РЯВанш! - Дмитрий Никитин

           Контр-адмирал Старк приказал держаться прежнего курса, хотя и распорядился снизить ход. Идти к месту сражения, ставшему ночью охотничьим полем для армад эсминцев, значило рисковать получить торпеды не только от чужих, но и от своих. Впрочем, Старк ждал, что утром адмирал Колчак вспомнит о старых крейсерах. Георгий Карлович не ложился спать, ожидая каждую минуту радиограмму от командующего, даже гонял минного офицера лично проверить антенну.

           Вместо Колчака радио прислал военный комендант Владивостока контр-адмирала Сергей Николаевич Тимирев. Оказывается, еще накануне днем его посетил с визитом британский консул и устно сообщил, что по данным английской разведки, основные силы японского флота в данный момент находятся не в Желтом, в Японском море, предположительно - в южной его части. Возможно, таким жестом Великобритания решила вернуть долг чести за предоставленные Россией в начале мировой войны союзникам шифры, что были захвачены на немецком крейсере. Если бы англичане сообщили сведения о местонахождении японцев хотя бы на пару дней раньше! Сейчас толка от новых разведданных было не много. Обдуманно или нет, англичане передали их как раз в тот момент, когда эскадра Колчака находилась уже в той самой южной части Японского моря и, видимо, вела уже бой. Тимирев сообщал, что успел всего за несколько часов снарядить к выходу в море ремонтные, снарядные, санитарные и угольные транспорты (впрочем, как знал Старк, их подготовил накануне похода сам адмирал Колчак). Еще до получения радио о произошедшем сражении и победе над японцами транспорты вышли в море для оказания помощи пострадавшим в бою кораблям русского флота. Тимирев предлагал Старку встретить и сопровождать транспортную флотилию, которую пока конвоировали лишь канонерка "Маньчжур" и старые миноносцы, да еще авиаматки контр-адмирала Дудорова.

           Георгий Старк удивлялся рвению Тимирева. Он так рвался помочь Колчаку, который, как известно, увел у него жену. Однако тимиревский план спасательной экспедиции Старк признал верным. Если судить по Ютланду, состояние прошедших эскадренный бой дредноутов может быть самым критическим. Ремонтные суда придутся Колчаку весьма кстати. Поджидать спасательную флотилию пришлось недолго. Воздушная разведка вывела ее прямо на крейсера Старка. А затем летчики с авиаматок принесли вести об обнаружении своих линкоров. Еще несколько часов напряженного ожидания, и сигнальщики с фор-марсов доложили, что видят русскую эскадру. С юга шли победители! На флагманской "России", других кораблях приготовились к радостной встречи. Однако, по мере сближения, сердца всё более наполнялись горечью и болью. Это была не прежняя русская Тихоокеанская эскадра, а ее жалкие остатки - четыре линкора, до неузнаваемости изрешеченные снарядами, один крейсер-дредноут и три легких крейсера - возвращалось меньше половины кораблей. Какая же это победа при таких потерях!

           Георгий Старк пригласил контр-адмиралов Порембского и Кедрова на "Россию". Встретив прибывших у трапа, Старк проводил их в старомодно-просторный адмиральский салон крейсера и сразу же нетерпеливо завязал беседу:

           - Михаил Михайлович! Казимир Адольфович! Рад видеть вас в добром здравии! Но где же остальные корабли?

           - "Нахимов" на дне, - отёчный Порембский пригладил отвислые усы, поморщился, как от зубной боли. - "Бородино", "Кинбурн" и "Наварин" отошли на юг, ими сейчас Александр Васильевич занимается. Отправился вдогонку на "Бутакове". На юге где-то и "Спиридов" с "Трапезундом. Что касается остальных - не знаю... Вчерашним вечером "Полтава", "Петропавловск" вместе с "Рюриком" и "Лазаревым" вышли поврежденными из боя и взяли курс на север. То же самое, видимо, случилось с "Муравьевым" и "Измаилом". Они дрались отдельно от эскадры. Больше сведений о них не имеем... Очевидно, отстали, раз вы их не встретили. Шли ночью, как и мы, без связи, чтобы японцы не запеленговали. Поэтому, хотя они и молчат, есть надежда, что хотя бы кто-то из них уцелел. Может, радиостанции у них выведены из строя.

           - Послушайте! - Старк не мог сдержать волнения. - "Петропавловск", "Полтава", "Измаил", "Рюрик", "Адмирал Лазарев", "Муравьев-Амурский". Три дредноута, большой броненосный крейсер, два легких крейсера! Не могут же они пропасть без следа!

           - Что вы хотите? - Михаил Кедров брезгливо потер выпачканный сажей рукав мундира.

           Адмирала, который всегда представлял собой образец истинного джентльмена, было не узнать. Несвежая, мятая одежда, щетина на лице, глаз дергает нервный тик.

