Высокие башни - Томас Костейн

— Да, мсье, — помощник покачал головой. — Сначала я решил, что нас ждут неприятности. У Броссала был нож, и он заявил, что не желает находиться под одной крышей с Дугестом. Я отобрал у него нож, сильно отругал обоих и повел их к вам. По улице за ними следовал народ. Наверно, более ста человек тащились за нами, когда мы шли по площади. Все остались на улице.

— Боюсь, все камеры заняты, — сказал де Бьенвилль.

Он открыл заднюю дверь и вошел в темный и узкий проход, с одной стороны которого находились те самые камеры, которые так не понравились англичанину. Они шли в два яруса — по пять камер в каждом. Все камеры были два фута высотой, два с половиной фута шириной и шесть футов в длину. Люди высокого роста не могли в них выпрямиться. Перед камерами были укреплены решетки. Камеры никак не вентилировались и стояла такая ужасающая вонь, что начальник полиции быстро прижал к лицу надушенный платок.

— Как я и думал, — сказал он, заметив бледные лица, глядящие на него сквозь решетку, — в каждой клетке сидит счастливая птичка. Фу! Здесь воняет, как в сортире рынка рабов или в лежбище диких зверей! Отвратительно!

Он стремительно возвратился к себе в кабинет и так сильно захлопнул за собой дверь, что дверная рама задрожала. Зеркало упало на пол и разлетелось на куски. Начальник полиции возмущенно заметил:

— Господи, в каком месте может оказаться французский джентльмен!

Де Марья понимал, что его популярность, которую в колонии он завоевал красивыми костюмами и прекрасными манерами, начала испаряться из-за того, что он стал энергично насаждать законы. И молодой человек решил, что пришло время потешить поселение спектаклем.

— Жозеф, — обратился он к помощнику, — у нас нет места для этих двух смутьянов, которых вы привели сюда. Гм-м-м… Что же нам с ними делать? Я вам скажу. Мы их сегодня станем судить так, чтобы этот процесс стал для многих примером! Суд состоится на площади, чтобы там могли собраться все жители Нового Орлеана и выяснить, на чьей они стороне. Вы увидите, это им очень понравится, и они признают, что именно так должно вершить правосудие. Жозеф, отправляйтесь немедленно к мсье де Балне. В отсутствие его превосходительства, он будет председательствовать на суде. Передайте ему, что несмотря на жару, он должен надеть парик и мантию.

Мсье де Балне недовольно согласился с тем, чтобы все население города присутствовало на процессе. Он надел на голову парик с самыми длинными локонами, которые только видели в Новом Орлеане, красивую мантию с горностаевым воротником и уселся на скамью в северной части пляс д'Арме. И тут же заметил судебному исполнителю:

— Боюсь, что здесь будет постоянно стоять шум, и нас могут прерывать… Вам придется проявить твердость. Звоните в колокольчик и объявите, что суд переносится внутрь здания, если начнутся беспорядки.

— Внутрь? — судебный исполнитель был огорошен подобной идеей. — Мсье, в городе нет такого помещения, где могли бы уместиться хотя бы одни свидетели. Вы себе представляете, как жарко будет в помещении?

— Но здесь собралось слишком много народу, и мы должны попытаться установить порядок, — заметил де Балне.

Судебный исполнитель оглядел площадь.

— Все уже тут, кроме Филиппа Жирара и его помощника. Мсье де Балне не очень интересовался делами поселения и был удивлен подобной осведомленностью:

— Вы говорите о низкорослом мужчине, у которого, как мне кажется, стеклянный глаз?

Судебный исполнитель кивнул, и судья продолжил:

— Значит, их тут нет? Интересно, почему только они из всего населения Нового Орлеана не пришли сюда?

— Они очень заняты, — им нужно закончить дом для мсье де Марья и его невесты. Если только она когда-нибудь приедет в Новый Орлеан.

— Нам всем очень жаль, что невеста мсье де Марья никак не приедет сюда. Корабль должен был давно прибыть, и теперь следует признать, что его, видимо, вообще не будет, — он глубоко вздохнул. — Я уверен, что у всех пассажиров этого несчастливого судна был хотя бы один родственник или друг. Я также убежден, что все волнения в городе, ссоры, драки, крики, вопли и нарушение законов вызваны напряжением, в котором живут бедные люди.

И словно в подтверждение слов милейшего де Балне раздался грубый крик с требованием начать наконец суд. В тот момент вывели вперед двух обвиняемых, которые мрачно и злобно глядели друг на друга, на судью и на народ. Их поместили по разным сторонам скамьи.

Люди должны ощущать важность события, — решил мсье де Балне, оглядываясь с суровым видом, однако на толпу его взгляд не подействовал. Отсутствие уважения к суду проявилось, как только начали задавать вопросы Жюлю Дугесту. Он не отвечал, а продолжал обвинять Броссара. Тот, в свою очередь, не оставался перед ним в долгу. Если зрителям казалось, что они не очень сильно оскорбляют друг друга, они начинали им помогать. Ругань и оскорбления становились все изощреннее.

— Он первый меня ударил, господин судья.

— Вранье. Я даже не защищался, пока он меня не ударил три раза.

— Он отдал все мясо из супа своим детям, мы с женой следили за этим пройдохой.

— Ты сам — мошенник и врун. Ты украл серебряную монету из кошелька моей жены.

— Жалкий трус, ползающий на брюхе! Я боялся оставлять с тобой свою жену и моих дочерей.

— Змеиное отродье!

— Дерьмо шелудивого пса!

Людям показалось мало судилища, устроенного над этими драчунами, и тогда один из поселенцев ступил вперед и стал критиковать порядки в колонии и жаловаться на то, что их фальшивыми обещаниями выманили из дома и привезли сюда.

— Нам все наврали, но это не самое худшее, потому что нам нечего есть, а ведь имеются запасы пищи. Скажите, господин де Балне, нас привезли сюда, чтобы мы умирали с голода?

Из толпы раздался еще один голос.

— Зачем в город пригнали столько местных рабов? Для них нет работы и не будет до тех пор, пока мы не получим те самые поместья, которые нам посулил король. Работ здесь сейчас настолько много, что когда-нибудь снова повторится Лашин! Утром нам перережут глотки во сне!

— Господа! — протестовал судья. — Мы сейчас не судим его наихристианнейшее величество и его королевское высочество регента!

В этот момент какое-то каноэ причалило у площади. С него спрыгнул человек и стал быстро пробираться сквозь толпу. Собравшиеся были настолько раздражены, что не обратили внимания на прибывшего, пока он не начал что-то шептать на ухо мсье де Балне. Вскоре люди почувствовали, что случилось что-то важное, и на площади воцарилась тишина.

Судья медленно поднялся.

— Господа и друзья! — воскликнул он взволнованно. — Чудесные новости! Корабль из Квебека видели в устье реки!