Рождение экзекутора - Марика Становой

— Рхайрс! — Вроаррист оттолкнул неродного сына. — Не смей! Он ранен. Все заткнулись и вместе идем на обед. Ты, — он указал на Рхайрса, — поможешь ему почиститься. Серх, послезавтра я еду за станками и отвезу тебя к лекарям. Ты нужен стае — у нас много работы.

— Мать-волчица! — дружный рев встретил их на кухне.

Кухня по размерам напоминала небольшое кафе. Арны расселись за общим столом, сдвинутым из небольших столиков и расширенным снятыми с петель дверьми.

— Ариш, вымой руки и помоги Хорхе разнести обед, — подтолкнул Вроаррист жену к умывальнику.

Крошка возмутилась — она ажлисс! Ей немытые руки никак не повредят. Но послушно вымыла руки вместе с мужем и перешла к котлу, собирая по пути миски из протянутых рук.

— Справилась, арришка! — Хорха обняла её и лизнула в ухо, представляя неуклюжего толстолапого волчонка с лицом Ариш.

«Джи нашел такое имя нарочно, — возмутилась Крошка про себя. — Знал, что арришка это ребенок-волчонок!» Подставила миску с желтым ободком под половник Хорхи и понесла к столу, выискивая глазами хозяина ёмкости.

Трое молодых арнов суетились с бочонком пива, толкаясь, ругаясь и мешая друг другу, но никто их не одернул. Когда они, наконец, умудрились выбить пробку и, не пролив ни капли, наполнили большую кружку для молодоженов:

— От пива будет много молока, а дети растут быстрее!

Крошка попробовала с недоверием, но алкоголя там было совсем чуть, а пенистый и немного горьковатый напиток прекрасно утолял жажду и смывал с языка вкус жирного мяса из похлёбки. Густую мясную похлёбку (или жидкую кашу?) Крошка с мужем ели тоже из одной миски и одной ложкой, кормя друг друга по очереди.

— Мы всегда будем есть так, вместе? — тихо спросила Крошка, приподнявшись к мужниному уху.

— Нет, арришка, это только сегодня, — коротко хмыкнул седой арн.

Дождавшись, когда Серх с Рхайрсом присоединятся к обеду, Вроаррист встал:

— Стая! Мы в непривычных условиях. Я был снаружи и рассказывал… Нам надо выжить, а выжить мы можем только вместе. От того, насколько тут будет хорошо Ариш, сможет ли она родить первых волчат нашей стаи, зависит продолжение рода каждого из нас. Если все будет хорошо, то через год Император обещал найти арнек для всех, и мы сможем завершить охоту! Одиночки нашей стаи продолжат род и река нашей крови не иссякнет!

Хорха сидела во главе стола, ближе всех к котлу и печам, и часто вставала, раздавая лепешки, доливая в подставленные кружки пахучий отвар терпкой травы. Подсунула молодоженам маленький пирожок, начинённый перцем, и первая успела подать воду — запить эту жуть.

Крошка зажмурилась и выпила, кажется, все остатки пива, еле сдержавшись, чтобы не швырнуть в голову Хорхи блюдом с колбасой. А Вроар крепко ее держал и шептал, что пирожок символизирует все неприятности будущей семейной жизни. А раз она его не выплюнула, а смело съела, то теперь никаких бед не будет…

Ближе к концу трапезы Вроар притянул Ариш чуть ли не на колени и, зарывшись носом в волосы за ухом отчетливо подумал: «Встань и помоги Хорхе — это дело жены создавать дома уют, а после обеда поможешь ей тут все убрать и вымыть».

— Вроар, где у вас… отхожее место?

— О кстати! В предконюшеннике. Я покажу тебе всё наше хозяйство.

В задней части дома оказалась еще одна прихожая. Крепкая дверь отделяла дом от конюшни. Вроаррист на ходу приоткрыл и сразу же захлопнул боковую дверь:

— Купельня.

За ней Крошка отсканировала печь с котлом для воды, три ванны и ряд простых умывальников над жёлобом.

Вроаррист уже стоял на пороге конюшни, приглашая пройти дальше.

Остро запахло навозом.

— Мать-волчица! — жизнерадостный возглас.

Напротив конских стойл тянулась общая лавка с овальными дырами. На одном из отверстий сидел рыжий арн, со спущенным на пол комбинезоном.

Крошка вытолкала мужа назад к купельне и, закрыв за собой дверь, зачастила шепотом:

— Нет! Я могу ментально полюбить всю стаю сразу, но я не буду сидеть со всей стаей в туалете!

— Я должен построить тебе отдельный сарай? Мы собираем… — в голове Вроарриста появилась картинка, как содержимое выгребной ямы смешивают с соломой, раскладывают в мешки и выращивают на этом грибы. Крошка с негодованием отбросила ненужную информацию.

— Наплевать на грибы! Но перегородку там сделать можно? Занавеску повесить!

— Ну, знаешь… Мы раньше вообще в угол к лошадям ходили, а тут, раз нас так много…

— Именно, что много!

Мимо, пригибаясь и с восторгом приседая перед арнекой, пробежал в дом уже одетый рыжий.

