Удача – это женщина - Элизабет Адлер

В ответ на «предательство» друга Хэррисон-младший сердито отправился пешком в бар при отеле «Риц», где тут же свел дружбу с компанией молодых англичан, которые приехали в Париж повеселиться. Без Бака ему стало скучновато, да и Париж к тому времени уже успел надоесть, поэтому Гарри был приятно удивлен и обрадован, когда благородный мистер Морган Тилмарш пригласил его погостить у него дома, в Англии.

Тилмарш-Холл являлся наследственным владением и был окружен несколькими сотнями акров великолепных охотничьих угодий в Глостершире. Как только Гарри подкатил к подъезду на своем маленьком спортивном «бугатти» привратник в темно-синей ливрее поспешно распахнул перед ним двери и помог выгрузить багаж.

— Мистер Морган пьет чай с мисс Луизой в малой гостиной, — сообщил седовласый дворецкий. — Если вам будет угодно, сэр, вы можете к ним присоединиться.

Следуя за этим типично английским лощеным слугой, Гарри с интересом осматривался вокруг. Его поразил холл, через который они шли, — построенный еще несколько веков назад, он в четыре раза превосходил по размерам его собственный. В гигантском каменном камине шумел огонь, но из древних каменных стен, украшенных головами убитых когда-то длиннорогих оленей, было невозможно изгнать холод веков. «Малая» гостиная имела сорок футов в длину и была уставлена небольшими диванчиками на гнутых ножках и маленькими столиками с портретами членов королевской семьи и детей в серебряных рамках. С полдюжины породистых пятнистых собак прохаживались или лежали около камина, и, как только дворецкий ввел Гарри в гостиную, все они бросились на него, едва не сбив с ног.

— На место, Туз, на место, Джек! Рекс, Смарти — отойдите от гостя. Ведите себя прилично!

Обтянутая элегантным сапожком нога мягко, но решительно оттеснила собак, и прелестный по тембру голос произнес на прекрасном английском языке:

— Прошу вас извинить, боюсь, собаки слишком перевозбуждены после охоты. Они сегодня все утро носились за дичью, знаете ли.

Гарри наконец оторвал взгляд от собак, перевел его на обладательницу чарующего голоса и на мгновение перестал дышать: на него смотрело прекраснейшее в мире создание.

— Я — Луиза Тилмарш, — объявила девушка и протянула ему руку.

Гарри принял ее ладонь, словно драгоценность, и ему захотелось больше никогда не выпускать ее из своей руки, бесконечно долго, всю жизнь, смотреть на это безупречное лицо и нежиться в мягких струях света, который испускали ее ясные серые глаза.

— Меня зовут Гарри Хэррисон. Я познакомился с вашим братом Морганом в Париже, — сказал он, когда вновь обрел способность говорить.

Девушка от души рассмеялась и изобразила на лице легкое удивление, в то время как Морган поднимался с дивана, чтобы пожать руку Гарри.

— Рад, что вы смогли к нам выбраться, — приветливо сказал он. — Вы как раз успели к чаю. Луиза вас угостит.

— Мы только что вернулись с охоты, — сообщила она, передавая Гарри чашку с ароматным чаем и серебряное блюдо с горячими бисквитами, намазанными маслом. — А вы котитесь, мистер Хэррисон?

— Пока не пробовал, но с удовольствием поучусь.

Она откинула ловким движением головы волосы со лба и снова весело рассмеялась.

— В таком случае для начала вам следует немного попрактиковаться. Завтра мы подберем вам хорошую лошадку, и я сама съезжу с вами на прогулку, чтобы вы получше узрели местность, по которой придется скакать во весь опор.

Она впилась жемчужными зубками в бисквит и грациозно стряхнула крошки длинными изящными пальцами. Гарри не мог оторвать от нее глаз. Ее длинные волосы цвета меди были свободно распущены по плечам, а их нежные завитки обрамляли точеное личико с прекрасной кожей, какая бывает у женщин, живущих большей частью за городом. Медно-рыжие волосы и ясные серые глаза придавали Луизе Тилмарш слегка простодушный вид девушки, выросшей на свободе на свежем воздухе. Она все еще была одета в бриджи для верховой езды, которые облегали ее, как успел заметить Гарри, весьма сексуально, в высокие кожаные сапоги и мужскую шелковую белую рубашку.

Однако вечером за обедом она совершенно преобразилась, надев длинное бархатное платье изумрудного цвета и забрав волосы наверх в сложную прическу, куда вколола гардению.

— Это цветок из нашей теплицы, — объяснила она Гарри, когда тот восхитился изысканным запахом.

Лорд и леди Тилмарш были разоряющимися аристократами, и весьма консервативными к тому же, но они отнеслись к Гарри очень любезно и всячески поощряли его интерес к Луизе. Гарри знал, что через неделю, по правилам хорошего тона, ему предстоит уехать, но с большой неохотой заставил себя сделать это и расстаться с Луизой.

— Это что-то невероятное, — говорил он Баку, вернувшись в Нью-Йорк. — Я ее даже не поцеловал, но готов поклясться, что Луиза самая сексуальная женщина на свете.

Он не мог выдержать долгой разлуки с ней. Он совсем забыл о Принстоне и начал туда-сюда плавать через Атлантику. Эти рейсы стали настолько частыми, что уже все стюарды трансатлантических пароходных компаний знали его. Луиза вела себя с ним любезно, но держала на расстоянии вытянутой руки — чему, надо признаться, он не привык. В день рождения Гарри, когда ему исполнился двадцать один год, она выглядела настолько умопомрачительно в своих бриджах, сапогах и черном котелке, с медно-рыжими волосами, убранными под шляпу, что он не выдержал, обнял и поцеловал ее. От нее чудесно пахло духами «Мицуко», что окончательно свело Гарри с ума. Но он, тем не менее, знал, что у него нет никаких шансов заполучить девушку иным путем, кроме брака, поэтому сделал ей предложение.

Свадьба Гарри Хэррисона и Луизы Тилмарш явилась главным событием лондонского светского сезона 1912 года. Церемония бракосочетания проходила в Вестминстерском аббатстве, и на ней присутствовала принцесса, два герцога, дюжина лордов и более трех сотен прочих гостей. Луиза была великолепна в простом белом атласном платье от Уорта. Когда молодые вышли после церемонии во двор, почетный караул, одетый в розовые охотничьи костюмы, выстроился в две шеренги, скрестив над головой стеки и образовав, таким образом, своего рода триумфальную арку, через которую счастливая пара проследовала к ожидавшему их автомобилю. Затем состоялся прием в роскошном отеле, где в зале играл оркестр из тридцати человек, стоял громадный свадебный торт из пяти ярусов, а шампанского пролилось столько, что хватило бы напоить всех рыцарей круглого стола вместе с их слугами и оруженосцами. За все платил, разумеется, Гарри, поскольку, как выяснилось, благородный род Тилмаршей испытывал определенные трудности с деньгами в течение последних двух столетий.