Избранное - Григорий Горин

Кин (зло). Хватит!!! Закончим с неприязнью, вернемся к обожанию.

Анна (устало). Нет, мистер Кин. Теперь у меня остался только этюд на равнодушие. И мне действительно все равно, возьмете ли вы меня в свой театр или нет… Главное – вы меня выслушали!

Дверь распахивается. Стремительно входит Соломон.

Кин (гневно). Что ты врываешься без стука, болван?!

Соломон. Извините! Извините, мисс… Но на стук уже не было времени. Лорд Мьюил в театре… Между прочим, вместе с полицией!

Анна. Хорошо. Я выйду к нему.

Кин. Нет! Вы приняты в труппу, сударыня… Соломон, проводи эту юную леди. Спрячь ее где-нибудь…

Соломон. Где?

Кин. В реквизиторской… Да! Разыщи где-нибудь кошку.

Соломон. Какую еще кошку?

Кин. Тебе все объяснят… Ступайте!

Соломон и Анна уходят через потайную дверь. Кин невозмутимо садится в кресло перед зеркалом. Врывается лорд Мьюил.

Мьюил. Мистер Кин?

Кин. Да, милорд. Чем обязан?

Мьюил. Вы это знаете лучше меня… Я не почитатель ваших талантов, чтобы приходить просто так в вашу уборную. Это ведь называется у актеров «уборная», не так ли? Странное название… У простолюдинов «уборной» именуется совсем другое помещение…

Кин. Если вы пришли меня оскорблять, то, боюсь, вам это удастся.

Мьюил. Оскорблять? Ну что вы… Оскорблять достойных людей входит в вашу профессию… (Замечает оленьи рога.) Это для меня приготовлено?

Кин (с усмешкой). Если они вам нравятся…

Мьюил. Так! Вести с вами диалог – унизительно. Поэтому молчите и слушайте! Мистер Кин, я знаю, что мисс Анна Дэмби скрывается здесь. И сколько бы ни ручались за вас уважаемые люди, я больше никому не верю… Поэтому требую: во-первых, оставить мою невесту в покое; во-вторых, обязать ее немедленно вернуться домой; в-третьих…

Кин. Подождите, милорд. И первых двух пунктов мне не выполнить. Ваша знакомая, мисс Анна…

Мьюил (перебивая). Моя невеста, мисс Анна.

Кин. Хорошо. Ваша знакомая невеста мисс Анна Дэмби – талантливая актриса. Она принята в труппу Друри-Лейн…

Мьюил. Что?! Она будет играть на сцене?! Вместе с вами?! И весь Лондон будет глазеть и злословить в мой адрес?!

Кин. Вы преувеличиваете интерес всего Лондона к вашей персоне, сэр!

Мьюил. Все! Терпению пришел предел… Я вас уничтожу, мистер Кин.

Кин. Дуэль?

Мьюил. Вы ее недостойны, Кин. На дуэль вызывают равных, с комедиантами я расправляюсь по их законам… (Решительно подходит к статуэтке, валит ее на пол, затем разрывает на себе манишку, брызгает на грудь красной краской, срывает с головы парик и валится на диван.) Констебль! На помощь! Меня убивают!

Кин изумленно смотрит на Мьюила. В дверь входит Констебль. Из потайной двери выглядывает Соломон.

Соломон. Что случилось, сэр?

Кин (с улыбкой). Этюды, Соломон. Разыгрываем этюды…

Затемнение.

Картина третья

Лондонская тюрьма. За решеткой – Кин. Появляются Соломон и Констебль. У Соломона – неизменная папочка с пьесой.

Соломон (читает). «Картина третья. Лондонская тюрьма. Появляются Соломон и Констебль. Констебль вталкивает…» (Осекся.) Что такое? Здесь какая-то ошибка…

Констебль тоже заглядывает в пьесу, затем решительно хватает Соломона за шиворот, вталкивает в камеру, запирает замок и уходит.

Соломон (трясет дверь). Это ошибка!!! Вы не имеете права!

Кин. Соломон, дружище, как я рад!

Соломон. Ну, конечно, от вас, сударь, другого приветствия и ожидать было трудно…

Кин. Тебя-то за что?

Соломон (возмущенно). По вашей милости, сэр. Все мои беды – из-за вас.

Кин. Я ничего дурного не сделал, ты знаешь.

Соломон. Вот именно! А меня посадили за то, что я в этом участвовал. (Кричит.) Позор! Англия – страна бесправия! (Всматривается.) Ну, все… Он, кажется, ушел… (Приветливо.) Теперь – здравствуйте. Я действительно рад вас видеть… Целую неделю прошу свидания – не разрешают. Пришлось пойти на крайнюю меру и сочинить на себя донос…

Кин. Ты настоящий друг, Соломон.

