5 лет среди евреев и мидовцев - Александр Бовин

Моментальная «утечка» и шум в прессе: Россия «вмешивается». Один из примеров:

«Христиане России должны знать, — писал известный политический журналист Шимшон Арад, — что для Израиля понятия свободы совести, обсуждение вопросов, касающихся культовых сооружений, — вещь легитимная. Но если Россия намерена вмешиваться в дела, которые ее не касаются — то тут нужно вежливо, но категорично объяснить ей, что это очень напоминает недавнюю эпоху, от которой отреклись и в самой России».

Статья, кстати, называлась «Брежневские рецидивы?»

Посувалюк, искупавшись в Тивериадском озере и отведав вкуснейшей Тивериадской рыбки под названием «сант-питер» (не в честь нашего Питера, а в честь святого Петра), улетел. Успели по дороге в аэропорт немного посплетничать. Он жаловался на недоступность министра. Запомнил переданные им слова Козырева: «Чтобы руководить внешней политикой, мне нужен не МИД, а самолет и две хороших стенографистки». По-моему, я что-то похожее где-то читал, не могу вспомнить — где. Но важно, что вспомнил — на беду российской внешней политики — Козырев.

Посувалюк улетел. Волнения по поводу Иерусалима постепенно улеглись. Они вновь показали, как мало нужно, чтобы подспудное недоверие к России вырвалось наружу…

Полина Капшеева, популярная «русская» (она из Запорожья) журналистка. Псевдоним — Лиора Ган, по-русски — гражданка Пистолетова. В своей серии «Обнаженная натура» обнажила и меня. Вот как это выглядело.

— Александр Евгеньевич, каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный дипломат?

— Ну, во-первых, элегантным. Не как рояль, а просто элегантным. Умным, симпатичным, контактным, образованным — что еще?

— Вы нарисовали портрет идеального мужчины вообще.

— Нет. Измените окончания всех перечисленных прилагательных на женские — получится дипломат-женщина.

— В таком случае, думаю, вы рисуете портрет идеальной жены.

— Почему же? Для жены вовсе не обязательно быть, например, образованной.

— Вы полагаете?

— Это не мое мнение, а, к счастью, один из подарков Гименея.

— Какой, в таком случае, вы видите идеальную жену?

— Я предпочел бы покинуть недосягаемые вершины идеалов. Чужую жену еще можно идеализировать, да и то временно. Ну а своя бывает идеальной только, пожалуй, в медовый месяц.

— Но разве не нужно стремиться к вершинам?

— Для этого — в данном контексте — следовало бы несколько раз жениться. Один раз женился — не совсем дотягивает до идеала. Следующая избранница уже к нему ближе. Еще раз… Как-то все это довольно нудно.

— Вы сами женаты один раз?

— Два.

— Так что, в общем-то, какое-то стремление приблизиться к идеалу было?

— Молодой был, глупый.

— Так и не приблизились?

— Слава Богу, нет. Хорошая у меня очень жена, умная, образованная, прекрасный борщ умеет варить, ругает меня в меру. Возможно, следующая была бы еще лучше. Но, скорее всего, хуже. Поэтому я остановился. Все, с альпинизмом покончено.

— Вы жаловались мне как-то, что Лена Петровна не разрешает вам носить шорты. Запрет снят?

— Если бы… Говорит, что если я, старый толстый дурак, выйду в шортах, все будут смеяться. Пытаюсь втолковать ей, что в Израиле на такие вещи внимания не обращают. Ходи в чем хочешь, а в шортах еще кожа дышит. Но жену мои аргументы не убеждают. И я сдаюсь. Ладно, пусть кожа не дышит. Черт с ней.

— Вы вообще уступчивый человек?

— Кто его знает… Лена Петровна, наверное, думает, что — нет. А я думаю, что — да. Я, скажем, всю жизнь ее пилю: делай по утрам зарядку. А она не делает, и я уже перестал настаивать. Но зато, когда она говорит, чтобы я меньше ел, отвечаю: я же перестал приставать к тебе с зарядкой, так дай мне поесть спокойно.

— А вы делаете зарядку?

— Да. Стараюсь быть в норме. Уже давно держусь в одном весе — это меня устраивает.

— Но, говорят, что вы — гурман?

— Пожалуй, нет. Не тяну на гурмана и не претендую на это звание. Гурман любит изысканную кухню, а я — грубую, но вкусную. Скажем, хаш — это примерно то, что здесь называется «марак регель». Или крупно порезанный рубец с чесночным соусом. Или хороший борщ, солянку. Все это народная кухня.

Я как-то был в Париже гостем министерства иностранных дел. Там все тоже решили, что я — гурман. А считается, что во Франции самая изысканная кухня — в Лионе. Меня повезли туда, привели в роскошный ресторан. Принесли какие-то невероятно красивые тарелки, на которых было нечто затейливое и неведомое. Тает во рту, но не могу понять: мясо это или, может быть, рыба? Или курица? Хвалю, разумеется, и говорю «спасибо». Потом, когда торжественный эскорт удалился, я попросил переводчика свозить меня на рынок. Дело в том, что будучи журналистом я посещал разные страны, города и веси. Командировочным денег давали очень мало, а кушать-то хочется. Опытным путем установил, что в любом городе около рынка есть забегаловки для крестьян, приезжающих торговать. Там всегда подают огромные, вкусные и очень дешевые порции. Поел — и бегай целый день. Так получилось и в Лионе. Наткнулись как раз на мой любимый рубец. Именно такая еда по мне.

— Думаю, что в Израиле вы не страдаете по поводу ее отсутствия?

— Ни в коем случае. Кстати, у нас вчера были гости, а мы с Леной Петровной очень любим, чтобы они остались довольны. Я заказал в ресторане «Казачок» вареники с вишней, привезли, даже с бутылочкой сока, — все, что положено. Прекрасная штука.

— Как-то мне рассказывали, что вы то ли ругали известного поэта Генделева, то ли хвалили его кулинарные рецепты. Правда ли?

— Наполовину. Я говорил, что уважаю профессионализм, поэтому политические статьи Генделева не читаю, а читаю его «чистые тарелки». Даже сделал пару соусов по его рецептам.

— Сами готовите?

— Люблю. В Москве мы с Леной Петровной, особенно когда ждем гостей, готовим в четыре руки.

— Своеобразное хобби дипломата?

— Нет. Занимаюсь кухней с очень ранних лет.

— В Израиле не готовите?

— Иногда. Когда приходится принимать 30–40 человек, без повара не обойдешься.

— Имеете возможность принять в своей вилле несколько десятков человек?

— Да. Хотя с точки зрения резиденции помещение маловато. Если собираются сорок человек — уже очень тесно. Когда не так жарко, можно выйти в садик. Но если бы сейчас, уже будучи послом, искал виллу, выбрал бы другую, в которой попросторнее то, что называется «зало», где собираются гости.

— В общем, у президента Израиля резиденция поболее?

— Конечно. По масштабам Савьона нашу виллу можно считать бедной. Хотя и с бассейном. Когда жена приехала сюда из Москвы первый раз, она открыла рот и сказала: «Как в кино!» Так и есть. Закончится фильм, вернемся домой — и будем жить в своей нормальной московской трехкомнатной квартире, которую получили еще в семьдесят каком-то году.