           - Когда поврежденные корабли покинули линию, мы вели страшный бой. "Екатерину" японцы просто разнесли на куски, остальные уцелели каким-то чудом. После сражения тоже было не до того, чтобы искать тех, кто ушел раньше. Мы сами едва не затонули этой ночью. В конце концов, с "Петропавловском" с "Полтавой", наверное, уже разобрался Александр Васильевич, когда ушел на юг к линейным крейсерам. Снял, наверное, людей на свой крейсер, а мог послать для эвакуации "Трапезунд" или "Спиридова", один из линейных крейсеров, наконец...

           - Михаил Михайлович! Я вас и Казимира Адольфовича ни в чем не смею упрекнуть. Однако считаю своим долгом немедленно отправиться на дальнейший поиск для оказания помощи оставшейся части эскадры.

           - Постойте, Георгий Карлович, - Кедров, сидя в кресле, размашисто качал ногой, так что было видно прожженную до дырки подошву. - Мы должны, прежде всего, спасать тех, у кого есть шансы спастись. Сначала надо довести до Владивостока пять наших линкоров. А что касается остальных, положимся на милость Божию... Можно, конечно, обратиться к командующему, адмиралу Колчаку с запросом по радио о дальнейших действиях, но это наверняка откроет наше положение японцам. И, к тому же, будет ли действовать радиосвязь на такой дистанции?

           - В отсутствии связи с командующим вынужден руководствоваться указаниями командующего военным портом адмирала Тимирева, - твердо сказал Старк. - А он распорядился принять все меры к поиску наших кораблей. Включая отставших от остальных. Если они терпят сейчас бедствие, медлить с помощью недопустимо!

           - Ваше превосходительство! - нахмурился Кедров. - Вы же не можете нас просто вот так бросить и отправиться дальше в море искать непонятно кого. Это граничит с преступлением! Мы находимся в критическом состоянии, и оставлять нас без помощи...

           - Я предоставлю вашему отряду соответствующее количество вспомогательных судов, - Старк решительно встал из-за стола. - А сейчас, прошу меня извинить, я должен отдать необходимые распоряжения. Честь имею, господа!

           С судоремонтного "Монгутая" на исковерканные в бою линкоры переправлялись инженеры и рабочие с запасным оборудованием, чтобы попытаться хоть что-то починить на ходу. Обратно с дредноутов шлюпками и катерами везли на санитарную "Уссури" тяжелых раненых. Безопасность замершей на месте эскадры охраняли ходившие вокруг эсминцы и пара круживших в небе гидропланов. Провожаемые гудками остальных судов, высокобортные крейсера-красавцы "Россия", "Громобой", "Аскольд" и осененный Георгиевским вымпелом "Варяг" устремились дальше на юг, поднимая к облакам столбы черного дыма. За крейсерами едва поспевали плавучая ремонтная мастерская, буксир, два угольщика и "Алмаз".

           В мае 1905 года крейсер 2-го ранга "Алмаз" единственный из русской эскадры (не считая миноносцев "Грозный" и "Бравый") сумел добраться до Владивостока после Цусимского разгрома. Пятнадцать лет спустя "Алмаз" вернулся на Дальний Восток уже в ином качестве. Он стал кораблем-авиатранспортом, и на палубе его теперь гнездились птицы из дерева и полотна. Помимо "Алмаза" в отряд авиаматок-гидрокрейсеров контр-адмирала Дудорова входили авиаматки "Капитан-инженер Мациевич", "Штабс-капитан Нестеров" и "Штабс-капитан Энгельс". Еще недавно они служили вместе с "Алмазом" на Черном море и называли тогда по-другому. Первые два были "императорами" - "Николаем I" и "Александром I". Но такие названия больше соответствовали линкорам, поэтому авиаматки переименовали в память о знаменитых русских летчиках Льве Мациевиче и Петре Нестерове. Третий авиатранспорт прежде именовался "Румынией", а новое свое имя получил в честь летчика и авиаконструктора Евгения Энгельса, разбившегося два года назад при испытании морского истребителя своей конструкции.

           Борис Петрович Дудоров недоумевал - почему адмирал Колчак не взял с собой в поход ни одного авиатранспорта. Раньше, командуя Черноморским флотом, Колчак заботился о том, чтобы дредноуты постоянно сопровождались авиаматками, гидропланы которых вели разведку, прикрывали линкоры от ударов с воздуха и из-под воды. Впрочем, на Черном море русский флот господствовал, а на Японском противник оказался гораздо сильней. При встрече с вражескими линейными силами тихоходные авиаматки связали бы эскадру - так думал, наверное, командующий... Кроме того, для воздушной разведки у Колчака уже было два-три собственных аэроплана на палубах линкоров, что же касается японского воздушного и подводного флота - они, как считалось, находились в зачаточном состоянии и, таким образом, по большому счету, в авиаматках не было здесь большой нужды.