Имя всего Сущего - Дженн Лайонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но что?
Нинавис пожала плечами и ухмыльнулась:
– Пока не уверена. Если ты что-нибудь придумаешь, дай мне знать. – Она вскочила на ноги. – Пошли. Толпа уже должна быть на улицах. Давай отведем тебя обратно на пастбище.
26: Великий турнир вызовов
Провинция Джорат, империя Куур.
Через три дня после того, как Тераэту не удалось убить мимика
Джанель посмотрела Нинавис в глаза:
– Знаешь, я действительно пытаюсь понять.
Женщина пожала плечами:
– Да, я знаю. Но в то время…
– Я понятия не имел, что Королевские Дома делали в Маракоре, – сказал Кирин.
– А зачем тебе это надо было? – Нинавис взяла воду вместо спиртного. – Королевские Дома ведь не будут ходить вокруг тебя и говорить: «Эй, ты в курсе, что мы, как проклятые, пытаемся поработить целую провинцию? Мы получим столько прибыли! У нас все прекрасно складывается!»
Дорна усмехнулась:
– Но, по крайней мере, так оно и было.
Джанель кивнула:
– Так и есть. Жаль, что с плантаций продолжают пропадать люди. Какое несчастье!
Кирин замер, уставившись на женщин:
– Подождите. Что вы… О чем вы говорите?
– Все зависит от обстоятельств, – сказала Нинавис. – Насколько ты предан Дому Де Мон?
– Совсем не предан, – сказал Кирин. – Уж поверь мне, особой любви там нет. – Он нахмурился и замолчал. – Хотя мне приходит в голову, что я должен проверить, не являюсь ли я лордом-наследником или, может, Гален… – Кирин пожал плечами: – Впрочем, это не имеет значения. Я не вернусь.
– Хорошо. Итак, на самом деле мы… – Нина замолчала, стоило Джанель коснуться ее руки:
– Не так быстро. Я думаю, что наш новый друг должен сначала услышать о моей встрече с герцогом Ксуном. – Джанель одарила Кирина улыбкой, которая казалась извиняющейся, но в то же время ничего не обещала.
Кирин откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:
– Прошу!
Рассказ Джанель.
Луг, Атрин, Джорат, Куур
– Ты нашел брата Коуна? – положив руку на талию и борясь с тошнотой, спросила я у вошедшей в палатку Нинавис. – Пожалуйста, скажи мне, что с ним все в порядке.
Нинавис, склонив голову набок и разглядывая меня, плюхнулась в кресло. Дорна в это время продолжала возиться с плащом и головным убором из перьев.
– С ним все в порядке. Попал в переделку с шарлатанами, которым не нравилось, что из-за него они теряют прибыль. Значит, Митрос позволит тебе занять его место в качестве Черного Рыцаря?
– Это самый простой способ получить доступ во дворец. Дорна, этот плащ слишком тяжел. Я чувствую, что задыхаюсь.
– Дело не в плаще, жеребенок. Это нервы. – Дорна бросила на меня понимающий взгляд. – Твоя мать была такой же. Ее тошнило перед каждым выступлением.
Меня затошнило. Разумеется. В прошлый раз я была сосредоточена на битве с Дедрю. Это было намного хуже.
– Твоя мать когда-то участвовала в выступлениях? – Нинавис заинтересованно уставилась на меня.
– Да. – Я по-прежнему пыталась удержать ту скудную кашу, что смогла проглотить, в желудке. – Вот как она… – Я замолчала и прочистила горло.
– Так познакомились ее родители, Френа и Джарак, – сказала Дорна, – а я познакомилась с матерью Джанель. – Она ударила себя кулаком в грудь: – Я помогала ей тренироваться.
Нинавис посмотрела на меня:
– Получается, ты поддерживаешь семейную традицию.
Я села и сосредоточилась на своем дыхании.
– Это только на сегодня. Когда герцог покинет свою ложу, чтобы отправиться на ужин, я уже буду ждать его.
– Будь осторожна. – Из голоса Нинавис пропал всякий намек на легкомыслие.
Я резко встала, прекрасно понимая, что стоит клубящейся внутри меня энергии позволить взять верх, и мой плащ будет развеваться вокруг, подобно оперенью гигантского ворона, но в то же время меня вдруг озарило, почему в голосе Нинавис звучит беспокойство.
Я смотрела на женщину и задавалась вопросом, когда именно Нинавис стала одной из моих людей. Все обещания, данные Кэлазану, были выполнены несколько недель назад. Она не должна была ни присматривать за моими людьми, ни помогать в моих поисках, ни заботиться о моей безопасности. И она не была джораткой, а значит, ее не заставлял оставаться здесь сохраняющийся табунный инстинкт, говорящий, что ей некуда больше идти.
Она оставалась здесь, потому что хотела этого.
Я задавалась вопросом, поняла ли Нинавис, что она изменила своей верности, но была ли она у нее? Кэлазан был ее человеком, а не наоборот. Ее преданность ему была преданностью идорры, а не тудадже.
Она прищурилась, глядя на меня:
– Не смотри на меня так, будто я только что прокляла твою любимую лошадь. Я по-прежнему считаю, что, несмотря на то что Ксун – твой герцог, ты идешь в логово ягуара. Будь осторожна.
Я встряхнула головой и схватила шлем с пером со стола:
– Буду. Не волнуйся… – Но вдруг мне в голову пришла такая мысль, от которой я распахнула глаза: – Дорна, они узнают Арасгона…
Дорна махнула рукой:
– Никто не обратит на него внимания. Я выкрасила ему ноги, Митрос изменил ему глаза. Сейчас он просто статный черный жеребец. Сам он, конечно, красивее и больше по размеру, чем большинство коней, но ничего выдающегося. Вдобавок мы позаимствовали седло и снаряжение у Красных Копий. До тех пор, пока Арасгон будет держать рот на замке и не станет выкрикивать, как его зовут в лицо каждому, кто захочет послушать, никто его не узнает.
Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.
– Спасибо.
Дорна подтолкнула меня к выходу из палатки:
– А теперь убирайся отсюда! Тебе нужно развлекать толпу[147].
День пролетел быстро.
Турнир начался с грандиозного зрелища: перед выходом на площадь, где проходил турнир, рыцари, участники и артисты шествовали по городу. Джоратцы заполнили все трибуны и крыши, с которых можно было увидеть соревнования. Самые предприимчивые сдавали места на небесных мостиках тем несчастным, кому не удалось найти места на трибунах.
Участники турнира носили яркие цвета, чтобы люди обратили внимание на тона их спонсоров, их Домов и организаций, оплативших им участие в представлении. Следующая неделя боев решит очень многое: деловые контракты, цены на товары, и даже установит виновность или невиновность подсудимых. Никто в Джорате не стал бы заниматься каким-либо значительным бизнесом, не установив сперва соответствующие идорру и тудадже
