Гарольд Дурсль - ur1ka

Щеки уже начали неметь, когда Гарри услышал хруст ломаемого наста. Он тут же шмыгнул за ближайшее дерево и затаился. Кто-то торопился к границе школы. Кто-то не очень высокий, гибкий и шустрый. И очень знакомый.

Глава 30. Тонкс.

Ступать по чужим следам осторожно, стараясь даже не дышать, оказалось настолько увлекательно, что Гарри едва не врезался в спину внезапно остановившегося человека. Хорошо, что рядом оказалась замерзшая лужа, блестящая темным льдом без малейшего налета снега. Гарри прыгнул на нее и затаился. Тонкс - Гарри узнал ее по выбившейся из-под капюшона прядке волос, розово-лиловой в свете луны - нетерпеливо огляделась.

Через несколько минут все еще ничего не произошло, а вот Гарри ощутимо замерз. Еще немного - и зубы начнут стучать на всю округу. Тонкс тоже ежилась. Гарри злорадно отметил, что ее мантия намного хуже его. Без меха. Хлопок аппарации раздался неожиданно не только для Гарри. Тонкс тоже дернулась и немедленно двинулась навстречу пришельцу.

- Мама, наконец-то!

Темноволосая женщина порывисто обняла девушку и прижала к груди. Гарри видел, как она о чем-то спросила, но не расслышал ни слова. Становилось не только холодно, но и скучно. Но обнаружить свое присутствие было стыдно. Что они скажут? Что он шпионил? Да еще и нажалуются Дамблдору… Это ж сколько километров коридоров придется перемыть? Не-е, ночная прогулка того не стоит. Гарри твердо решил, что превратится в ледяную скульптуру, но с места не сдвинется. Тем временем разговор набирал обороты. Тонкс отлипла от женщины и возмущено затарахтела:

- Сама знаешь, что в гостиную мне не попасть. В Хогсмит их уже не пускают. Из-за тебя, между прочим. Даже если я ухитрюсь выманить его за территорию школы, то как выведу?

Женщина опять ответила слишком тихо. Но нечто крайне неприятное для Тонкс. Та зашипела разозленной кошкой и пнула ногой ледышку. Но возмущаться больше не стала. Наклонив голову и упрямо барабаня мыском туфли по снегу, она внимательно слушала. Женщина опять обняла ее, поглаживая по голове и целуя в висок.

- Так и сделай, родная. Мы верим в тебя. Ты совсем закоченела. - Она стащила с себя варежки и натянула их на руки Тонкс. - Беги скорей и обязательно выпей горячего молока.

- Да, мама. - Тонкс развернулась и поспешила в замок. Гарри продолжал стоять, как приклеенный, потому что женщина все еще махала рукой в спину Тонкс. Наконец, она аппарировала. Гарри едва не завыл от восторга. Ноги замерзли так, что переставлять их было делом непосильным. Он трясся даже забравшись в постель и проснулся с предсказуемо заложенным носом и больным горлом. Мадам Помфри быстро осмотрела его, равнодушно сказала, что это обыкновенная простуда, влила порцию зелья и погнала в кровать.

Посетителей в лазарет она пускать отказалась, и Гарри начал потихоньку умирать от скуки. Вот тут и проснулся Голос. Он вкрадчиво поинтересовался, нет ли у Гарри ремня. Ремень у Гарри был и даже два. Коричневый и черный. Черный немного шире коричневого, зато коричневый мягче. Голос прервал мысленные рассуждения Гарри предложением взять любой из ремней и выпороть себя самого. И радоваться при этом, что сам голос этого не может. Гарри решил, что самое время покаянно помолчать, но ведь мысленно этого не сделаешь! Голос продрался сквозь сумятицу попыток Гарри оправдаться и рявкнул на всю голову.

- Идиот! Тебя могли убить или похитить. Я едва не надорвался, контролируя каждый твой шаг. Лишь бы ты не нашумел. Кто были эти люди?

Гарри пожал плечами. Да какая разница? Ну, дурак был, что пошпионил, но причем тут сразу «убьют» или «украдут»?

- Тонкс это была. И ее мама. Она аврор. Тонкс то есть. А кто ее мама, я не знаю.

Голос обладал нудной дотошностью. И способностью задавать вопросы, ответы на которые тянули за собой следующие вопросы. Вскоре он уже знал, кто такая Тонкс, зачем она в школе и главное - что она звала Гарри в Хогсмит, когда на деревню напали. Но Гарри все еще не понимал, с чего это Голос так взъелся на девушку. На что Голос ядовито порекомендовал припомнить, о чем беседовали две безобидные леди, и попробовать пошевелить извилинами. Гарри попробовал. Честно.

Кажется, у него начала подниматься температура. События ночи всплывали в памяти с необыкновенной ясностью, а подслушанный разговор обретал смысл. Слишком опасный для Гарри смысл: «в гостиную не пробраться», «в Хогсмит не пускают», «вывести за пределы школы». А ведь Тонкс едва ли не силой тянула его в деревню именно в тот день, когда туда нагрянули убийцы. И ее слова «из-за тебя, между прочим» касались именно нападения. В этом Гарри не сомневался. И вот тут его прошиб холодный пот. Если бы не Снейп, то… Что «то», Гарри не знал, но представлял в ярких красках. Преимущественно в красных оттенках.

- Мама, - растерянно пролепетал он.

- Вот тебе и «мама», - сварливо отозвался голос. - Хочется сказать «я так и знал» и гордо отвернуться, но ситуация не та. Слушаться теперь будешь?

- Буду, - неуверенно ответил Гарри, и тут же поправился более убедительным тоном: - Буду, конечно буду!

- Гарри, - Голос устало повозился в голове, - я действительно не хочу вредить тебе. Сейчас моей основной обязанностью является твоя защита.

- Сейчас, - проворчал Гарри. - Сам сказал - сейчас. А завтра? Нет уж, пока я буду слушаться тех, кому верю. Я немедленно напишу крестному о Тонкс. И расскажу Ремусу. А сам буду держаться от нее подальше.

- И носить перчатки, - добавил Голос.

Хорошо, что можно было не говорить вслух, потому что вместо слов у Гарри остались лишь вопросительные знаки. Голос еще раз посетовал на снизившийся уровень образования в Хогвартсе и предупредил, что отныне любой, даже очень знакомый предмет может коварно обернуться портключом. К счастью, ни одна зараза до сих пор не обошла необходимости контакта с кожей. Поэтому отныне и надолго Гарри обречен на длинные рукава, перчатки, высокие воротники и балахонистые мантии. «Драко и остальные тоже», - сделал мысленную пометку Гарри. Заодно Голос в приказном тоне велел наложить на себя заклинание отторжения. В заклинании не оказалось ничего сложного. Всего лишь любые частицы Гарри, волосы, ногти, перхоть, удаленные или свалившиеся со своих мест, немедленно становились не его частицами.

* * *

То, что мадам Помфри обозвала простудой, оказалось тяжелым плевритом. Вызванный из Мунго старенький целитель долго ворчал, но необходимые зелья выписал. Болеть пришлось до конца каникул. Посещения мадам Помфри по-прежнему запретила - Гарри подозревал, что ей просто не хотелось убирать за гостями - но учебники принесла. Поэтому на первое занятие второго полугодия Гарри явился с рефератом на целых три дюйма длиннее свитка Грейнджер. Потерянное выражение на ее лице полностью искупило маяту в лазарете.