Ангел тьмы - Калеб Карр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Допустим, сказала мисс Говард, что, когда повозка остановилась, маленький Томас на самом деле сидел у Клары на коленях. Девочке попали в грудь, но никто не мог совершить этого, не убрав прежде Томаса. Поэтому, по словам мисс Говард, нам следовало предположить, что Либби взяла Томаса и пересадила его — быть может, на колени к Мэтью. Потом Либби выстрелила в Клару, что почти наверняка крайне шокировало Томаса, и потому Либби быстро выстрелила и в него. Но «кольт-миротворец» 45-го калибра — оружие мощное: пуля, поразившая Клару, навылет пробила ей грудь и шею. Так что пуля, доставшаяся маленькому Томасу, несомненно прошила его и попала в то, что было за ним — или в того, кто был за ним, если допустить мысль, что мальчик и впрямь сидел перед Мэтью.
От этой идеи в глазах Маркуса и Люциуса вновь появился огонек. То есть мисс Говард предполагает, спросили они, что обоих мальчиков убили одной пулей? Безусловно, отозвалась она — с учетом состояния «кольта» остальное не имело смысла. Но прежде чем предаваться ликованию, продолжила мисс Говард, стоит вспомнить вот еще о чем: пуле могло не хватить мощности пройти через два тела и врезаться в обшивку кузова повозки. А если так все и обстояло, у нас неприятности: ведь помимо прочих не упомянутых в отчете доктора Лоуренса вещей, там ничего не говорилось об извлечении каких-либо пуль из тел обоих мальчиков. Иными словами, если отсутствующей пули не было в деревяшках перед нами, ее похоронили вместе с Мэтью Хатчем на городском кладбище Боллстона (которое, как выяснилось, располагалось аккурат за углом от дома мистера Пиктона). Осознание этого немедля стерло улыбки с лиц детектив-сержантов и подстегнуло нас с мистером Муром — а теперь к нам присоединилась и сама мисс Говард — начать раздирать на щепки обшивку и скамью в попытке обнаружить вторую недостающую пулю: без нее мы даже не могли утверждать, что стрельба производилась из «кольта» старика Хатча.
Пока мы неистово трудились, Маркус с Люциусом вернулись к револьверу. Наконец на обед домой пришел мистер Пиктон, и за едой мы рассказали ему об утренних результатах, кои он счел интригующими, но притом и весьма тревожными. А когда он отправился обратно в контору, мы продолжили работу с еще большей решимостью — но начало дня миновало, не принеся никому никаких открытий.
По наступлении вечера приехали Сайрус с доктором Крайцлером, заняли места рядом с нами и присоединились к поискам. Однако никаких обнадеживающих находок так и не последовало. Нам было уже почти негде искать, и именно мистер Мур первым понял ужасный смысл сего факта. Ближе ко времени коктейля лоб его окончательно нахмурился от разочарования, но когда мистер Пиктон возвратился домой и предложил всем оставить работу и выпить перед ужином, мистер Мур заставил себя состроить веселую физиономию и убедил детектив-сержантов, чьи глаза покраснели за целый день весьма скрупулезной работы, принять приглашение хозяина. Остальные тоже присоединятся, добавил он, через минутку, на что Маркус с Люциусом устало кивнули и отправились в дом.
Лишь только они покинули пределы слышимости, на лице мистера Мура отразилось нетерпение.
— Отлично, — заявил он, откладывая увеличительное стекло. — Хорош на сегодня. Всем отбой.
— Но почему, Джон? — удивилась мисс Говард. — Солнце еще светит, да и осталось не так уж много…
— В том и дело, — отвечал мистер Мур. — Часть из оставшегося понадобится нам утром нетронутой.
Я по-прежнему был сбит с толку, но Сайрус начал кивать с пониманием:
— Ее там нет, мистер Мур, верно?
— Шансы не в нашу пользу, — подтвердил мистер Мур. — Пуля сорок пятого калибра оставляет достаточно большую дыру — и один из нас ее бы уже заметил.
— Так зачем же тогда беречь часть этой штуки? — спросил я.
— Затем, что я не хочу, чтобы Руперту пришлось преднамеренно лгать в суде, или Маркусу с Люциусом оговаривать себя. Пуля эта может быть в одном-единственном месте — и мы ее достанем. А завтра утром засунем в оставшийся кусок и дадим им ее найти. Никому из нас свидетельствовать по этой части дела не придется, а раз так, нам нечего переживать о лжи — они же при своей осведомленности будут говорить правду.
Брови доктора приподнялись:
— Джон… вы соображаете, что предлагаете?..
