Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени - Татьяна Александровна Корсакова

сделал ставку на «золотую середину» педагогического сообщества и призвал страну искать не только одиночек-новаторов, но и лучших среди сильных педагогов, работающих по программе. Он понимал, что у нас не очень любят «передовиков», чей опыт еще неустойчив. А вот посоревноваться с таким же достойным тружеником, как ты сам, работающим по узаконенной программе, применяя при этом свои удачные находки в преподавании, — это было то, чего давно ждали.

Конкурс «Учитель года СССР» стал самым значительным достижением Геннадия Николаевича Селезнёва на посту главного редактора «Учительской газеты» и одним из самых заметных событий в жизни педагогов страны.

А теперь уже и конкурсу «Учитель года России», преемнику предыдущего, союзного, больше 30 лет! Он признан самым длительным профессиональным конкурсом в Российской Федерации. В состязании учителей сейчас участвуют все субъекты РФ, на финал приезжают победители из всех регионов страны.

Самый первый конкурс провела «Учительская газета» при поддержке Госкомитета по образованию. Начиная со второго, в 1991 году, у конкурса появились три учредителя — «Учительская газета», Министерство образования и профсоюз образования. Так всё и проходит сегодня.

Деньги на этот конкурс дает государство. Главным оператором является Минпрос. Есть оргкомитет, который возглавляет министр просвещения, и два зама председателя оргкомитета — Г. И. Меркулова из профсоюза и П. Г. Положевец, ныне председатель редакционного совета «Учительской газеты».

— Петр, как Селезнёв сообщил тебе, что уходит в «Правду»?

— Всё было просто. Геннадий Николаевич пришел однажды и сказал, что ему предложили возглавить «Правду»: «Как бы мы ни относились к ней, но это главная газета, и я туда иду. Это серьезное дело. Я буду тебя рекомендовать в главные редакторы „Учительской газеты“. Пойдешь?»

Точно так же было, когда он позвонил мне в «Комсомольскую правду» и спросил: «Пойдешь ко мне замом главного редактора в „Учительскую газету“?», а я ему тогда ответил: «Геннадий Николаевич, можно я подумаю до завтрашнего утра?», и он сказал: «Давай».

Тут же я сказал сразу: «Да, если вы считаете, что я справлюсь, я не буду отказываться, если предложат». Затем, очень скоро, было принято решение о его назначении в «Правду» и о моем назначении главным редактором «Учительской газеты». Всё было открыто и честно. Да, это была его черта. Он всегда давал тебе возможность выбора. Весь разговор длился две минуты. Это же еще хорошее время было. Это было начало 1991 года.

Часть восьмая. Эпоха буйных перемен

Глава 1

Безошибочная фигура

«Это было еще хорошее время». Да, еще хорошее, Петр прав. Это первая половина девяносто первого года.

Но тут мне придется одернуть самое себя: а это чьи слова взяты из конца предыдущей главы, из чьего диалога, кто беседует?

Беседу ведут два опытных журналиста, прошедших суровую и прекрасную школу «Комсомольской правды». Для нас с Петром Положевцем конец 1980-х — самое начало 1990-х годов, как и для других наших коллег, было временем возможностей, планов, экспериментов, а если повезет с темой, то — восхитительных шоков. Shock — вообще-то «удар» по-английски. Но журналисты — не мазохисты. Били теперь не нас — мы!

Однако ни при какой политической ситуации… (продолжение следует).

Территория истории

…Ни при какой политической ситуации не следует обращать особого внимания, т. е. сосредоточиваться на самоощущениях малых социальных групп людей так называемых свободных профессий — журналистов, писателей, актеров, режиссеров, исполнителей популярной музыки и проч. Как-нибудь разберемся, не пропадем. Не пропали же. За трагическим исключением тех журналистов, чьей специализацией было освещение войн. Долгая и добрая им память.

А вот рабочим, инженерам, также т. н. бюджетникам — учителям, врачам, работникам НИИ — т. е. главному народу было худо в начале девяностых. Привязанные к рабочим местам, почти не имеющие возможности выскочить в магазин вне перерыва на обед, люди не успевали вовремя купить продукты и предметы первой необходимости, потому что к вечеру всё расхватывалось. Даже в столице москвичам стало трудно отовариться, пока не ввели талоны, и то по-дурацки.

Теперь, в условиях реального дефицита, и народ, не стесняясь, заговорил о политике. Невнятного и непонятного большинству беспартийного населения «Горбача» поминали недобрым словом на каждом углу. Да что греха таить, и коммунисты мало что понимали в том, что творилось. Всё ярче, громче и, что было самым опасным для Горбачёва, с каждым днем всё определеннее проявлял себя Ельцин.

Именно в это интересное для журналистов и тяжелое для основной массы советского населения время Г. Н. Селезнёв перешел в «Правду» первым заместителем главного редактора.

После нескольких плодотворных лет совместной работы и дружбы Геннадия Селезнёва и Георгия Пряхина в «Комсомольской правде» и ухода Пряхина на телевидение на какое-то время их пути разошлись.

— Напомни, Жора, кем ты работал на телевидении и после?

— Я был политическим обозревателем Гостелерадио СССР, потом — зам. председателя Гостелерадио СССР, — напомнил Георгий Владимирович. — Затем попал в ЦК КПСС, где занимал различные должности. Был референтом Горбачёва, а потом консультантом. Когда был заведующим подотделом СМИ, мне приходилось брать на себя какие-то функции пресс-секретаря. Именно тогда, когда в ЦК партии я был заместителем заведующего отделом, наши пути с Селезнёвым пересеклись снова.

У меня были неплохие отношения с Иваном Тимофеевичем Фроловым — философом, академиком. Когда его назначили главным редактором в газету «Правда», он стал советоваться со мной и попытался вытащить меня туда своим заместителем. Но я ему настоятельно рекомендовал Геннадия Селезнёва, которого прекрасно знал, знал его опыт руководства коллективом.

Селезнёв, как ты помнишь, мог соединить несоединимое. Это был человек прекрасного организаторского дара. И человек компромисса во всех отношениях. И поэтому я настоятельно рекомендовал Фролову Геннадия Николаевича. Тем более что эту кандидатуру поддержал Егор Кузьмич Лигачев, секретарь ЦК КПСС. Но это-то Фролова и настораживало: мол, Селезнёва толкает Лигачёв, а я хотел бы тебя на этом месте видеть. Я говорю: «Нет, Селезнёв — это безошибочная фигура».

Решение было принято, и Геннадий Селезнёв вновь обрел адрес работы на улице «Правды» — только в новом громадном здании, именно для газеты «Правда» и выстроенном. Там Геннадия Николаевича ждал новый для него коллектив, впрочем, давным-давно сложившийся. Но и этот коллектив менялся — того требовало время.

Острые статьи В. Н. Никифоровой в «Учительской газете» заметил и пригласил автора в «Правду» тогда еще редактор партийного отдела Александр Алексеевич Ильин, который затем стал заместителем главного редактора, а впоследствии и главным.

— Раскола в «Правде» не было никогда, — считает Валентина Никифорова. — Были люди, которые уходили — и ушли. Кто-то потом пытался создать свое издание. В редакции оставались одни единомышленники. Потому «Правда» и выжила, и