Соломон. Есть такой недостаток… Ну, как вы здесь? Вижу, похудели?..

Кин. Это полезно… Вообще, тюрьма не такое плохое место. Можно наконец сосредоточиться… Заняться спортом. (Делает несколько упражнений.) Видишь? Я начинаю восстанавливать былую форму… Ну, рассказывай – что там, на воле? Что в театре?

Соломон. Мрак. Сборы упали… Вместо вас играет Янг.

Кин. Как?! Эта шепелявая бездарность?! В Друри-Лейн?! Вы не отменяли спектакли? Позор! Вот оно – актерское братство. Премьер в тюрьме, а его коллеги прыгают перед публикой… Ты молодец, Соломон, что бросил их.

Соломон. Полагаю, ненадолго… Вы же понимаете, сэр, без премьера еще как-то можно, но без хорошего суфлера театру конец. Надеюсь, к вечеру меня выпустят. И вас тоже…

Кин. Вы собрали деньги под залог?!

Соломон. Пятьсот фунтов?! Откуда?!. Вообще, это безобразие! Если у человека на воле жалованье сто, почему за решеткой он должен стоить в пять раз дороже?!. Но, слава богу, у актера еще есть покровители. Вернее, покровительницы…

Кин (взволнованно). Неужели она, Соломон? Она?!

Соломон. Она. Не знаю, кого вы имеете в виду, но – она. И это закономерно. Не все же вам тратить деньги на женщин… Короче, явился сегодня какой-то странный джентльмен и передал от незнакомки чек на ваш выкуп и письмо для вас… (Протягивает конверт.)

Кин нервно достает оттуда чистый лист бумаги.

Довольно странное письмецо…

Кин (гневно). Ты посмел читать?

Соломон. Как можно читать пустой лист? Я не настолько грамотен…

Кин. Молчи! Это самое красноречивое послание, которое тебе доводилось приносить… (Целует лист.) Елена! Это ее духи, тепло ее рук… изобретательность ее фантазии… Кстати, как там Анна Дэмби?!

Соломон. У вас всегда парадоксальный ход мыслей… «Елена!.. Кстати, как там Анна?..» В порядке ваша Анна. Живет в покоях Ричарда вместе с кошкой.

Кин. В ней есть какая-то загадка, Соломон… Уж поверь. Смесь дерзости и утонченности. Суровость и удивительная нежность… (Целует письмо.) И талант! Безусловный талант… И красота!

Соломон. Вы меня сейчас запутали, сэр. Вы о ком?

Кин (с пафосом). О женщине! О Еве! О самой первой из них, наполнивших землю этими удивительными существами, украшающими нашу жизнь… (Сердито.) Ну что ты на меня уставился? О ком еще может думать человек, провалявшийся целую неделю в одиночестве на тюремных нарах!!!

Появляется Констебль в сопровождении усатого господина в темных очках и широкополой шляпе.

Констебль (открывая дверь камеры). Арестованный. На беседу с адвокатом. Десять минут. (Уходит.)

Кин (выходя из-за решетки). Ваше высочество…

Принц. Тихо! (Чихает. Оглядывается, хватает Кина за руку, отводит в сторону.) Как вы меня узнали? Я нелепо выгляжу?

Кин. Нисколько, ваше высочество. Просто заметил в кармане вашего плаща газету с завтрашним числом. У кого она еще может быть?

Принц. Ах, черт возьми!.. Надеюсь, констебль не был столь наблюдателен… Вы правильно говорили, Кин: в нашем актерском деле важна любая мелочь. (Заметил в глубине камеры Соломона.) Это кто?

Кин. Суфлер нашего театра. Верный человек, его можете не опасаться…

Принц (чихает, отклеивает усы). Ужасно щекочут нос. Как-нибудь покажите, как их надо правильно наклеивать… Стало быть, вам уже известно, что залог внесен и сегодня вас отпустят?

Кин. Я вам очень признателен за это, ваше высочество.

Принц. Мне? При чем здесь я?.. (Смутился.) Ну, впрочем, вы всегда отличались догадливостью. Я же обещал ссудить вам в долг…

Кин. Я верну… При первой же возможности.

Принц. Разумеется. Но пришел я не за этим… Сегодня вечером из порта отходит американский пакетбот «Вашингтон». Там для вас заказана каюта. Я считаю, вам надо исчезнуть из Лондона на пару месяцев, пока здесь утихнут страсти. Вы же собирались на гастроли в Америку? А мы здесь за это время постараемся убедить лорда Мьюила отказаться от процесса… Видите, как все ловко получится.