Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Подмосковные вотчины служили местами отдыха для их владельцев и порой насчитывали очень малое количество крестьянских дворов. В вотчине Траханиотовых (село Козодавлево на Клязьме) стояло два вотчинниковых двора, двор челядинный, четыре двора людских, крестьянских дворов не показано вовсе. Следовательно, это была типичная боярская усадьба.[805] С небольшим количеством крестьянских дворов в подмосковных селах, принадлежавших крупным вотчинникам, встречаемся и в других случаях.

Дворы мелких землевладельцев, естественно, были гораздо скромнее. Сохранилось описание двора митрополичьего певчего дьяка. Двор стоял на реке Уче на большой Дмитровской дороге. Усадьба занимала площадь в 30 на 20 сажень. Тут стояли две избы, одна длиною в 3, а другая – в 2,5 сажени. Тут же находился сенник на подклете – низком деревянном сооружении, служившем как бы полуподвальным этажом. Была и другая изба с сенником и еще сенник на подклете; между сенников стояла конюшня. Двор окружал плетень, в него вели бревенчатые («брусяные») ворота. Строения были покрыты лубьем (липовой корой) и дранкой («драницами»). Такая усадьба имела назначение служить местом отдыха. Владелец ее не заводил пашни, но зато очень заботился о корме для скота, судя по количеству хранилищ для сена.

Северное Подмосковье усеяно было также селами и деревнями, перешедшими во владение монастырей и церквей. В непосредственном соседстве со столицей на речке Сосенке стояло Черкизово – село Чудова монастыря, которое упоминается уже в завещании митрополита Алексея как село Серкизовское, видимо, по имени боярина Серкиза, убитого на Куликовом поле.

Троицкому монастырю принадлежало село Ростокино на Яузе с церковью Воскресения. Угодья Ростокина составлялись главным образом из лугов. Доход в монастырь поступал от мельницы на Яузе (15 рублей в год) и от перевоза через эту речку (2 рубля). Мельница была такой прибыльной, что ростокинские крестьяне были освобождены монастырем от платежа оброков. Зато «ежевеснь» (каждую весну) они чинили плотину, возили для нее землю и навоз, готовили лесные материалы.

Митрополиту принадлежало село Пушкино на Уче с церковью Николы, а также мельница и перевоз на той же речке. Половиной села Пирогова на Клязьме владел Кириллов Белозерский монастырь, а селом Образцовым на Клязьме же – Спасо—Евфимьев монастырь в Суздале.

В селе Воздвиженском по дороге из Москвы в Троицкий монастырь находился царский дворец. Грамота 1526 г. была дана Троицкому монастырю в этом селе[806] во время богомольного путешествия великого князя Василия III в Троицкий монастырь после его женитьбы на Елене Глинской.

Подмосковье было самым густонаселенным районом во всей России. Таким образом, Москва XVI в. выступает перед нами как город с обширной округой, имеющей крупное сельскохозяйственное, ремесленное и торговое значение. Этого мы не найдем ни в одной области России того времени, в том числе ни в Псковской, ни в Новгородской, ни в какой—либо иной русской земле XVI в.

МОСКОВСКИЙ КРАЙ

ОБЩИЙ ОБЗОР

Границы Московского края очерчиваются приблизительно так: на западе крайними пунктами края можно считать Можайск и Волоколамск. Западные рубежи Подмосковья были устойчивыми и сложились уже в XIV столетии. К западу от Можайска начинались густые леса и болота и на большом, почти 100–верстном протяжении, между Можайском и Вязьмой, не было ни одного города. Дорога шла по местности, изрезанной речками и оврагами; польские послы насчитали между Дорогобужем и Вязьмой 140 мостов, отмечая, что здесь «дорога не слишком хороша».

Южная граница Московского края очерчивалась рекой Окой. Наиболее опасными местами на Оке были броды между Серпуховом и Каширой, через которые переправлялись крымские татары во время своих набегов на Москву и ее окрестности. При Василии III мерили броды, «сколь который глубок черезо всю реку или до половины, или до трети, и сколь те броды широки, и с которую сторону мель, с сю ли сторону или с ту сторону».[807] По этим бродам татарам нередко удавалось переправиться через Оку и вторгнуться в южные уезды Московского края. Наиболее памятными были набеги крымцев в 1521 и 1571 гг., когда татары опустошили даже окрестности Москвы. Еще в 1526 г. приходилось давать льготу крестьянам

Коломенских и Боровских волостей, так много сел и деревень было «от татар выжжено и вывоевано».[808]

На востоке границей Московского края служили лесные массивы верстах в 50–80 от Москвы. Это были остатки громадных лесов, в которых плутали княжеские военные отряды во время междоусобиц XII–XIII вв. Леса служили хорошей защитой от татарских набегов, настолько надежной, что за два столетия (XIV–XV) не было ни одного случая татарского нападения на Москву, совершенного с востока.

