Бриллианты с царской иконы - Ольга Баскова

И лишь девушка, сидевшая в самом конце комнаты, выделялась скромностью наряда. В простом сером платье, с волосами, забранными в строгую прическу, она тем не менее казалась свежее и милее разодетых дочек миллионеров.

Впрочем, никто не знал, кто такая рыжеволосая незнакомка. Мужчины средних лет, бросая на нее заинтересованные взгляды, спрашивали себя, где они видели эту красавицу. Может быть, прекрасная дама путешествовала одна?

Многие из них не сомневались в этом, как и в другом – рыжеволосая, несмотря на скромный наряд, явно принадлежала к высшему обществу. Других господин граф обещал не приглашать.

Но когда же начнется представление?

Прыщавая белесая дочь Джонсона-младшего хлопнула в ладоши, как бы желая ускорить событие, и Тулуз-Лотрек в строгом черном костюме, придававшем ему солидность и таинственность, вышел на середину кают-компании и провозгласил:

– Господа, сегодня мне предстоит продемонстрировать свой прибор самому изысканному обществу на пароходе, и я несказанно рад. Надеюсь, вам понравится это маленькое развлечение. Хм… развлечение. Смею напомнить, многие ученые считают мое открытие прорывом в науке. Впрочем, сегодня об этом судить только вам. – Он кашлянул и залпом выпил стакан воды, ожидавший его на маленьком полированном столике. – Итак, господа, кто желает принять участие в демонстрации моего прибора?

Миллионеры и их половины переглянулись. По их растерянным лицам Николай понял, что они побаиваются. Все новое всегда вызывает страх.

– Итак, господа? – Он еще раз посмотрел на присутствующих.

– Простите, вы приглашаете только мужчин? – раздался звонкий голос, и рыжеволосая красавица поднялась со стула и помахала Савину рукой. – Или леди тоже могут принять участие в эксперименте?

Толстосумы, как по команде, обернулись и посмотрели на девушку. Она улыбалась, ее щеки раскраснелись, а полные губки слегка приоткрылись. Незнакомка была так хороша, что ни у кого из зрителей не возникло желания остановить ее. Они были готовы любоваться ею и аплодировать ее смелости.

Савин поклонился красавице, подошел к ней и вывел на середину комнаты.

– Почему же только господа? – удивился он. – Я думаю, мой прибор будет интересен как деловым людям, так и их женам и дочерям. Вы, если когда-нибудь приобретете его, сможете спокойно разговаривать с подругами из Европы, да и не только с подругами – с кем пожелаете.

– Отлично. – Рыжеволосая усмехнулась. – И что прикажете делать, господин граф?

– Минутку терпения. – Николай взял со стола один из шлемов с многочисленными проводками, надел ей на голову, а второй нахлобучил на себя и поправил провода. – Леди и джентльмены, сейчас я выйду из комнаты, а эта дама сообщит вам о своем желании и постарается передать его мне работой своей мысли.

Худая прыщавая дочь Джонсона пару раз хлопнула в ладоши, но, наткнувшись на колючий взгляд своей матери, затихла.

– У вас еще будет возможность поаплодировать, – поддержал ее Николай. – Итак, моя прекрасная помощница готова?

Красавица торопливо кивнула.

– Тогда, леди и джентльмены, я вас покину. Надеюсь, ненадолго.

Он вышел из кают-компании, и все взоры устремились на рыжеволосую.

Незнакомка растерянно улыбнулась, обвела глазами комнату и указала пальчиком на вазу с красными, как кровь, яблоками.

– Я желаю, чтобы граф угостил меня яблоком, – звонко сказала она и закрыла глаза, передавая информацию изобретателю.

А через полминуты появился и он сам, слегка побледневший, но уверенный в себе.

Подойдя к вазе, Тулуз-Лотрек выбрал самое большое яблоко и преподнес его девушке.

Кают-компания взорвалась аплодисментами.

Николай снял шлемы, галантно довел девушку до ее стула и, вернувшись назад, опустился на диван.

– Я устал, – проговорил он и провел рукой по лицу.

Роберт Джонсон, сверкая бриллиантовой заколкой, подошел к графу и наклонился к его уху.

– Надеюсь, у меня есть пальма первенства на прибор, – шепнул