— Да, я знаю, что предлагаю, Крайцлер, — сказал мистер Мур, отодвигаясь от стола. — Но другого выхода нет. Все мы понимаем, что ни за что не получим от судьи ордер на подобное дело без разрешения матери. И не при тех ничтожных уликах, кои пока удалось собрать. — Он прервался, ожидая возражений, но их не последовало. — Я поищу в подвале лопату, — продолжил мистер Мур. — Сегодня ночью все и устроим.
Мисс Говард, Сайрус и я потрясенно переглянулись, но доктор подвел итог всем нашим тайным чувствам, объявив:
— Мур прав. Полагаться мы можем только на это.
Пять наших голов начали медленно кивать; но сколь бы мы ни соглашались с тем, что план мистера Мура был единственным способом раздобыть необходимое и одновременно уберечь юридический и этический статус мистера Пиктона и детектив-сержантов, сие не отменяло того факта, что мы замышляли зловещее, пугающее и незаконное предприятие, за которое людей веками вздергивали на виселицу — а то и чего похуже. К такому, что называется, надо было попривыкнуть.
Мистеру Муру удалось раздобыть в подвале лопату, а заодно и пару кусков крепкой веревки, и он сложил все это за кухонной дверью, пока остальные были в гостиной. Потом мы пошли на ужин, большую часть которого просидели довольно тихо — из-за перспектив того, что нам предстояло совершить. Мистер Пиктон, по счастью, заполнял тишину словесным потоком касательно изучаемых им дел; потом все вернулись в гостиную послушать еще немного ту музыку, что Сайрус играл днем раньше. Наконец настало время отправляться наверх. Нам нужно было подождать, пока мистер Пиктон и детектив-сержанты не отойдут ко сну, после чего остальные, каждый самостоятельно, должны были покинуть дом, чтобы встретиться за углом на Боллстон-авеню. Оттуда наш путь лежал прямиком на кладбище.
Глава 34
Дом окончательно стих в начале второго. Я осторожно покинул комнату и прокрался наружу, чуть не врезавшись головой на лужайке перед домом в мистера Мура, шедшего из кухни с лопатой и веревкой. Мы не заметили ни следа наших приятелей-гробокопов, пока не прибыли в назначенное место встречи за углом. Там доктор и мисс Говард курили одну сигарету на двоих, а Сайрус тревожно оглядывал темные дома по обе стороны улицы. Насколько я видел, волнения он мог приберечь, даже памятуя о предстоящем нам: Боллстон-Спа был, очевидно, из тех городков, где ставни захлопывают рано и оставляют закрытыми даже в субботнюю ночь.
— Ну вот, а теперь запомните, — прошептал доктор, когда мы с мистером Муром приблизились. — То, что мы собираемся сделать, — серьезное уголовное преступление. Поэтому на самом деле участвовать будем только мы с Муром. Стиви, ты будешь караулить на этом конце улицы. Сайрус, ты отойдешь на то же расстояние в другую сторону. Сара станет нашей последней линией защиты — она будет стеречь кладбищенские ворота.
— С артиллерией, — отозвалась Сара, доставая оружие, которое обычно использовала только в самых особых случаях: «кольт» сорок пятого калибра с коротким стволом и перламутровыми щечками рукояти. Она быстрыми умелыми движениями проверила барабан, а доктор тем временем продолжал:
— Если вдруг случится кого бы то ни было встретить, любому из вас — выражайте полное неведение. Вы гость мистера Пиктона, вышли подышать воздухом в дивную ночь. Понятно? Что ж, очень хорошо…
Мистер Мур с мисс Говард и Сайрусом уже собрались было отправиться дальше по кварталу.
— Почему бы вам не остаться здесь вместе со Стиви, Крайцлер, а я пока вырою яму? Чем меньше людей внутри, тем лучше, да и вряд ли… — Тут мистер Мур быстро осекся — но он уже успел покоситься на высохшую левую руку доктора.
— Да, — произнес доктор, проследив взгляд мистера Мура на слегка сморщенную конечность. — Я вас понимаю, Мур, — помощи в рытье от меня будет мало. Очень хорошо. Дайте знать, когда управитесь.
Мистер Мур кивнул — виду него был чуть виноватый из-за сказанного, хотя он вовсе не хотел никого обидеть, — и заспешил прочь с нашими спутниками.
Мы с доктором несколько минут простояли там; я толком не знал, что и сказать, дабы преодолеть неловкость, возникшую при упоминании его руки. Но вскоре он сам избавил меня от этой необходимости, вновь глянув на нее и тихонько хохотнув.
— Странно, — прошептал он. — Никогда не думал, что она сможет на что-то сгодиться…
— А? — только и смог выдавить я.
— Моя рука, — шепотом ответил доктор. — Я так привык считать ее источником боли и напоминания о прошлом, что даже вообразить не мог, что она может быть чем-то еще.