На севере границей Московского края служила река Дубна, впадающая в Волгу. Леса и болота отделяли Дмитровский уезд от соседней Переяславщины.

Климатические условия центра России, как известно, отличаются умеренностью и континентальностью: холодная зима сменяется жарким летом, с большой разницей температур самого холодного месяца (января) и самого теплого (июля). Между севером и югом эта разница меньше заметна, чем между западом и востоком. Континентальность климата в центральной полосе России усиливается по направлению на восток (вернее с северо—запада на юго—восток). Поэтому климат Тверского края более умеренный, чем Рязанского.

Большая часть Московского края была покрыта лесами. Растительный покров довольно резко отличен в северной и в южной частях. Север края входит в полосу хвойных лесов, юг покрыт лиственными лесами. Москва выросла на стыке двух лесных покровов. Это и порождает тот поразительный контраст между веселыми березовыми и дубовыми лесами к югу от Москвы и строгим обликом сосновых боров, обступающих Ярославскую дорогу.

Основной речной артерией Московского края была Москва—река с ее наиболее крупными притоками Истрой и Яузой. На севере особое значение имели Яхрома и Дубна, связывавшие Московский край с Поволжьем. Меньшее значение имела Клязьма, протекающая в Подмосковье только в своем верхнем течении. Что касается Оки, то она долгое время была, как говорилось выше, пограничной линией, но всегда являлась основной торговой артерией края, выводившей к Волге и Каспийскому морю, важной водной дорогой, связывавшей Подмосковье с Поволжьем.

Московский край изобиловал селами и деревнями. И города здесь располагались относительно близко друг от друга, гораздо ближе, чем в других районах страны. Крупнейшими из них были Коломна, Серпухов, Можайск и Волоколамск, находившиеся как бы на периферии Московского края. К юго—западу от столицы размещались второстепенные города: Звенигород, Руза, Верея, Боровск. Впрочем, и малые и большие города края одинаково были крепостями, защищавшими подступы к Москве со всех сторон. Безопасная восточная сторона края была в то же время и самой пустынной. На обширном протяжении от Москвы до Владимира не было ни одного города, кроме небольшого Коврова.

В Московском крае сосредоточивались крупнейшие монастыри—вотчинники: Пафнутиев Боровский, Иосифов—Волоколамский, Саввино—Сторожевский, Троице—Сергиевский. Каждый из них представлял собой настоящую крепость. Под ее стенами размещались слободки, заселенные монастырскими людьми и имевшие торговое значение.

В целом же центр Российского государства представлял собой старинный обжитой и густо населенный район с предприимчивым населением.

ПАШНЯ И ЛЕС

Как показывают сохранившиеся писцовые книги, Московский край в XVI в. был уже сильно распахан. Причину этого трудно искать в особо благоприятных почвенных условиях подмосковных районов, как это делал покойный П. П. Смирнов, так как почва Подмосковья не принадлежит к числу особо плодородных.

Лучшие земли лежали к югу и юго—востоку от Москвы, но и здесь «худая» и «середняя» земля преобладала над «доброй». Так, в некоторых селениях Васильцова стана, примыкавшего к Москве с юго—востока, считалось пашни «доброй земли» 100 четей, «середней земли» – 400 четей и «худой земли» – 400 четей.[809] Следовательно, тут «середняя» и «худая» земля явно преобладала над «доброй». В северных же и западных подмосковных станах постоянно встречаем указания на «худую землю». В Рузском уезде, например, некоторые села обладали только «худой землей», у других количество «середней земли» не превышало 1 / 5 всей пашни.

Поражает и большое количество пахотных земель, лежавших в Подмосковном крае под перелогом или поросших лесом («пашни лесом поросло»). В описаниях про некоторые земли, покрывшиеся кустарниками, так и говорится: «кустарем поросло». Иногда вместо кустарника отмечается поросняк: «и поросником поросло».[810] «Поросняк», по Далю, – мелкий кустарник с преобладанием ивняка.