Страж-2 - Джеффри Конвиц

Вернувшись к машине, сержант сунул в рот еще"одну пластинку жвачки и, проехав через полицейские заграждения, скрылся в темноте ночи.

Через два дня Якобелли зашел в кабинет своего шефа и сел напротив него, держа в руках папку с документами.

— Рапорт уже у тебя? — спросил Уосо, отхлебывая пиво прямо из банки.

— Да, но он вряд ли доставит вам большое удовольствие, — предупредил детектив. Уосо мрачно кивнул.

— Сам знаю.

— Значит, так, — начал рассказывать Якобелли, заглядывая в бумаги. — Доподлинно известно, что при пожаре в участке погиб всего один человек — какой-то задержанный старик, умерший от удушья. До сих пор неизвестно местонахождение только одного арестованного — отца Макгвайра. Всех остальных уже вернули в камеры. И так как после пожара его труп не был найден, следует предположить, что ему удалось бежать. Правда, каким образом, остается загадкой.

— Ясно, — кивнул сержант. — Дальше.

— Теперь о пожаре в доме 69… Погибло четыре человека, остальных тоже удалось разыскать. Среди погибших — монахиня, сестра Тереза. Ее нашли на полу в собственной квартире. Вторая жертва — священник по фамилии Теппер. Его тело нашли на лестнице. Мы уже связались с Управлением епархии, чтобы они помогли найти его родственников. Третьей жертвой оказался жилец десятого этажа Бенджамин Бэрдет. Уосо тяжело вздохнул.

— Ну, а четвертая, наверное, его жена? — предположил он.

— Нет. О ней пока ничего не известно. А последнее тело принадлежит мужчине. Скорее всего миссис Бэрдет не было дома, когда начался пожар. Но нам уже звонили родственники Бэрдетов, у которых он оставил ребенка,

— они тоже обеспокоены ее отсутствием.

— Немедленно объявите розыск! — приказал сержант.

— Уже объявил.

— Ну, так кто же четвертый? — нетерпеливо спросил он.

— Пока не известно. Тело обнаружили в шахте лифта, но оно настолько обожжено и изувечено, что уже вряд ли удастся установить эту последнюю личность.

— Но неужели нельзя применить какие-нибудь новые методы?.. Или хотя бы логически вычислить, кто это?

— Вряд ли… Хотя судмедэксперт, конечно, не теряет надежды.

Сержант перегнулся через стол к Якобелли и забрал у него папку с документами. Потом быстро просмотрел все бумаги сам, покачал головой и отложил папку в сторону. Затем достал из кармана очередную пластину жвачки и принялся с остервенением разжевывать ее.

Старый «Де-Сото» 1956 года выпуска оглушительно выстрелил выхлопной трубой, когда Джон Сорренсон сворачивал с Парк-авеню на 89-ю улицу. День выдался жарким и влажным. В воздухе еще пахло дождем. Теплая куртка Джона покоилась на заднем сиденье вместе с зачехленной виолончелью и наскоро собранным чемоданчиком с вещами первой необходимости Рубашка на самом Сорренсоне уже местами взмокла от пота. Ему казалось, что и борода тоже стала тяжелее, вобрав в себя все капли пота, стекающие на нее с лица.

И тут он невольно затормозил, уставившись на обугленный каркас, возвышающийся на том самом месте, где должен был стоять его родной дом номер 69.

— Боже мой! — ахнул Джон и округлившимися от ужаса глазами начал разглядывать то, что осталось от его дома после пожара. Старика затрясло.

Он выскочил из машины и подбежал ближе, перепрыгнув через поставленный вокруг пожарища невысокий заборчик. В воздухе еще пахло гарью, хотя, судя по всему, со времени пожара прошло уже несколько дней. Он пробежал глазами плакат, вывешенный Пожарным Управлением Нью-Йорка, а потом, опустив голову, медленно побрел по тротуару прочь.

— Что здесь случилось? — неожиданно для самого себя окликнул он спешащую мимо пожилую негритянку.

— Пожар, — коротко ответила она, размахивая шляпной коробкой. — Я слышала, будто здесь была целая трагедия, — добавила женщина. — Несколько человек сгорело…

— Но когда? Почему? — выкрикнул Сорренсон и тут же смутился своей навязчивости.

Женщина остановилась, окинула его подозрительным взглядом и тут же заторопилась дальше.

— Послушайте, я ведь жил в этом доме! — оправдываясь, крикнул ей вслед Сорренсон.

Но женщина не ответила, и тогда он, вконец раздавленный, вернулся к своей машине. Облокотившись о помятое ржавое крыло, он потер рукой лоб, щурясь от яркого солнечного света. А потом перешел улицу и через дыру в заборе заглянул на строительную площадку собора святого Симона. Там было совсем пустынно, котлован наполовину заполнился водой. Всю технику куда-то отогнали, ни одного рабочего на объекте тоже не было.

Ничего не понимая, он сел в машину и включил мотор. К счастью. Полицейское Управление находилось не слишком далеко, а там уж ему обязательно должны были рассказать, что случилось с домом во время его отсутствия. А может быть, пожарным удалось даже спасти какие-то вещи…

Он снялся с тормоза и решительно повел свой старенький автомобиль к зданию районной полиции.

Солнце уже скрылось за громадами небоскребов, когда измученный и поникший Сорренсон вновь подъехал к пожарищу — к останкам того самого здания, которое он столько лет уже называл своим домом. Вытерев с лица слезы, он опустил руки на колени и уставился на обгорелый скелет дома, стараясь собрать остатки сил, чтобы свыкнуться с этой страшной реальностью. То, что рассказали ему в полиции, могло бы сломать кого угодно…

Наступал вечер, и дневная жара сменялась сыростью и прохладой. Почувствовав, что начинает замерзать, Сорренсон взял с заднего сиденья пуховую куртку и осторожно набросил ее на плечи, стараясь прикасаться к ней как можно нежнее. Ведь, кроме этой куртки, у него теперь ничего больше не было. Все вещи Джона оставались в его квартире на десятом этаже, а полицейский ясно сказал ему, что никакое имущество из дома спасти не удалось. К тому же Сорренсон, не слишком-то доверяя банкам, хранил все свои сбережения в картонной коробке под раковиной на кухне. И теперь у него за душой не осталось ни единого доллара.

К тому времени, как старик полностью погрузился в воспоминания о своей квартире и тихой мирной жизни в ней, солнце уже зашло. Родных у Джона не было, но он надеялся, что его временно приютит кто-нибудь из коллег из филармонии — хотя бы ненадолго, пока он устроит свои дела и сможет договориться о кредите. Значит, первым делом надо ехать в филармонию. Там должны помочь.

С этим решением он уже завел было машину, но вдруг рядом с ним остановилось такси, и оттуда вышли Макс и Грейс Вудбридж.

— Макс! — тихо позвал Сорренсон.

В тот же миг Грейс пронзительно закричала, и муж едва успел подхватить ее, иначе бы Грейс просто упала на землю от неожиданности — ноги у нее подкосились.