Огненный орден - Алекс Кош

Когда песня закончилась, вампир довольно воскликнул:

— Восхитительно! А еще что-нибудь?

Он действительно выглядел счастливым. Я даже не поленился и решил спеть ему еще одну песню…

Спустя час и несколько десятков песен я начал понимать, что совершил серьезную ошибку, решив развлечь вампира «парой новых песен». Он не отстал от меня до тех пор, пока мой голос не охрип настолько, что Вельхеор перестал разбирать, что я пою. И только под утро коварный вампир позволил-таки мне задремать охрипшим и голодным, поскольку остановки на постоялых дворах запланированы не были.

Вечером следующего дня экипаж прибыл в Лайминг. Я выбрался наружу и с огромным удовольствием потянулся всем телом.

— Наконец-то прибыли.

Даже легкий кожный зуд от солнечного света, немного смягченный мазью друида, не мог испортить мне удовольствие от принятия телом вертикального положения. Как объяснил Вельхеор, местные жители ненавидели вампиров и обязательно заподозрили бы неладное, натяни я капюшон по самый подбородок. Поэтому приходилось терпеть временные неудобства.

Немного придя в себя после долгой поездки, я как следует осмотрелся по сторонам: Лайминг отличался от Крайдолла абсолютно во всем, начиная от архитектуры зданий и заканчивая настроением людей. Если в Крайдолле преобладали аккуратные домики с большими окнами и милыми двориками, то здесь каждое здание было ярким воплощением в жизнь поговорки: «Мой дом — моя крепость». Окна больше напоминали небольшие бойницы, двери — миниатюрные ворота с десятком замков и всевозможных засовов. Люди смотрели на нас с Вельхеором с нескрываемым подозрением, а временами и с откровенной злобой. Неожиданностью для меня стало то, что каждый житель, будь то мужчина, женщина или даже ребенок лет десяти, ходили с оружием за поясом.

— Хорошо оказаться дома, — без особого оптимизма сказал вампир. — Люблю этот городок.

Не знаю уж, каким образом, но Вельхеор тоже умудрялся обходиться без капюшона и переносить солнечный свет, хотя удовольствия это ему явно не доставляло. Друид заверял меня, что крем спасает только низших вампиров. Значит, у Высших есть какие-то свои секреты, которые они не слишком часто демонстрируют — я впервые видел Вельхеора на солнце без капюшона.

— Ага, — хмыкнул я. — То-то ты велишь не называть тебя по имени в черте города. Очевидно, местные жители — твои горячие фанаты.

Вельхеор посмотрел на солнце и скорчил недовольную мину:

— Не знаю, за что они меня так невзлюбили. Конечно, я периодически похищал местных для своих опытов, но всего по два-три человека в месяц. Кто считает такие мелочи?

Я представил, сколько людей пропало в городе за те десятки, а то и сотни лет, что Вельхеор проводил свои опыты, и ужаснулся.

— Действительно странно, — охрипшим голосом проговорил я. — Мы, люди, такие существа злопамятные. И чего они тебя не любят? Ведь на пустом месте практически…

— Ничего ты не понимаешь, — расплылся в улыбке вампир. — Полюбят тебя или нет — это вопрос везения, а вот чтобы тебя по-настоящему ненавидели, нужна индивидуальность.

— Вот они тебя и ненавидят индивидуально.

Вампир сменил довольную улыбку на звериный оскал:

— Да все жители Лайминга запуганы до смерти близостью земель вампиров и Великого Кладбища… Кстати, давай поднимемся на стену! — неожиданно сменил тему разговора Вельхеор. — Оттуда открывается просто шикарный вид, тебе точно понравится!

Всю дорогу я чувствовал на себе множество подозрительных взглядов. Жители Лайминга безошибочно опознавали в нас приезжих и буквально на каждом шагу норовили толкнуть, подставить подножку или сделать еще какую-нибудь гадость. Одна особо проворная дама чуть было не окатила нас помоями из ведра, и если бы не ловкость Вельхеора, воняли бы мы с ним так, будто целый день провалялись в выгребной яме.

— Что-то не похожи они на запуганных до смерти людей, — заметил я, провожая взглядом очередную вооруженную до зубов влюбленную парочку.

— Страх бывает разный, — авторитетно заявил Вельхеор, ловко лавируя в толпе. — Жители Лайминга так долго жили в постоянном ужасе, что в один прекрасный момент он перерос в злость. Они как загнанные в угол животные — готовы драться до конца с любым противником.

Я озадаченно посмотрел на вампира:

— А это разве не храбрость?

Мы дошли до частокола из огромных бревен, окружавшего весь город, и начали подниматься по ступенькам.

— Храбрость — это умение превозмочь страх, — терпеливо начал объяснять Вельхеор. — Бояться, но, несмотря ни на что, идти вперед. А когда вместо того чтобы заглянуть своему страху в глаза и победить его, человек превращается в боящееся всего и вся агрессивное существо… Ну это так не эстетично, честное слово.

Неожиданное окончание монолога заставило меня сбиться с шага. С трудом сдерживая смех, я поинтересовался:

— И давно ты эстетом стал?

— Да я всегда им был, — пожал плечами Вельхеор. — Знаешь, как я красиво пью кровь из людей? Ни капельки на одежду не прольется. Я тебе как-нибудь покажу.

Я поморщился:

— Вот только без подробностей. И демонстраций устраивать тоже не надо.

— Тебе пора привыкать, — хихикнул вампир. — Мало ли, вдруг наше путешествие не увенчается успехом. Тогда тебе придется учиться жить в шкуре низшего вампира. Без Ремесла, солнца и дальнейших перспектив.

Мы поднялись на стену и застыли, наслаждаясь удивительным видом. Точнее, наслаждался им Вельхеор, что же касается меня, я так и не смог разобраться в чувствах, возникающих при взгляде на бесконечные могилы, кресты и гробницы. Я никогда еще не был на Великом Кладбище, но неоднократно слышал душещипательные рассказы о нем. Изображения этого места на страницах книг казались настолько невероятными, что я просто не воспринимал их всерьез. Как выяснилось — зря. Подобный пейзаж едва ли мог вызвать положительные эмоции у кого-либо, кроме Вельхеора. Уныние? Да. Приступ пессимизма — сколько угодно. Очевидно, вампир специально выбрал именно это время, чтобы показать мне Великое Кладбище. Закат усилил и без того ошеломляющий эффект, и я застыл, не в силах пошевелить и пальцем. Да что там, я даже моргнуть боялся. Стоял и смотрел на окрашенные красным светом кресты и гробницы. Сотни, тысячи… сотни тысяч.

— И что, никому не пришло в голову… — Я запнулся, так и не закончив мысль.

— Снести все это? — догадался Вельхеор. — Все эти бесконечные кресты, склепы и могилы?

Мне оставалось лишь неуверенно кивнуть.

— И растоптать память о похороненных здесь людях? Тысячи лет здесь хоронили жителей Империи и Приграничья. Жертвы сумасшедших магов, внутренних распрей, вампирских войн, набегов пиратов… мужчины, женщины, дети. Вот так запросто удалить все это с равнины и из памяти?