— И не ходи со мной! — Крошка, пользуясь моментом и, на всякий случай заблокировав все подходы к конюшне сканом, выскочила в туалет.

После обеда Крошка таскалась хвостом за тетушкой-волчицей — знакомилась с хозяйством. За конюшней, в отдельном помещении, втыкавшемся клином в ткацкий зал и отделанном негорючим пластиком, размещался энергогенератор.

— Зимой будем топить его днем и ночью, — Хорха поощряюще потрепала Ариш по плечу. — Пока же нам надо только воду накачать, морозильник, да чуть-чуть света вечером. А зимой целый дом прогревать, да зал ткаческий с оочами…

С северной стороны дома была полупустая кладовая с подвалом и морозильником, работавшим от того же генератора.

— В подвал спускаться не будем, там только ящики пустые. Но поля засеваются, охота бежит. Все, наружу выходить не будем, там мастерские, гаражи и арны. Мы арнеки — мы домашние! А в твоей стае много арнек?

— Нет у нас стай. И арнек тоже нет вообще. Я на самом деле человек.

— Я вижу, что ты неправильная, но мало ли. Арнеки нужны, без них нет стаи.

— Но вы же помните, что вы тоже родились из людей?

— Да, есть такие легенды.

— У меня есть другая работа и я должна поменяться обратно. Новые же арнеки станут арнеками навсегда…

— А что ты делаешь?

— Я воин…

Хорха не стала уточнять, а Крошка решила не рассматривать, что там крутится у старухи в голове. И так было видно, что Хорха не поверила в армейскую профессию мелкой и молоденькой арнечки..

— На кухне останется, как всегда, Мрайс с молодыми, — сказал Вроаррис, уводя Ариш сразу после ужина. — А ты присоединишься к ним завтра. Сегодня у нас весь вечер свободный. Вечер создания семьи.

У Крошки даже кольнуло в сердце, как эта пустая комната с низким потолком и маленьким подслеповатым окошком — такие бывали у сараев в поселках северных народов — напомнила ее жилье на базе. Нет, потолки у нее гораздо выше. И вообще светлее. Но скудость обстановки… Огромный матрас прямо на полу — точнее, плотный мешок, набитый сухой осокой. На нем тонкий тюфяк, узким валиком длинная подушка и армейские одеяла. В углу несколько ящиков. Тоже, судя по обозначениям, из армейского склада. Рядом ее дорожная сумка.

Муж мялся, хотя излучал спокойствие и радость. Она на самом деле нравилась ему. Странно.

— Что ты хочешь спросить? — Ариш села на шуршащую постель, кинула жилетку на ящики. Вроаррист сбросил комбинезон к ногам и сел рядом. — Ты, и правда, хорошо ко мне относишься, — прошептала Крошка и потерлась щекой о плечо мужа.

— А как еще я могу относиться к своей жене?

— Но я же невзаправду жена…

— У нас все взаправду. А семья на всю жизнь. Скажи, — Вроаррис повернул Крошку к себе лицом. — Я могу верить вашему Императору?

— Конечно. Ажлисс никогда не врут. Они же видят мысли других.

— Я-то не ажлисс и не вижу. Я чую. Но Император умеет владеть собой, его запах совершенно не менялся, чтобы он ни говорил. Не то что твой. Ты всегда пахнешь по-разному, хотя остаешься собой. Если я стану ажлисс, то тоже смогу слышать мысли и управлять чувствами?

— Сможешь, но не как я. Ты сможешь разговаривать мысленно, если будешь дотрагиваться до другого. Хотя некоторые ажлисс тоже могут управлять людьми, но для этого им тоже нужно дотрагиваться до человека. Люди все разные. Поэтому из них получаются разные ажлисс. Дознаватели самые редкие — они могут видеть насквозь самое сокровенное, но не могут влиять. Некоторые люди, став ажлисс, лучше лечат, другие могут разговаривать мысленно на большем расстоянии. Но такие, как я, бывают совсем-совсем редко.

А еще ажлисс не могут иметь детей. Размножение ажлисс — это предательство человечества. То есть… Я могу меняться, а никто другой не может, и только я могу родить для тебя. Раз надо. Это ответственность Императора. Но все равно, чем меньше обо мне знают, тем лучше… Пускай я останусь просто экспериментом? Знаешь, я могу вылечить Серха, но…

— Серх потерпит, ему полезно. А тебя мы никому не дадим и не покажем — арнеки живут дома. Расскажи мне, как становятся ажлисс.

— Когда зарождается дитя, то сливаются две половые клетки, каждая из которых несёт искру жизни. Искорки сливаются и из них получается зачаток души, который растет вместе с зародышем, пронизывая его целиком. Когда тело достаточно вырастет, то сформируется и душа — сознание, личность живого существа. Душа держится в теле, пока тело способно обмениваться с ней энергией. Инкубатор может сплести копию любого тела и оживить его импульсами программы, тогда получается биоандроид. Но никакой инкубатор не может создать душу — она рождается только в момент зарождения ребёнка от на самом деле живых родителей.