конечно, его оценили…[325]

Ю. Л. А вот ещё один личный вопрос. Как ты отнеслась к тому, что он в 1985 году уволился с кафедры? Как это происходило?

А. С. Жалко. Жалко конечно, что он уволился.

Ю. Л. Почему он уволился?

А. С. Он, по-моему, просто устал заниматься всем этим… Понимаешь, вот наступает такой момент, когда ты просто не хочется заниматься этим делом…

Ю. Л. (со вздохом) Да, наступает… То есть, тебе кажется, это было его внутреннее состояние…

А. С. Мне показалось, что это так. Потому что его ведь никто не просил, ничего… Возникло ощущение усталости от педагогической работы, от суеты… Но всей подноготной я не знаю…

Ю. Л. Но вот скажи своё главное впечатление от последней встречи.

А. С. Последняя встреча меня поразила его открытостью душевной… Не открытостью «вообще», а именно душевной…

Ю. Л. Спасибо!

16.01.14

Вторая беседа с Е. С. Дмитриевым

Наши контакты с Евгением Сергеевичем продолжились и после первого большого интервью. Я понимал, что