Гарольд Дурсль - ur1ka

- Лунный увари. Магическая разновидность.

Драко замер, пошевелил усами и извернулся, разглядывая серебристо-серую спинку и хвостик. В этот момент Блейз его и сцапал. Поднял двумя пальцами за шкирку и продемонстрировал остальным.

- Обладает уникальным строением скелета. Гляньте, - он опустил Драко на ладонь, а перед носом сделал колечко из пальцев. - Лезь сюда.

Драко выразительно повертел лапкой у виска. В подсунутое к самой мордочке колечко поместится разве что его нос, что он и доказал, ткнув его между пальцев. Внезапно череп зверька смялся, а с другой стороны колечка вслед за носом показались гигантские глаза, потом ушки… Гарри заворожено наблюдал, как узкое тело втекает в отверстие, сужаясь почти до размеров веревки и возвращаясь за кольцом в первоначальные формы. Блейз дождался полного протискивания и опять схватил Драко за шкирку.

- Вот! Видели? - он радовался так, будто это было его собственное достижение. - А еще, - он поднял зверушку выше и ткнул пальцем под хвост, - здесь у него есть железы, которые выделяют специальный секрет, который…

Драко преспокойно поднял хвостик и прыснул облаком брызг прямо в лицо Забини. На пол он шлепнулся уже человеком и злорадно продолжил,

- … является основным ингредиентом в зелье умиротворения. Жаль только, - он сокрушенно поглядел на блаженно улыбающегося Блейза, - без других добавок действует недолго. Всего пару часов. Ну, хоть тишиной насладимся.

- Отлично, - Сайф пощелкал пальцами перед носом Забини. - Итак, мы имеем одного козла, слишком заметного, чтобы показаться нормальным, и мелкого шныря, оснащенного оружием массового поражения. - Драко так наслаждался своим успехом, что даже не обиделся на «мелкого шныря». А Сайф сокрушенно подергал губами: - И мы в пролете. Анимагами не стать.

- Почему? - удивился Гарри.

- По кочану! Статистику читать надо, - разозлился Сайф. - Двое из пяти - предел. Еще один анимаг в нашей теплой компании будет граничить с появлением Мерлина во плоти.

* * *

Старшекурсники опять утонули в учебниках, солнце слепило даже сквозь немытые окна класса Зельеварения, Гарри обнаружил, что ему малы прошлогодние туфли, а на него все еще никто не нападал. Хотя блокирующие и замораживающие заклинания он уже мог наложить и в состоянии крепкого сна. Сайф даже сказал, что свои деньги Снейп отрабатывает на все сто. Удивительно, но Черный Ужас Подземелья перестал называть Гарри полным идиотом. Теперь максимально, что Гарри слышал, было «Вы опять опустились до общего уровня, Поттер. Стыдно». А Драко ради редкой похвалы мог за ночь вызубрить гигантскую таблицу сочетания масел и выжимок косточковых. Гарри точно знал это, потому что перечисление масел с каким-то кератином обременяло его уши в течение пары часов.

Неожиданно для Гарри ему пришла посылка из Египта. Разумеется, вскрывал ее Ремус, но Гарри позволили смотреть первому. Там было письмо от Джинни, несколько ее фотографий рядом с совершеннейшим стариком. Ему же лет двадцать пять, не меньше! И шкатулка в виде гигантского таракана.

- Скарабея, Гарри, - поправил его Ремус. - И это алебастр, - он постучал ногтем по шкатулке.

- Алебастр? - Драко поднял жука и повертел в руках. - Могли бы хоть на деревянную потратиться, а то отлили из гипса.

Четверть часа они убили на лекцию о ценности природного алебастра, который вовсе не гипс, а камень и дорогой, а если еще учесть тонкую работу - «присмотритесь, на подкрыльях прорезаны тончайшие жилки» - то цена этой вещицы около тысячи галеонов. И это еще в случае, что работа не старых мастеров. В письме Джинни долго и занудно благодарила его за все, а ее жених приглашал в гости, обещая все сказки востока в одном флаконе за предоставленный шанс обрести столь прекрасную невесту.

Драко начал разговаривать о каникулах. В этом году он твердо намеревался посетить Пизу. Гарри как-то вспомнил о Пизанской башне и чудаке, который швырял с нее разные вещи. А Драко почему-то решил, что сброшенные с этой башни перо и кусок металла упадут одновременно, и захотел проверить утверждение. Гермиона потратила полтора часа, но переубедить его так и не смогла. А Гарри решил, что идея безнаказанно пошвыряться с кривой башни тяжелыми предметами весьма заманчива.

Анимагия ему так и не подчинилась, что было обидно. Драко же быстро понял все преимущества крохотных размеров и теперь ночевал в кровати Гарри. Наболтавшись, он опять превращался в увари и сворачивался у Гарри на груди. Объяснился он с Гарри раз и навсегда:

- Блейз болтает и во сне, Крэбб храпит, Гойл сопит, Нотт скрипит зубами. И в подземельях одновременно холодно и душно.

Сначала Гарри нравилось болтать до полуночи. Или играть в карты. Или вместе учить уроки. Но потом надоело. Он вечно боялся раздавить хрупкое создание и поэтому не высыпался. Он пробовал храпеть, сопеть и скрипеть зубами. Драко только смешно чихал во сне и прикрывался хвостом. Гарри до чертиков устал вскакивать во сне и испуганно шарить руками по подушке, боясь нащупать раздавленное тельце. Еще больше он устал ломать расчески. Мало того, что его волосы были сами по себе неукротимыми, так еще эта мелкая зараза приспособилась перед сном сплетать себе уютное гнездышко у Гарри на макушке. Иногда Гарри изо всех сил боролся с непреодолимым желанием схватить глазастика за пушистый хвостик и вышвырнуть из кровати.

Голос старательно учил новым заклинаниям, чаще всего не слишком сильным, но молниеносно блокирующим противника хотя бы на пару минут. «Для того чтобы успеть уйти». Тонкс все же умудрилась отловить Гарри в коридоре и долго рассказывала о красотах ночного озера. Спас Гарри неугомонный Блейз. Он с разгона врезался в него, вереща о срочной необходимости забрать учебник по Арифмантике. Свой он случайно скормил какой-то хагридовой зверушке. Тонкс рассмеялась и мимоходом посетовала, что дети - она так и сказала «дети» - боятся сходить к озеру, потому что в полнолуние на русалочьем камне проступают древние письмена, которые не разгадал еще никто.

Внимание на ее болтовню Гарри не обратил и быстро забыл и о письменах и о камне. А вот Блейз нет. И через неделю вся школа гудела о зарытом под камнем кладе Мерлина. Или сокровищах Морганы. До Гарри даже дошли слухи о каких-то Дарах Смерти. Легенды множились, обрастали подробностями, и мешали учиться. Один раз, заслушавшись, Гарри не подготовился к контрольной и совершенно запорол итоговую оценку. В этот день Блейз, как источник всех бед, был нещадно обруган. Теперь они не разговаривали. Вернее, молчал Гарри, а Блейз совершенно не понимал, с чего такая обида.

Грейнджер лопалась от возмущения. Она, потрясая учебниками, утверждала, что в «Истории Хогвартса» нет и намека ни на какие сокровища, а русалочий камень - просто огромный валун, оставшийся еще с какой-то докембрийской эры. И на него русалке в жизни не забраться. Впрочем, как и остальным. Днем у камня было постоянное столпотворение. Паломничество к вросшему в берег валуну заинтересовало даже озерный народ. Тритоны свистели и, судя по интонациям, издевались над потугами старшеклассников перевернуть глыбу.